Лиза Смит - Избранная
Ракель начала подниматься, опираясь на Квина.
– Ты думаешь, мы с тобой духовные супруги? – спросила она, заглядывая ему в глаза.
– Ну… – смущенно кивнул он, – а у тебя есть другое объяснение?
– Нет, – вздохнула она. – А ты все еще хочешь превратить меня в вампира?
Он взглянул на нее с такой болью, словно она ударила его.
– О Ракель!..
Он протянул руки, обнял ее и прижался лицом к ее волосам. Его дыхание было прерывистым.
– Мне жаль, что ты задала этот вопрос, но я тебя понимаю. Я не хочу превращать тебя в вампира. Я хочу… Хочу, чтобы ты оставалась такой, какой была минуту назад. Такой счастливой, устремленной в будущее…
Это прозвучало так, словно он что-то потерял, и потерял навсегда.
Но Ракель ощущала в нем нечто новое, светлое. Он уже не испытывал желания убивать, а ей не было нужды убивать его.
– Я просто хотела удостовериться, – сказала она и обняла его. – Не знаю, что нас ожидает, но, думаю, вместе мы с этим справимся.
Мне кажется, что с этого момента мы либо будем вместе жить, либо вместе умрем, – ответил Квин.
«Да», – подумала Ракель. В ней еще оставалась растерянность, а в нем – печаль, но они были вместе и не сомневались друг в друге.
– Нужно что-то делать с теми, внизу, – сказала она.
– Да.
– Но мы не будем убивать их.
– Нет, уже было достаточно смертей. Это нужно прекратить.
Квин говорил искренне. Ракель посмотрела на него.
– Но они просто так не уйдут. А если все же попытаются снова устроить кровавую фиесту? Кто бы это ни затеял… – Неожиданно она поняла, что спрашивала о клиенте всех, кроме Квина. – Джон, а кто организовал все это?
Он улыбнулся:
– Я не знаю.
– Ты не знаешь?
– Это вампир, который решил объединить других вампиров. Я никогда не видел его. Посредником была Лили, но я не уверен, что она с ним встречалась. Они общались по телефону. Мы не задавали лишних вопросов. Нас интересовали деньги.
– Значит, этот вампир может отправиться в другое место и найти кого-то, кто доставит ему рабынь. И эти семеро вполне смогут устроить кровавую фиесту в следующем месяце.
– Ты права, это нужно прекратить, – сказал Квин. – Вопрос в том, как сделать это без насилия.
Его рука все еще обнимала Ракель, но мысли были уже о другом.
Квин раскрывался для Ракель с новой стороны. Она видела, какие у него бывают перепады настроения, но никогда не работала с ним вместе. Теперь она поняла, что они образуют сильную и на многое способную пару.
– Я придумал, – неожиданно сказал Квин и вновь улыбнулся. – Если насилие не помогает, нужно попробовать метод убеждения.
– Это не смешно.
– Конечно.
– Что ты им скажешь? «Пожалуйста, не убивайте больше молоденьких девушек»?
– Я скажу: «Пожалуйста, не убивайте больше молоденьких девушек, или я сообщу об этом Совету». Ракель, послушай меня! – Он схватил ее за руки. Глаза Квина сияли от возбуждения. – Я обладаю достаточным авторитетом в Царстве Ночи, поскольку являюсь наследником Редферна. А Хантер пользуется еще большим влиянием. Честно говоря, мы можем доставить массу неприятностей этим вампирам.
– Но моя подруга Фэй говорила, что все они обладают большой властью.
Она и не заметила, что назвала Фэй своей подругой.
– Нет, – покачал головой Квин. – Пойми, они нарушают законы Царства Ночи. Нельзя без разрешения одновременно убивать целую группу девушек из одной местности. Работорговля нелегальна, кровавые фиесты – тоже. Неважно, насколько они сильны. Это не спасет их от Совета.
– Но…
– Мы запугаем их судом Совета, властью Хантера Редферна и других ламий. А ламии придут в ярость, узнав, что обращенные вампиры задумали создать свою организацию. Они воспримут это как угрозу им и начало междоусобной войны.
«Это может сработать, – подумала Ракель. – Обращенные вампиры всегда были одиночками, но враждовали с семьями ламий, особенно с семьей Редфернов, самым старым и уважаемым кланом».
– Все боятся Хантера Редферна, – медленно произнесла она.
– Он практически единолично решает все дела в Совете и может при желании изгнать их из Царства Ночи. Думаю, они прислушаются ко мне.
– Ты действительно считаешь его своим отцом? – тихо спросила Ракель. – Ведь ты не раз говорил о своей ненависти к нему, но я вижу – ты его уважаешь.
– Он не такой плохой, как многие. И чаще всего поступает по чести.
В Ракель забрезжила надежда, и она согласно кивнула. Ее сердце колотилось, но она заставила себя улыбнуться.
– Давай попробуем убедить их.
Они стояли друг против друга.
«Мы сильные, – подумала Ракель, – и мы вместе. Кто, как не мы, сделает это?»
Она взяла нож. Эта вещь, сделанная искусным мастером, была дорога ей.
Они спустились по лестнице. В большой гостиной все еще гремела музыка.
«Значит, прошло совсем немного времени», – догадалась Ракель.
Ей казалось, что мир изменился, пока она была с Квином, но на самом деле их объяснение заняло всего несколько минут.
Не думаю, что там будет опасно, – мысленно обратился к ней Квин, перед тем как они вошли в гостиную. – Они не так глупы, чтобы напасть на меня. Но все равно следует быть настороже.
Ракель кивнула. Она чувствовала себя собранной и готовой ко всему. Только позже поняла, что в тот момент они вошли в комнату, как два агнца в клетку к тиграм.
Квин шел первым, и голоса в гостиной смолкли при его появлении. Следом вошла Ракель и оказалась в комнате, залитой рубиновым светом.
Семеро молодых вампиров с удивлением смотрели на Квина. Когда они увидели Ракель, на их лицах появился определенный интерес – они уже предвкушали удовольствие.
– Привет, Квин!
– Давно ждем тебя.
– Наконец-то ты пришел. Мы уже устали ждать, – сказал темноволосый вампир и посмотрел на часы.
– Выключите музыку, – велел Квин.
Один из вампиров подошел к дорогому музыкальному центру и выключил его. Квин обвел взглядом комнату.
– Кэмпбелл, – он приветствовал вампиров по очереди кивком головы, – Радху… Азариус… Макс…
– Значит, ты тот, кто пригласил нас сюда, – сказал Кэмпбелл. У него была немного сонная улыбка. – А мы-то умирали от любопытства.
– А это кто? – спросил другой вампир, разглядывая Ракель. – Первая перемена?
Квин бросил на него такой взгляд, что тот непроизвольно сделал шаг назад.
– Нет, она не входит в меню, – тихо сказал Квин. – Вообще-то должен сообщить: все перемены блюд исчезли.
В гостиной воцарилась тишина. Все смотрели на Квина.
Кэмпбелл спросил:
– Что?
– Они все исчезли. – Квин сделал характерный жест рукой. – Сбежали. Испарились.
