Мелисса Марр - Чернильный обмен
— Потому что сюда направляется Ниалл?
— Нет. Не знаю. Возможно.
— Подожди его. Он проводит тебя. — Сет старался говорить спокойно, но в голосе все же слышалось неодобрение по поводу того, что она собралась уходить. — Расслабься, Лес; он просто доставит тебя в целости и сохранности туда, куда тебе нужно.
— Нет, — нахмурилась она.
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Я там живу, Сет. Я не могу постоянно приводить с собой кого-то или совсем не появляться дома.
— Почему? — Его голос звучал наивно, но Лесли знала, что Сет наивным не был.
Лесли проглотила раздраженный ответ и сказала только:
— Так не бывает. Не всем повезло… — Она запнулась, не желая спорить, не желая быть грубой, ведь он хотел только стать ее другом. — Неважно, почему. Сейчас это мой дом. Мне нужно переодеться для работы.
— Может, у Эш здесь есть какая-нибудь одежда, которую…
— Она не подойдет мне, Сет. — Лесли встала и взяла сумку.
— Позвонишь мне или Эш, если тебе что-то понадобится? Запиши мой номер. — Он подождал, пока она достанет телефон, и продиктовал номер.
Лесли сохранила номер в телефоне и сунула трубку обратно в карман. Предупреждая дальнейшие возражения, она проговорила:
— Мне надо идти, или опоздаю на работу.
Сет открыл дверь и осмотрел пустой двор железнодорожной станции. Показалось, что он махнул кому-то, словно призывая подойти, но она никого не увидела.
— Сет, вы все едите глюкогенные грибы или еще что? — Она постаралась, чтобы голос звучал шутливо, не желая ссориться после того, как он был с ней так добр.
— Никаких грибов, — ухмыльнулся Сет. — И марки[25] не лижем.
— А почему тогда все смотрят в пустоту?
Он пожал плечами.
— Единение с природой? Связь с незримым?
— Угу. — Голос звучал саркастически, но она улыбалась.
Он по-братски положил ей руку на плечо — не удерживая, просто надежно обнимая.
— Поговори с Эш как можно скорее, ладно? В этом будет гораздо больше пользы.
— Ты меня бесишь, — призналась она.
— Хорошо. — Он опять махнул рукой туда, где заканчивалась станция, потом указал на Лесли. — Помни, что я сказал про Ириала. Если увидишь его, держись подальше.
Он вернулся в поезд прежде, чем она смогла придумать, что ответить.
Когда Лесли вошла в дом, она не особенно удивилась, застав толпу грязных людей на кухне с Реном.
— Сестренка! — позвал Рен тоном, который ясно дал понять, что «приход» у него в самом разгаре.
— Рен. — Она поприветствовала его с самой дружелюбной улыбкой, на которую была способна. Не в первый раз она пожалела, что нет более простого способа определить, были ли его друзья просто торчками, или один из них дилер. Не то чтобы это имело значение. Когда люди под кайфом, они непредсказуемы. Когда они не под кайфом, а ищут, что употребить, они еще хуже.
Ее брат все усложнял тем, что употреблял слишком много разных наркотиков, и, соответственно, в его окружении было множество самых разных наркоманов. Хотя сегодня не надо было долго гадать, чем они себя балуют: тошнотворно-сладкий запах крэка наполнял кухню, как когда-то ее наполняли запахи домашней еды.
Тощая девица с прилизанными волосами ухмыльнулась Лесли. Она сидела верхом на парне, который вовсе не казался обдолбанным. Не выглядел он и таким же иссушенным, как она. Не сводя с Лесли взгляда, он вынул трубку для крэка из руки тощей девицы и положил ее руку на свою промежность. Она не колебалась — и не сводила взгляд с трубки, которую он держал так, чтобы она не могла до нее дотянуться.
Вот этого товарища надо остерегаться.
— Затянешься? — Он протянул трубку Лесли.
— Нет.
Он похлопал себя по ноге.
— Присядешь?
Лесли взглянула вниз, туда, где двигалась рука тощей девицы, и отвела взгляд.
— Нет.
Он подался вперед, как будто хотел схватить Лесли за запястье.
Она развернулась, взбежала по лестнице к себе в комнату и закрыла дверь под смех и грубые предложения, звучавшие в ее доме.
Как только Лесли была готова к работе, она открыла окно и высунула ногу наружу. Прыгать было невысоко, но когда она однажды неудачно приземлилась, было чертовски больно. Она вздохнула. Она не сможет работать с растяжением лодыжки.
Я могу вернуться, просто сбежать по лестнице вниз и выскочить на улицу.
Она осторожно бросила сумку на землю.
— Ну, приступим.
Лесли села на подоконник, свесив обе ноги из окна, затем перевернулась на живот, лицом к дому. Медленно она подалась назад, упираясь в обшивку дома одной ногой и держась за оконную раму руками.
Ненавижу это.
Она оттолкнулась, приготовившись к удару. Его не последовало. Вместо этого ее поймали чьи-то руки прежде, чем она коснулась земли.
— Отстань от меня. Отпусти! — Она не видела человека, державшего ее. Она пнула наобум ногой стоящего сзади и попала.
— Тише. — Парень, державший ее, мягко опустил ее на землю и отступил. — Мне показалось, тебе нужна помощь. Слишком серьезный прыжок для такой малышки, как ты.
Она повернулась, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть его лицо. Это был совершенно незнакомый взрослый человек, не старик, но старше, чем большинство из тех, кто ошивался вокруг Рена. Он и выглядел по-другому. На обоих запястьях болтались тяжелые серебряные цепи. Его потертые джинсы были порваны на голенях, открывая верх потрепанных военных ботинок. Татуировки в виде зооморфных псов покрывали его предплечья. Она должна была быть напугана, но не испугалась: вместо этого она чувствовала спокойствие и безмятежность, как будто все эмоции внутри нее перестали взаимодействовать с окружающим миром.
Она указала на татуировки:
— Красиво.
Мужчина дружелюбно улыбнулся.
— Сын делал. Рэббит. У него салон…
— Вы отец Рэббита? — Лесли уставилась на него. Она не заметила никакого сходства, особенно когда поняла, что это также означало, что он отец Эни и Тиш.
— Ты знаешь его? — еще шире улыбнулся мужчина.
— И его сестер.
— Похожи на своих матерей. Все они. Приятно позн… — Он нахмурился, из-за чего она попятилась назад и споткнулась — не от страха, даже теперь, а просто из осторожности.
Но сердитый взгляд предназначался не ей. Из-за угла вышел наркодилер, которого она видела в доме.
— Вернись в дом, — сказал он.
— Нет. — Лесли подняла сумку с земли. Ее руки дрожали, она вцепилась в сумку, стараясь не смотреть ни на дилера, идущего к ней, ни на Габриэля. На нее нахлынул страх. Далекий и смутный, но от него захотелось убежать.
Неужели Габриэль здесь, чтобы повидаться с Реном? Рэббит никогда не говорил об отце; Эни и Тиш тоже. Он тоже продает наркотики? Или сам употребляет?
