Анна Гаврилова - Покорение Огня
Декан улыбнулся, но тут же прищурил синие очи и сурово поджал губы, даже не намекая, а сообщая открытым текстом, чтобы о практике и не мечтала. Тем более сейчас, когда мой уровень контроля за уровнем силы не поспевает.
— Что ты имел в виду, когда сказал, что если верить слухам, то…
— Нет, Даша, — перебил фон Глун. — Не сейчас.
Я подумала и кивнула, но тут же задала другой вопрос:
— Эта библиотека Радеру Первому принадлежала?
— Полагаю, что да, — отозвался Эмиль.
А через миг в воцарившейся тишине прозвучало:
— Не-ет. Радер не при чё-ём.
Мы с Глуном дружно замерли, потом столь же дружно повернулись на писк и застыли опять. А выбравшийся из укрытия твир плюхнулся на попу и заявил с самым серьёзным видом:
— Радер не при чё-ём. Библиотеку Родем стро-оил.
— Родем? А это кто? — не постеснялась уточнить я.
— Внук Радера, — пояснил Эмиль и решительно шагнул к Кузьме.
«Котик» не дрогнул. Наоборот — приосанился и исполнился невероятной важности. А на хмурый вопрос «откуда знаешь?», фыркнул и только.
— Погоди, ты здесь со времён Родема живёшь? — спросил декан огненного факультета.
— Не-ет. Со времён Радера, — задирая нос, сообщил Кузя. — А библиотеку Ро-одем строил.
На чердаке вновь стало очень тихо. Не знаю, о чём думал Глун, а лично я просто прифигела. Это ж сколько моему «маленькому» твиру лет, если он основателя замка помнит? Может зря я его… ну фактически за ребёнка держу? Может мне его по имени-отчеству называть? И от работы по дому освободить, как пенсионера?
— А что ещё тебе известно? — присев на корточки, осведомился норриец.
— А что на-адо? — Вмиг нахохлился лис.
— Расположение узла первой системы безопасности. Система сейчас неактивна и найти её обычными способами невозможно.
— У… — сообщил «котик» вставая и отходя от Глуна подальше. Иллюзий насчёт осведомлённости твира не осталось совершенно.
— Мелкий, — прицыкнул Эмиль беззлобно. — Мелкий, я не шучу.
— А что мне за это бу-удет? — поинтересовался «котик».
Эмиль был спиной, так что выражения его лица я не видела, но почудилось, что мужчина закатил глаза.
— А чего хочешь? — ровно спросил он.
— Эм… — протянул Кузьма. На мордочке отразился очень серьёзный мыслительный процесс. — Эм… Ну, наверное, са-ала… — Твир снова задумался, чтобы тут же привстать на задних лапах и широко развести передние. — Стока!
— Хорошо.
— И шокола-а-ад, — резко нашелся «котик».
— А шоколада сколько? — в ласковом голосе Глуна появились нехорошие нотки.
Кузьма ответил не сразу…
— Мно-ого. Больше, чем са-ала.
— Ладно, — выдержав паузу, достойную самого прижимистого бизнесмена, сообщил Эмиль. — И ты покажешь на карте.
Твир бодро тряхнул ушами-локаторами, а норриец поднялся в явном намерении телепортироваться к себе, подозреваю, что за той самой картой. И даже пальцы в магическом жесте сложить успел, прежде чем остановиться и сказать кое-что ещё.
— И постоянный доступ на этот чердак.
— У… — протянул Кузьма скептически. Мигом отошел ещё дальше и притворился, будто его тут вообще нет. Спустя ещё секунду прозвучало уже слышанное: — А что мне за это бу-удет?
Эмиль вздохнул очень глубоко, очень шумно. Потом сложил руки на груди и произнёс не самым добрым тоном:
— Вообще-то, я не веду переговоров с шантажистами.
На усатой мордочке отразилось сперва недоумение, потом растерянность, а следом… самое неподдельное возмущение.
— Я не шантажи-и-ис, — протянул Кузьма. И пояснил, делая честные глаза: — Я коти-и-и.
— Ты себя в зеркале видел? — парировал бывавший на Земле Глун. А через миг добавил ровно, но веско: — Хитрая лисья морда.
Твир от такого заявления аж подпрыгнул.
— Я коти-и-и! — выпалил он гневно. — Коти-и-и!
— Шантажист, — припечатал Эмиль.
Мне пришлось закусить губу, но увы — не помогло, всё равно захихикала. И направилась к шкафу, чтобы взять свежую одежду и спрятаться в ванной. Просто поняла — если опоздаю на завтрак, то помру от голода прямо на занятиях. Уж слишком насыщенной и энергозатратной оказалась минувшая ночь…
Несмотря на спешку, в столовой я очутилась под самый занавес. Подавляющее большинство студиозусов уже покончили с едой и покинули большой зал. Того, кого мне хотелось поймать и придушить, тоже, увы, не обнаружилось. Равно как и лапочки-Дорса.
Но я не расстроилась. Просто схватила поднос, торопливо рассказала стоявшей за прилавком женщине, что именно хочу съесть, и уже через две минуты сидела за ближайшим столиком и активно жевала. По сторонам, в виду занятости, не глядела, но кое-что особенное всё-таки заметила…
Первое — это мантии «синих». В последние дни большинство водников носили форму «с вентиляцией», а сегодня все присутствовавшие в столовке студенты вражеского факультета были одеты с иголочки. Тот факт, что на эти обновки ушла и моя стипендия тоже, заставил обиженно фыркнуть.
Второе — это Селена. Шатенка с кукольным личиком и змеиным характером сидела в окружении подруг и выглядела ещё более печальной, нежели вчера. Однако когда заметила меня, грусть резко исчезла — воздушницу буквально перекосило от злости.
Но заморочиться на поведении Селены возможности у меня не было — не успела я подняться из-за стола и отнести поднос с грязной посудой, как прогремел звонок.
И вот тут-то я сообразила! И вот тут-то до меня дошло… Что сегодня пятница, а, значит, первый в расписании предмет — «Теория боевой магии», которую ведёт не кто иной, как куратор нашего курса и декан факультета по совместительству.
Бли-ин!
С места я сорвалась резче, чем болид «Формулы-1», пулей пролетела через общий зал, стрелой промчалась по трём лестницам и одному коридору. И встала, словно вкопанная, у двери в аудиторию. Занятие, чтоб ему пусто было, уже началось.
Желание прогулять? Да, возникло такое. Но я выдохнула, расправила плечи и осторожно потянула на себя створку.
И тут же услышала:
— Ну надо же. А мы уже не надеялись… — В голосе Эмиля фон Глуна звучали знакомые ядовитые нотки. — Входите, Дарья. Не стесняйтесь.
Лицо мгновенно опалило жаром, но я действительно не застеснялась и порог аудитории всё-таки переступила. Глун, свежий и бодрый, стоял возле кафедры и невозмутимо взирал на меня. А сокурсники… сидели и старательно что-то строчили, причём не в тетрадях, на отдельных листках.
— А у нас тут самостоятельная работа, — пояснил очевидное Эмиль. И добавил, с особо-ехидной интонацией: — Зачётная, кстати.
Захотелось взвыть! А потом сказать что-нибудь резкое, и при этом остроумное. Но увы, все мои силы уходили на то, чтобы не улыбнуться в ответ на этот цирк.
