Обольщенная инопланетным воином (ЛП) - Харт Хоуп

Я слышу приближающиеся к нам шаги и знаю, что у меня мало времени. Говорить становится всё труднее и труднее.

— Но оказалось, что ты хороший человек. Невероятный правитель, который заботится о своём народе. И когда я с тобой, ты заставляешь меня чувствовать себя… лучше. Я не просто девушка, которая хороша только для того, чтобы позировать перед камерой. С тобой я чувствую себя умной. Забавной. Я чувствую себя увиденной.

Он касается моих губ своим нежным движением.

— Так что спасибо, Арикс. И мне очень жаль. Я бы никогда не позволила им причинить тебе боль. Надеюсь, теперь ты это знаешь.

Я вынуждаю себя ещё раз улыбнуться, но он не улыбается в ответ, на его лице отражается горе.

— Не смей сдаваться, — говорит он сквозь зубы, глядя на меня сверху вниз. — Ты принадлежишь мне.

Слёзы наполняют мои глаза от слов, которые я всегда хотела услышать. Они горько-сладкие. Почему жизнь так несправедлива?

— Обнимешь меня? Мне так холодно.

Яростный рёв Арикса — последнее, что я слышу, закрывая глаза.

Глава 16

Арикс

— Почему она ещё не очнулась? — требовательно спрашиваю я, почти не в силах смотреть на человеческую самку, неподвижно лежащую в моей постели.

Целитель смотрит на меня с сочувствием. Но она мне не лжёт. Благодаря её честности она является целителем, которому я доверил своё здоровье.

— Она может не очнуться, Ваше Величество. Люди намного меньше браксианцев, и их тела гораздо менее эффективно заменяют собственную кровь. Сильная кровопотеря может привести к повреждению головного мозга и отказу органов.

— Она говорила до того, как потеряла сознание. — Хотя припоминаю, что она, кажется, что-то бормотала своим человеческим подругам, которых явно не было рядом в туннеле, где мы находились.

Целитель вздыхает.

— Ягоды кавы могут сделать очень многое. Даже Драгикс сказал, что его исцеление может не сработать из-за большого количества крови, которую она потеряла. А сейчас вам могут помочь только боги.

Это я могу сделать.

От ярости у меня затряслись руки, когда я посмотрел на лицо Вивиан, такое бледное на фоне тёмного одеяла.

Паранойя Корзина в очередной раз нас спасла. Целитель предупредил его, что люди Бевикса сожгли наши ягоды кавы — очевидно, чтобы гарантировать нашу смерть. Но не рассчитывал на Корзина, который несколько месяцев назад тайно — и незаконно — он рассадил собственные ягоды. Сейчас они растут недалеко от сада моей матери.

— Почему она не просыпается?

Я поворачиваюсь на голос Сариссы, когда она толкнула дверь. Её лицо бледно от горя, а рука забинтована. Она отказалась от ягод кавы, когда Корзин нашёл её потерявшейся в лесу после того, как она убила своего похитителя и освободилась. Она настояла на том, чтобы ягоды достались тем, у кого были более серьёзные травмы, и скривила губу, глядя на Корзина, когда он пригрозил засунуть их ей в глотку.

Я смотрю на своего командира, чей взгляд прикован к повязкам, обернутым вокруг руки Сариссы, его глаза суровы. Я бросаю на него взгляд, и он снова смотрит в окно, хотя я не сомневаюсь, что всё его внимание по-прежнему сосредоточено на самке, которая сейчас сдерживает слёзы.

— Целительница сказала, что, возможно, у неё повреждён мозг, — бормочу я.

Сарисса сдавленно всхлипывает, и я практически чувствую ярость Корзина, когда он медленно поворачивает голову в мою сторону, вероятно, недовольный моей жестокой честностью. Я игнорирую его, подхожу ближе к Вивиан и беру её прохладную руку в свою.

— Ей нужно очнуться, — говорит Сарисса, поджимая губы. Она смахивает слёзы с лица и наклоняется ближе к кузине. — Хватит драматизировать, Ви. Пришло время воссоединиться с землёй живых. Мы нуждаемся в тебе.

Какое-то время мы все внимательно наблюдаем за Вивиан, но она не подаёт виду, что услышала нас. Её глаза не трепещут; её пальцы не дёрнулись. Я целую её руку, прежде чем осторожно положить её обратно на кровать.

— Мне нужно поговорить с Дексаром, — говорю я, и Сарисса кивает.

— Я останусь с ней.

Она старается не смотреть на Корзина, который молча следует за мной из комнаты.

— Я приказал привести их в твои комнаты, — говорит Корзин. — Я знаю, что ты не захотел бы её оставлять.

Я киваю и толкаю дверь, обнаружив Дексара и Алексис — его королеву. Драгикс также стоит у стены, прислонившись, обхватив рукой талию своей пары. Судя по выражению его лица, он совсем не рад, что она настояла на том, чтобы пойти с ним.

— Как она? — Алексис требует ответа. — Остальные хотели остаться, но Ракиз решил, что будет лучше, если мы покинем лагерь небольшими группами, чтобы не привлекать внимание дохоллов.

У меня сжимается горло, и я не могу произнести ни слова. Корзин смотрит на меня с сочувствием, прежде чем снова перевести взгляд на Алексис.

— Всё также, — говорит он.

Рука Чарли дрожит, когда она убирает волосы с лица, а губы Алексис дрожали, пока она не сжала их вместе, повернулась и уткнулась головой в грудь Дексара.

Мне приходится отвернуться от этого зрелища, направляясь к окну. Моя милая самка считала, что у неё нет никого, кроме её кузины. Думала, что у неё нет настоящей семьи. Муки, которые проявляют эти самки, доказывают иное.

Однажды она сказала мне, что племя Ракиза — это семья. Но слова были отстранёнными, как будто она не была частью этой семьи.

Очнись, Вивиан, и увидишь, как сильно эти люди заботятся о тебе.

Чарли делает глубокий вдох.

— Мы можем её увидеть?

Я киваю, и самки тут же переходят в мою спальню, где моя самка всё ещё лежит как мёртвая, спустя пять дней после того, как один из моих охранников нанёс ей удар мечом, который я ему и дал.

Я даже не подумал заставить её носить чешую дракона. Не верил, что она может стать мишенью. В её борьбе за выживание виноват я.

Корзин снова смотрит на меня и, очевидно, понимает, что я не способен ни на что, кроме как сидеть рядом с Вивиан и умолять её очнуться.

— Мы благодарим вас за вашу помощь, — официально говорит Корзин, и оба самца кивают.

— Ракиз бы пришёл, но он отказывается покидать свою пару, пока его ребенок так мал, — говорит Дексар, и я киваю.

Когда я впервые увидел этого самца, я посмеялся над ним, назвав его варваром. И всё же именно его силы охраняли мой замок, пока я не мог покинуть Вивиан.

— Все твои нынешние охранники были допрошены, — говорит Драгикс, прикрывая глаза и прислоняясь к стене.

— Объясни, — говорю я, и его глаза сверкнули золотом. — Пожалуйста, — поправляюсь я, и он показывает мне зубы, но подчиняется.

«Я умею говорить с разумом». — Я смотрю на него, когда его голос звучит в моей голове, его губы были сжаты.

— Я думал, ты можешь так говорить только со своей самкой, — признаюсь я.

— Обычно я предпочитаю так разговаривать только с моей Чарли, — говорит он, глядя на мою спальню, как будто уже скучая по своей паре. Я пытаюсь подавить ревность, которая заползает мне в горло, лишая возможности говорить.

Очнись, Вивиан. Ты мне нужна.

— Сказав им несколько слов, Драгикс смог убедить твоих людей, что он может читать их мысли. — Дексар улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Блестящая идея, правда. Трое охранников сразу сознались во всём, а четвертый, как позже выяснилось, знал о предателях, хотя и не вступал с ними в прямой сговор.

— Спасибо, — говорю я, испытывая нетерпение вернуться к Вивиан. — Мне понадобится несколько дней, чтобы привести свою армию в порядок, а затем мы двинемся к лагерю Ракиза.

Дексар хмурится, а Корзин откашливается.

— Мы присоединимся к вашей войне против дохоллов, — говорит он.

Хотя мы согласились предоставить воинов для их борьбы, сегодня будет первый день нашего официального союза с варварскими племенами.

Драгикс не выказывает удивления, но я практически чувствую, как оно исходит от дракона.