Ворона и ее принц (СИ) - Лебедева Ива

— Я вам помогу при одном условии. — Даже если вас съели, у вас все равно минимум два пути на волю. Вот и я собиралась побарахтаться. — После того как мы изгоним из Поднебесной служителей демона, вы скажете людям правду и не будете принуждать меня играть чужую роль. Это первое. И второе…

— За ним уже послали моих людей, — слишком понятливо кивнул глава секты Дун Тай. Дун Тай?! Откуда вдруг в моей голове всплыло это имя?

А… ложная тревога. Эти два иероглифа вырезаны на стене прямо у седого учителя над головой. Ф-фуф… что он там говорит?

— Без присмотра седьмой принц не останется. Не позже сегодняшнего вечера вернется в резиденцию секты.

— Хорошо, — кивнула я.

— Занятно…

Его тон мне не слишком понравился: в голосе слышалось любопытство ученого, обнаружившего увлекательную головоломку, но никак не серьезная сосредоточенность стратега, готовящегося к противостоянию с опасным противником.

— Что именно? — кажется, прозвучало грубее, чем следовало, и я попыталась сгладить резкость улыбкой.

— А, не волнуйся, мы же отложили беседу на эту тему. — Учитель сделал неопределенный жест рукой, а затем достал складной веер, обмахнулся и прикрыл нижнюю половину лица. Я ни на миг не усомнилась, что он прячет улыбку.

— Да…

— Ёки, я устрою твою встречу с Линь Бао уже через пару дней. Постарайся настроиться за это время. Я верю в тебя, девочка.

Что за чушь? Во что он там верит?

И кто такой Линь Бао? Или такая? Судя по фамилии, очевидно, что член семьи Линь.

Я нахмурилась:

— Я кое-что совсем не понимаю, учитель.

— Спрашивай, Ёки, — доброжелательно кивнул он, а я поймала себя на том, что снова зову его учителем, хотя в отличие от Яо я не принимала ученичества и не подавала Дун Таю чай.

— Барышня Пей связана с семьей Линь, насколько я знаю, очень условными родственными узами по материнской линии. Как она может быть преемницей Линь Яо при наличии прямых представителей фамилии?

— Так ведь не просто так седьмой принц получил обвинение в смерти целой семьи. — Учитель как-то весь потух, растеряв добрых три четверти своего оптимизма. — После того как старшее поколение семьи Линь погибло, а младшее исчезло при загадочных обстоятельствах, новой наследнице оставалось только предъявить свои права на земли и имущество семьи… Ее совершенствование оказалось достаточно хорошо, а то, что она Линь лишь по матери, а по отцу Фен, — в Поднебесной и не такое бывало. Целые династии менялись по воле неба.

— То есть, погодите, — я сжала пальцами виски, — после гибели Линь Яо ее семья была уничтожена? Родители, другая родня?

— Родители моей ученицы погибли гораздо раньше. — Учитель вздохнул и знаком попросил принести еще чаю. — Пока Линь Яо обучалась в закрытой секте, семью возглавляла регент — как раз таки мать барышни Пей. Потом, когда А-Яо спустилась с горы и предъявила свои права, события понеслись, словно колесница, запряженная дикими лошадьми. Она познакомилась с мальчишкой… с седьмым принцем. Влюбилась. Он вроде бы тоже стал отвечать ей взаимностью, но тут случилось непредвиденное: пропал некий семейный артефакт его матери. И все указывало на то, что именно моя ученица, воспользовавшись его ответной влюбленностью, похитила реликвию.

— Пей подстроила?

— Она… — Учитель устало вздохнул.

На долю мгновения он окончательно потерял маску, и я увидела в его глазах усталость и боль. Или же учитель позволил мне увидеть то, что не показывал другим? Разорвав зрительный контакт, он приподнял уголки губ в безрадостной улыбке и обратился к лорду Крайчестеру, о котором я успела почти позабыть — так они с Павлиной тихо сидели. Мой ворон и то шумнее пыхтел.

— Господин посол, простите, но я не рекомендую передавать те сведения, которыми вы со мной поделились, Сыну Неба. Я всего лишь скромный глава секты, человек земной. И я человек, как и ваша супруга, почитающий Ар Ра Ану. Я понимаю, о чем ваши сведения. Сын Неба сидит высоко, в окружении тех еще интриганов, и неизбежно в ваших сведениях увидит интригу одних иноземцев-варваров против других иноземцев-варваров. Вы лишь укрепите его интерес, показав, что культ Шай’дазара — это мощь, повергающая в трепет целые государства.

— Согласен с вами, почтенный глава, — спокойно произнес Крайчестер.

А у меня после его слов глаза на лоб полезли: с каких пор лорд, которого я все время слышала и воспринимала как разговаривающего на чистейшем английском, без акцента заговорил по-китайски?!

— Талисман-переводчик, — подсказала шепотом Павлина, придвигаясь ко мне поближе. — Шикарная вещь! Нарисовали на бумажке несколько иероглифов, потом заполнили их силой — и вуаля! Стоит положить бумажку в карман, и ты, считай, полиглот. Правда, здорово? Все же в мире магии есть свои плюсы, согласись.

— Ты-то чего меня агитируешь? — Мне, с одной стороны, и правда было очень интересно, как это работает. А с другой… я, даже когда разговаривала с учителем, все время прислушивалась к тому, что происходит за стенами павильона. Вернулся мой дурной злодеюка или нет?

И как раз сейчас там стало подозрительно шумно. Что происходит?

Глава 39

— Иди уже, Ёки, — усмехнулся учитель, видя мое нетерпение. Хотя я пыталась сидеть спокойно, то ли у меня плохо получилось не ерзать и не тянуться ухом навстречу шуму, то ли учитель слишком проницательный, то ли все вместе.

— Спасибо, учитель. — Я подскочила, поклонилась, сложив руки перед собой, и, только выскочив на улицу, сообразила, что повела себя не как гостья, не как вестница богини, а как… ученица.

Тьфу!

Вот почему Дун Тай щурился, пряча в ресницах смешинки.

Тормозить и долго раздумывать я не стала — да, очень жаль, что он видит во мне внешнее сходство с Яо и не придает большого значения тому, что душа другая. Ни он, ни Мин-эр… В отличие от принца. Хм, наверное, это какая-то особенность последователей Аррааны, я же понятия не имею, на каком философском фундаменте построена секта. Я прибавила шагу и, обогнув передний павильон, вышла к воротам.

О-о-о… Я так понимаю, мужики во все времена и во всех странах одинаковы. Когда судьба подбрасывает им душевные переживания, они первым делом стараются залить этот костер чем погорячее.

Лань Шиян на ногах еще стоял, хотя и шатался. И то благодаря тому, что верный конь, брезгливо фыркая, держал его зубами за воротник ханьфу.

А вот глаза у седьмого принца… Когда я выскочила прямо перед ним, отпихнув слуг и других учеников, он попытался их сфокусировать. Вышло занятно: зрачки сначала разъехались в разные стороны, превратив звездного красавчика в косого зайца, а потом съехались обратно, в кучку.

— Яо… — невнятно бормотнул шатающийся фокусник и вытащил из рукава еще один кувшин с вином. — Выпей со мной…

И широким жестом плеснул спиртное себе и мне под ноги.

Зараза же, а!

Так и хотелось влепить подзатыльник. А нельзя. Этот жест… так льют вино для мертвых, когда прощаются.

Я отступила и попыталась юркнуть за спины учеников секты. Принц в порядке, по крайней мере физически, от душевной боли я его при всем желании не избавлю, а вот своим видом причиню новые страдания. Так зачем? Его без меня проводят в выделенные ему покои, уложат, какую-нибудь пилюлю от похмелья в рот положат. Я бы сама, но нельзя.

— Что творишь, дурной?! — раздался полный возмущения низкий гнусавый голос, и в незакрытые еще ворота прошла опирающаяся на трость горбунья.

Дорожная пыль, пропитавшая немаркую темно-коричневую одежду, делала седую женщину совсем невзрачной, а вот бельмо на левом глазу, наоборот, цепляло внимание.

Она сунула объемную корзинку-котомку первому подвернувшемуся послушнику, и тот послушно схватил, забрал ношу и растерянно заморгал. Горбунья при всем своем неказистом виде излучала поразительную ауру властной особы, имеющей полное право приказывать. Даже мне захотелось вытянуться в струнку и быть хорошей девочкой.

А ведь горбунью никто не поприветствовал. В смысле, все, кто был тут, у ворот, поклонились, как поклонились бы любому другому незнакомцу, шагнувшему на порог. Никто не обратился к ней ни по статусу, ни нейтрально «госпожа».