Однажды суровой зимой (СИ) - Михалева Елена

— Долгий день. Момент истины -

После завтрака Авершам сказала, что ей нужно сходить за своим посохом, но пообещала зайти за принцем до того, как отправится в темницу. Вендала же вызвал к себе в кабинет король. Якобы, чтобы дать наставления насчет бесед с бывшим магистром. Однако, Вендал прекрасно понимал, что о Тирусе Абиалли отец захочет говорить в самую распоследнюю очередь.

Принц никогда не любил отцовский кабинет. Он предпочитал библиотеку — негласный кабинет его матери. В рабочем пространстве отца пахло тайнами, мрачными разговорами и неприятными решениями, к которым у Вендала не было доступа до семнадцатилетия. Но даже после вступления в королевский совет принц никак не мог отделаться от ощущения, что здесь он лишний. Мальчик, который случайно оказался среди взрослых мудрых мужей. Будто во время долгих заседаний за длинным овальным столом его терпели лишь потому, что он — королевский сын. А на все его комментарии лишь снисходительно улыбались. Дескать, опыта маловато давать советы старшим.

В кабинете короля хранились важные документы, старейшие пакты о мире и разделе границ с соседями. Здесь были надежно спрятаны переписки с теми, о ком Вендал знал лишь понаслышке. Отец рассказывал ему о многих, но явно не обо всех. Как бы тщательно он не готовил сына к престолу, Орис Винграйн имел право на собственные секреты.

Где-то среди прочих свитков, конвертов и листков скрывалась и особая шкатулка. В ней отец хранил переписку с женой. Отголоски тех времен, когда юная Кесанна Ланерли повстречала дерзкого и бесстрашного Ориса Винграйна. Отец со смехом обещал, что когда его не станет, Вендал сможет прочесть эти письма. А до этого пусть не смеет и приближаться к той шкатулке. Ибо в противном случае он рискует увидеть, как краснеет его венценосный родитель.

Орис Винграйн сел в большое тяжелое кресло с высокой спинкой. Оно напоминало очертаниями трон короля. Впрочем, здесь любой предмет мебели так или иначе подчеркивал, где находится вошедший. Будь то геральдическая резьба на порталах большого камина или вышивка в цветах дома Винграйнов на подлокотниках — темно-синий и королевский золотой.

— Не расскажешь, что имела в виду Авершам, когда сказала «как накануне, во время битвы с демонами»? — напрямую спросил сына король.

Вендал присел на край стола вполоборота к отцу и взял в руки первый попавшийся предмет. Им оказалась пустая хрустальная чернильница в форме яблока.

— Ничего особенного, если тебя это обеспокоило, — ответил принц.

Он подбросил в воздух и ловко поймал вещицу.

— И все же? — терпеливо уточнил отец.

Давить на только что вернувшегося сына ему пока не хотелось.

— Я видел, как она сражалась с теми демонами, что напали на меня, — Вендал отложил в сторону безделицу и нахмурился. Чтобы не выглядеть взволнованным, он скрестил руки на груди. — Я бегал от них месяцами. Никто не мог с ними справиться. Ни мои лучшие рыцари, ни стая диких мантикор. Думал, с ними вообще никому не совладать. Жуткие безжалостные твари. Ты бы их видел! А она просто взяла и… заманила их в ловушку. И разделала, как цыплят. Несколькими взмахами посоха. Даже нат-шага. Его голову мы принесли с собой во дворец. Громадная тварь неслась на нее, а она не шевелилась. А потом просто отступила в сторону. Один шаг. И снесла ему башку.

Принц пытался сохранить хладнокровие во время своего сбивчивого рассказа, но глаза блестели нервно и растерянно. Он перевел дух, чтобы отец не счел его слишком впечатлительным, и добавил уже спокойнее:

— Я многое слышал об Авершам и нефилимах, но никогда не думал, что кто-то способен на такое.

Какое-то время король молчал, наблюдая за тем, как беспокоится сын, которого явно поразили навыки знаменитой чародейки. Но потом подался вперед и ободряюще улыбнулся сыну.

— Расскажу тебе одну историю времен войны, — негромко произнес он. — Думаю, у нас есть для этого несколько минут, пока твоя спасительница не придет за тобой.

Орис Винграйн жестом предложил сыну устроиться в кресле справа от него. Тот повиновался. А король тем временем начал рассказ:

— Когда наша армия вошла в Эдвермор, мы совершили ошибку. Земли были разорены, местами превращены в пепел, местами — в кипящие трясины и бурелом. Твари кишели тут и там. В низинах лежали искалеченные останки живых существ, притом никто не хотел разбираться в том, кому они принадлежат, людям, демонам или животным. Рои насекомых и смрад наполняли воздух. Бурые тучи заслоняли солнце. Дня не было. Лишь ночь и бесконечные сумерки.

Король не сводил взгляда с сына. А тот слушал, не перебивая. Вендал знал с малого возраста, что если отец решил изречь что-то, кроме нравоучений, нельзя упустить ни слова.

— Продвигаться было сложно, — продолжал владыка Кархолла. — Дух бойцов оказался на грани срыва. Наши войска немилосердно растянулись. И вот в одно утро мы в авангарде выехали к вроде бы безопасному пустынному полю. Вокруг только кочки да бурьян. Впереди ехали двое нефилимов — рыцарь Кердас и чародейка Авершам. Двое других ехали с остальной армией прямо за нами. Нас было около двух сотен. Согласись, безрассудно для тех времен?

Принц кивнул. Более, чем безрассудно, если судить по всем прочим легендам и рассказам отца. Впрочем, эту историю Вендал не помнил. Что-то пробудило в отце это неприятное воспоминание.

— Но с нами были ангелы, — Орис Винграйн поднял вверх указательный палец, — а основное войско шло в получасе от нас. Мы думали, что ничто нам не грозит в тот день, — его лицо помрачнело. — Но внезапно пустое поле прямо перед нами забурлило, как ведьмин котел. Земля принялась вскрываться повсюду, словно нарывы. Из нор полезли уроды. Твари из Преисподней. Они шипели и рычали. Запахло разрытыми могилами. Лошади пришли в ужас. Люди тоже. Даже ангелы — и те растерялись, когда поняли, что эта лавина движется на нас. В хаосе мы пытались перегруппироваться, чтобы через пару минут принять заведомо проигрышный бой. Но никто бы все равно не выжил. Никто. Я понимал это.

Король сглотнул. Его взгляд был устремлен мимо Вендала. Куда-то в пустоту. Или, скорее, в прошлое. В тот страшный день, когда Орис Винграйн был уверен, что встретил свою бесславную кончину. Воспоминание стояло пред его внутренним взором, заполняя вокруг все. Принцу показалось, что и он сам оказался там. Слышит надвигающуюся орду и чувствует запах страха в гнилом воздухе разоренного Эдвермора.

— Никто, — повторил отец тише. Его глаза сузились. — Если бы не Авершам. Она выехала вперед. Воздела руки, медленно, как во сне. Словно поднимала на ладонях наковальни. И пламень потек по ее пальцам. Огонь хлынул жаркой волной. Настолько сухой и обжигающей, что всех нас обдало горячим ветром. Огонь обнял кольцом поле с тварями. Вырос из земли непреодолимым ограждением. А потом взревел. Набрал силу. И поглотил все поле. Рванул вверх исполинским столбом. За ревом пламени не было слышно криков тех, кого Авершам сожгла. Десять ударов сердца, показавшихся мне вечностью.

Последнюю фразу король почти прошептал. Было в его интонациях почтение, граничащее со страхом. То, чего в отце Вендал не замечал никогда.

Он вздрогнул, возвращаясь к реальности. Заморгал, обращая взор на сына, который неподвижно сидел с открытым ртом подле него. А Орис рассказывал дальше:

— А потом эта хрупкая маленькая девушка опустила руки. И пламень спал. Осталась лишь горячая дымящаяся земля. Очищенная от скверны даже глубоко внутри под поверхностью. Думаю, тот огненный столб видели на добрые десять тысяч шагов вокруг. Демоны точно поняли, кто пришел за ними. Они были предупреждены. А мы обрели нерушимую надежду, что Эдвермор отбить все-таки сможем. Мы ликовали. — легкая улыбка скользнула по губам Ориса Винграйна. Улыбка, вновь сменившаяся выражением сосредоточенности. — А чародейка на мгновение пошатнулась. Чуть с коня не упала. Рыцарь поддержал ее. Ангелы поспешили к ней. Но она была в порядке. Просто силы не рассчитала. Впервые творила такие чары, я думаю. Идеальное орудие в борьбе с Преисподней, не иначе. С тех пор я видел многое, сын, — король положил руку на плечо Вендала. — Как бьется Кердас. Без устали один крошит тварей часами и не потеет. Как точно и верно он командует армиями. Как без промаха стреляет из лука Далейн, как бы ни далека была цель. Как он орудует своими двумя саблями, словно танцует. Как без отдыха колдует Малисса, врачуя любые раны, будь то разрубленный живот или искалеченное крыло ангела. Как она творит немыслимые иллюзии, вызывая панику среди врагов или загоняя демонов в наши ловушки, — он сжал пальцы на плече сына. Легко, но ощутимо. — Но такой разрушительной мощи, какая подвластна Авершам, не мог повторить никто. Больше никто на моей памяти не мог прожечь небеса. Я до сих пор чувствую жар того огненного столба на своей коже.