Любовь и магия-2 (сборник) - Малиновская Елена Михайловна

– Скоро. Не беспокойтесь. Нас вызволят.

– Вы странно говорите.

– Отнюдь.

Если бы не было так страшно, Валя бы даже улыбнулась.

– Я Константин – повелитель тьмы.

– Что?

– Извините, неудачная шутка. Помните, кино такое было с Киану Ривзом. Не важно. Просто хотел разрядить обстановку.

– Валентина.

– Приятно познакомиться. Можно я вам руку жать не буду, а то мне кажется, если я двинусь, вы достанете из сумочки огромный баллончик, нажмете, и мы задохнемся от газа.

Валю передернуло. Да что же сегодня происходит? Будь она неладна, бабушка, с ее безумными подарками. Как можно было до такого додуматься?

– Я что-то опять не то сказал? – полюбопытствовал Костя.

– Вы вообще кто? – вскипела девушка.

– Мужчина, – оторопело ответил молодой человек.

– А ведете себя, как ребенок.

– Это от волнения. Не каждый день застреваешь в лифте с прекрасными незнакомками.

– Комплимент?

– Констатация факта.

Валентина прикусила губу. Ишь ты, умник нашелся. Она привыкла, чтобы последнее слово оставалось за ней.

– Константин констатировал, – с усмешкой заметила она.

– Пошловато звучит, особенно если учесть, что мы с вами совсем одни в темном лифте.

– Теперь пугаете.

– Констатирую.

Девушка неодобрительно хмыкнула.

– Я разглядеть не успела. Вы в очках и с дипломатом?

– Лысый с татуировками.

– Чего вы хамите?

– А в темноте не видно.

Валя рассмеялась.

– Вы сумасшедший.

– Как и восемьдесят процентов населения Земли.

Как только перепалка закончилась, повисло тягостное молчание.

– Наберите еще раз. Чего они так долго?

Константин молча нажал кнопку.

– Диспетчерская.

– Это с Ленина, двадцать два. У нас нет света и кислород заканчивается.

– Механик выехал. Ждите.

Тишина в темноте совсем не такая, как при свете. Более тягучая, вязкая и жуткая.

– Расскажите что-нибудь, – попросила Валя.

– На воздушном шаре хочу полетать. Чтобы маленькие незнакомые люди снизу радовались мне и махали руками.

– Любопытно.

– Оттуда, с высоты, все должно быть иначе. Масштабнее, интереснее. Там можно подсмотреть чужие мечты, они летают среди облаков. Резвятся друг с другом.

– Вы странный.

– Необычный, – поправил Константин. – А что, мне надо было рассказать вам про работу?

– Конечно, нет.

– Завтра вечером у моих друзей концерт. Играют на настоящих шотландских волынках. Хотите послушать?

– На свидание приглашаете? – удивилась Валентина.

– Я-то вас успел разглядеть, – ухмыльнулся молодой человек.

– И что мы там будем делать? Пить шотландский виски и танцевать?

– Я буду фотографировать и брать интервью, мне нужно написать статью в журнал.

– Не знаю, – протянула девушка.

Следующий день не имеет значения. Все должно решиться сегодня.

– Свидание вслепую – это, конечно, забавно, но я…

– Ответите, когда выйдем на свет, – предложил он.

Валентина кивнула, будто он мог ее видеть.

– Я на работу опоздаю, – проговорила она, чтобы сменить тему. – Мы тут уже полчаса сидим.

Константин нажал кнопку.

– Диспетчерская.

– Это снова Ленина, двадцать два…

– Ждите.

– Сколько можно! – не выдержала Валя.

– Пробки. Ждите, – невозмутимо ответил диспетчер.

– Шеф меня убьет, – вздохнула девушка.

– От начальства еще никто не умирал.

– Мой как оружие массового поражения, – возразила Валентина. – Им террористов пугать можно.

Время тянулось. Слова сами срывались с языка, и скоро девушка взволнованно рассказала про шар.

– И почему вы думаете, что этот больной ваша судьба? – ревниво заметил Константин. – Может, это я? Мы же с вами в лифте!

– Нет, – протянула Валя. – Не может быть все так банально.

– По-моему, у вас очень оригинальный день, – возразил молодой человек.

– Ага. Самое романтичное место, только свечей не хватает, – оборвала девушка.

Они снова замолчали, и теперь уже никто не хотел начинать разговор первым.

Надо вернуться за телефоном и позвонить на работу. Может, ее уже уволили, и не стоит никуда ходить.

Кабина дернулась, и через мгновение открылась дверь.

Валентина, галантно пропущенная молодым человеком, вышла на лестничную площадку. За грязными окнами было уже темно. Даже через закрытую дверь она услышала, как разрывается городской телефон.

Повернув ключ и открыв дверь, девушка вбежала в квартиру, подхватив трубку.

– Алло!

– У тебя телефон выключен. Почему ты дома? У нас тут такое, – зачастила администратор, всхлипывая. – Ужас! В котельной взорвался газ! Второй корпус горит! Очень страшно! Где ты?

– Как горит?

– Пожар, все пылает. Даже вывести никого не успели. Все твое отделение…

– А вип-клиент…

– Не знаю, дым кругом. Ничего не видно. Почему ты не приехала? – администратор уже ревела в голос. – Шеф чуть с ума не сошел. Он, а ты… А если бы ты приехала, ты бы сгорела. Какой кошмар. Сиди дома. Здесь такое творится. Кругом огонь. Я тебе завтра позвоню.

Валентина повесила трубку, в смятении застыв посреди коридора.

– Судьба?

Она обернулась. Константин стоял на лестнице. Высокий, стройный. С правильными чертами лица и смешливыми, добрыми глазами.

– Судьба, – согласилась девушка. – Хочешь чаю?

Форма пустоты (Пальмира Керлис)

– Вы не имеете права… – единственное возражение, на которое меня хватило.

– Разве? – Марк равнодушно отодвинул заполненный мной бланк на край стола. – Забирай. И это не обсуждается.

Так и думала – уйти придется ни с чем. Что-то в кабинете у него приторно пахнет медом. Дышать трудно, и обстановка неприятная. Стулья жесткие, стол в царапинах, у шкафа дверца не закрывается. Сразу видно – хозяин не эстет.

– В законе сказано, – ответила я как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул, – что любой может покинуть Город, если пожелает.

– Верно, – ничуть не смутился Марк. – А еще в нем сказано, что никто не может вернуться обратно, ни при каких условиях. Я вправе потребовать объяснений. К тому же буду вынужден поставить в известность мэра, а ты знаешь лучше меня – он ни за что тебя не отпустит. Скорее запрет или признает невменяемой. Поэтому просто иди и брось эту затею.

Цель близко, прямо передо мной, но с верховным магом Города спорить глупо.

– Хочу уйти, – повторила я твердо и передвинула бланк на середину стола.

– Не хочешь, – жестко отрезал Марк. – За стеной для тебя ничего нет. Кроме смерти.

– Вам это точно неизвестно.

– Ни к чему испытывать судьбу.

– Это мое личное дело…

Договорить я не успела. Марк накрыл мою ладонь своей и сказал безапелляционно:

– Вот именно, что личное. Искренне надеюсь впредь тебя здесь не видеть.

Что ж, пусть надеется. Посмотрим, кто из нас упрямее.

– Соррел, – сказал он уже мне в спину. – Поверь, он того не стоит.

Я не ответила. Вышла за дверь и спустилась в коридор – длинный, мрачный и пустой, как весь прошедший год. Все впустую. В просьбах и разговорах я не сильна. Результат сомнительный. Озвучишь проблемы – и они обретут форму. Получится, что они существуют. Интересно, есть ли у пустоты форма? Хоть какая-нибудь. Может, дырка от бублика? Вакуум? Или ноль?

Берт ушел год назад. Молча, не сказав никому ни слова. Не предупредил, не объяснился. Мне сообщили об этом несколькими часами позже. В тот момент я наводила порядок в кладовой. Запаниковала, уронила банку с медом. С тех пор стресс всегда пахнет им, заполняя пространство тягучей пустотой.

Он оставил мне письмо. Даже не письмо, записку дурацкую. Дословно: «Печенье на верхней полке». Что за бред? Прощальное послание для жены, называется. У нас не было друг от друга секретов, но головоломки он любил. Мог часами собирать какой-нибудь кубик или сидеть над мудреной таблицей с числами. Возможно, в его записке шифр или подсказка? Печенье я нашла. Оказалось довольно свежее – с изюмом и орехами. Полку сняла, изучила содержимое от и до. Кроме печенья – ничего. Пустота.