Огненные оковы дракона (СИ) - Безбрежная Анна
— Это драконий камень, — пояснил Грэг, стоявший рядом. — На наших с тобой обручальных кольцах именной драконий камень рода Золотых драконов. Редкий и необычный. Используется непросто как украшение. Он показывает, больна ли твоя вторая половина, и сигнализирует о серьезной опасности, если кому-то из супругов она угрожает. Именно так я тебя и нашел, когда тебя привели к Огненному суктуду. У меня стал пульсировать камень, посылая сигналы о том, что ты в беде. Дракон может понять координаты куда лететь.
— А что с ним случилось? — указала на камень, который изменил цвет.
— Камень мертв, он больше не сможет выполнять изначальные функции. Он исчерпал свой резерв. И когда ты упала в жерло… почти погибла, видимо, произошел сбой в течение жизненной силы в твоем теле, и камень посчитал тебя мертвой.
«Мертвой…» — повторила про себя. У Грэга он тоже почернел, ведь я больше не существую… В душе дыры разрослись, грозя поглотить всю меня без остатка. Вместо сердца — пустота.
— Ив, — позвал меня Грэг. — Мне нужно идти искать для нас еду, тебе лучше пойти со мной.
— Оставь меня здесь, — голос был глухой и безжизненный.
— Одну? Ты уверенна?
Я кивнула. Как бы не боялась местных обитателей, но сейчас я хочу побыть одна. Грэг не шевельнулся.
— Иди.
— Но…
— Уходи, — глухо бросила ему.
Долго сидела, глядя вдаль, подставляя лицо ветру, слушая переливы птиц, вдыхая ароматы земляники, что показывали красные головки между травой. Крутила кольцо на пальце, а потом сняла и кинула в ручей. С тоской и скорбью смотрела, как его уносит вода, оно блеснуло золотистым светом и погасло, словно бок юркой рыбки промелькнул в воде. Все… Нет больше напоминания о предательстве, нет больше оков навязанного брака. Нет… Но на душе спокойнее не стало.
Попыталась обмыться в ручье. Особенно там, где ко мне прикасались мужики, что оказались оборотнями. По коже бегали мурашки от холодной воды, она покрылась гусиной кожей, но я все терла и терла. Мне казалось, что ощущение плоти мужика между ног, я никогда не смогу с себя смыть полностью. И забыть… Чуть намочила волосы, пригладила их пятерней и заплела косу.
Поискала в траве синие цветочки кармиры, взяла несколько соцветий и возле осины откопала коренья марчука. Собрала грибы, промыла их в ручье и, положив в подол, пошла к месту стоянки.
На поляне уже хозяйничал Грэг. Он уже развел костер. Уютно потрескивали угольки. Грэг подкинул несколько веточек и искры пламени тут же коснулись их огненным языком, приняв жертву. Грэг нанизывал ощипанные и выпотрошенные тушки мелких птиц на прутики и разложил их над костром.
Я присела рядом и высыпала на листья лопуха свои находки. Взяла веточку и нанизала грибы, пристроив их рядом с тушками птицы.
Поискала возле поляны кусок коры дерева, и высыпала туда цветы кармиры и корень марчука. Все это растерла камнем и получилась кашица.
— Грэг, — позвала мужа. Он поднял на меня взгляд. — Подойди ко мне.
В его глазах промелькнуло удивление, но он без вопросов подошел. Я попросила убрать рукав с обожженной руки. Осмотрела — кожа красная и запекшаяся кровь. Задрала ему рубашку, весь бок оказался тоже воспаленным.
— Это нужно промыть, — заключила я. — Пойдем к ручью.
Оторвала кусок ткани от подола платья, и присела намочить в воде. Да, не слишком гигиенично, но так как мыла нет, это единственный способ очистить рану, а смесь, что я приготовила, имеет обеззараживающий эффект. Аккуратно прочистила рану, Грэг даже не морщился. Я удивилась его воле и выдержке. Конечно, надо думать, он столько уже ходит с такими повреждениями. В душе зашевелилось самобичевание. Я же знахарка, как могла оставить человека в таком состоянии? Разве меня не учили, что долг врачевателя превыше всего? Совесть вцепилась в меня зубами и начала вгрызаться в душу.
— Ну вот, теперь посиди без рубашки, — сказала я, когда намазала все обожженные участки смесью, которая была похожа на пасту, и приобрела болотный цвет. Грэг принюхался. Да, пахнет не очень приятным — горьким, чем-то напоминающий запах полыни. И вот тут он поморщился. Ага, боль он терпел, а противный запах не понравился. Хмыкнула и сказала:
— Я пойду, постираю тебе рубашку, нельзя, чтобы к ране прикасалась грязная ткань.
— Подожди, давай сначала поедим.
Подумала, и прислушалась к желудку, что напомнил о себе, издавая голодные трели. И решила-таки поесть. Грэг подал мне сочную с золотистой корочкой тушку.
— Что это?
— Рябчик.
Я откусила, и сок побежал из мяса. «М-м, очень вкусно!» Хоть и нет соли и приправ. «А я ведь могла их насобирать в лесу, и было бы гораздо вкуснее», — подумала с сожалением. Закончив трапезу запеченными грибами, сыто вздохнула.
Словила пристальный взгляд Грэга, он смотрел на мой палец, где не было больше обручального кольца. А потом он опустил голову и поправил свое. Он так его и не снял. Пусть этот мертвый камень ему напоминает о том, что случилось со мной. «Хотя есть ли ему вообще дело до меня?» Скоро мы расстанемся, и он может жениться на своей Сативе. Грызло сердце, а разум твердил, что лучше бы я его не встречала никогда. Не любила бы, и не было так больно.
Напившись из ручья и выстирав рубашку Грэга, как могла, оттерла мхом и камнем засохшую кровь. Как же я сама хотела нормально помыться, отмокнуть в горячей в ванне, вылив на себя гору мыла, а еще больше надеть чистую одежду.
Когда принесла его рубаху, разложила на камне возле огня.
— Пусть немного подсохнет.
— Я знаю, где мы, — сказал Грэг, подкинув ветку в костер.
Я встрепенулась.
— Где?
— Нам очень повезло, мы оказались недалеко от пограничной заставы Санары. Туда идти еще сутки.
— О-о, — выдала я. Посмотрела вниз. В траве маленький муравей тащил труп мухи, а бабочка примостилась на одуванчике, беззаботно махая яркими пестрыми крылышками.
— Все будет хорошо, Ив. Уже скоро все закончится, и мы выйдем из Гнилых земель.
Для меня все закончится? Для нас с Грэгом… Кислотой залило душу, а мне казалось, я вступила в сумрак, безвозвратно и без надежды на выход. Не будет счастья там, где выжженное поле, покрытое пеплом, где огонь прошелся, сметая все на своем пути и ломая судьбы.
Глава 22
Когда подсохла рубашка Грэга, вернее лохмотья, что от нее остались, он натянул ее, и мы направились, туда, где он говорил, будет застава. «Хорошо бы дойти быстрее и без приключении», — мысленно понадеялась я.
Шли мы по узкой, петляющей в лесу тропинке. Растущая с обеих сторон растительность, так и норовила ухватить за платье, а колючки от кустов вцеплялись в ткань, словно зубы злобного пса.
— Давай отдохнем, я больше не могу идти, — взмолилась и со стоном плюхнулась на пенек.
— Скоро будет привал. Я найду ручей и раздобуду что-нибудь на обед. Потерпи, Ив, надо выбраться быстрее из Гнилых земель. Ты даже не представляешь, что здесь водится и кто.
«Да уж, по прошедшим событиям поняла. И больше с таким ни за что на свете не хочу сталкиваться».
— Я стараюсь, Грэг, — и вытянула ноги, а потом вообще сняла ботинки. Ногам сразу же стало легче. Грэг присел на корточки и поморщился, поведя плечом.
— Тебе больно? — спросила его.
— Твоими стараниями намного лучше, — слабая тень улыбки коснулась его губ, а взгляд потеплел.
— Грэг, в Гнилых землях правда собираются войска для нападения на нас?
— Да, Иви, война грядет, — кивнул он.
«То есть в этом он не соврал. Хорошо…»
— Почему твой отец не поверил, что ты найдешь способ убрать заклятие с него без жертвоприношения? — Последние слова произнесла с пересохшим горлом. Никогда я так и не приму того, что со мной хотели сделать, и буду всю оставшуюся жизнь холодеть внутри от мысли о страшной участи, что меня ждала в жерле вулкана.
Грэг на миг отвернулся, его лицо окаменело.
— Я убеждал отца и Арчибальда, уговаривал не трогать тебя. Сказал им, что близок к тому, чтобы снять заклятие. Но… Отец себя плохо стал чувствовать. И если он умрет, это заклятие не снять. А мы так с братом и останемся бездетными, и в этом случае всему наступит конец. Гнилые земли могут победить. — Его глаза ожесточились, глянцевую поверхность оникса изнутри раскололи золотые прожилки, словно трещины пошли по разбитому вдребезги стеклу. — Мир зальют кровью, а будущее будет под гнетом врага. Наступят самые темные времена для всех по другую сторону Гнилых земель.
