Королевство остывших морей - Фокс Вероника

– Но почему лишь на третьем курсе дают возможность встретиться со своей стихией?

– Быть может, потому что встретиться со стихией не всем дано с первого раза? – мурлыкает тот, огибая меня взглядом. – Аврора, не будь такой занудой! Радуйся тому, что тебе удалось увидеть!

Я не верю профессору. «Его речи слаще меда, однако более чем уверена, что повстречается на пути множество ложек дегтя, – анализирую про себя, сложив руки за спину. – Что тебе нужно, профессор?» – одинокий вопрос зависает в тучных мыслях, а после растворяется так же быстро, как сахар в кофе. Сегодня поведение профессора смотрится чересчур подозрительным. А его взгляды… не что иное, как попытка закрасться в мои мысли. Метка дергает, сильно щиплет кожу. Мне хочется разодрать рукав и растереть до крови кожу, лишь бы она перестала чесаться.

– Как твоя метка? – спрашивает Хол, косо смотря на меня. – Не болит?

– Нет, – вру ему, не смотря в глаза. – Чешется немного.

– Она стала сильней светиться?! – изумленно спросил профессор, глядя на руку.

– Немного, – стараюсь спрятать руку, чтобы лишний раз не привлекать к себе внимание. Но профессора это не заботит. Он стремительно отходит к своему столу и что-то ищет в записной книжке. Я не знаю, как себя вести: делать вид, что мне все равно? Но ведь любопытство вот-вот сожрет меня… Хол спустя пару секунд произносит: – Вот же оно! – а после стремительным шагом направляется ко мне.

– Я узнал, что демонические метки ставились не просто, в обмен на чью-то душу, но и как обычный оберег или блокатор силы. Вот, взгляни!

Хол протягивает мне дневник, в котором корявым почерком записаны какие-то заметки, а рисунки больше походят на детские.

– И? – вопросительно смотрю на профессора.

– Вполне возможно, что твоя метка – просто оберег, – тембр Хола мягкий и успокаивающий. – Поэтому, как придет время – она просто пропадет.

– Вы в этом уверены?

– Все может быть!

– Он не совсем прав…

Голос, раздавшийся позади меня, принадлежит моим клинкам, которые я оставила в своей комнате. Я разворачиваюсь к ним и одариваю злым взглядом. «Ну спасибо вам, – говорю им мысленно. – Зачем вы сюда пришли?»

«Мы беспокоимся о тебе, Аврора», – с заботой проронили те.

– Эт… это еще что?! – завопил Хол, внимательно рассматривая мои клинки.

– Это мои дреги, – спокойно ответила я, развернувшись. – А что?

– П…п…почему они… говорят?

– Ну… так вышло…

– И ты мне об этом не сказала?

– Я с ними сама заговорила совершенно недавно, – признаюсь Холу, понимая, что пути назад нет. «Это все вы виноваты», – ругаю клинки, что тихо позванивают металлом. Комната наполняется чувством неловкости. Хол удивленно смотрит на нас, а мы с клинками – на Хола. «Он дурак или как?» – спрашивают клинки у меня.

«Он может читать мысли, не забывайте!»

«Наша связь не ментальная, Рори. Мы одно целое. И в эту цепь никто не может проникнуть», – заявляют клинки, отчего я разворачиваюсь и удивленно смотрю на них.

– И… когда ты с ними заговорила?

– Да вот… может, недели две назад…

– И это не странно вовсе? – на последнем слове Хол выпячивает свои глаза, морща лоб. Мне кажется, что через какую-то долю секунды у него от увиденного начнет дергаться глаз.

– Мы и так общаемся телепатически все время, а тут… Стали общаться уже по-другому…

– Великий дьявол! – ругается профессор, взявшись за лоб. – Это же… потрясающе!

Мы переглядываемся с клинками, пытаясь понять, чему так радуется профессор.

«Он точно вменяемый?» – спрашивают клинки.

«Я сомневаюсь», – отвечаю им мысленно.

– Аврора! Получается, ты не только совершенствуешься в своей силе, но и можешь общаться с клинками! Это же… О святая гордыня!

– Да что такого?

Профессор резко прекращает ликовать, опустив руки. В один момент он становится серьезным, будто бы надел темную маску на себя. Комната постепенно видоизменяется на обычный магический класс.

– Теперь нужно понять, не опасны ли клинки.

– Да с чего вдруг они должны быть опасными?

– Сдается мне, – расхаживая из стороны в сторону, профессор приложил указательный палец к губам. Его зеленая мантия развевалась за ним, как маленький парус… – все же это тот самый утерянный артефакт, который ищут многие другие существа.

– Я знаю, – твердо заявляю ему.

– Как?

– Сами клинки сказали…

Профессор Хол явно в замешательстве. Я вижу по его глазам, что тот хочет проникнуть ко мне в голову и выведать все, что ему интересно. Однако думаю, что он боится клинков, которые могут и без моего ведома разодрать любого. Все будет зависеть от того, какую степень боли причинит Хол, залезая ко мне в мысли.

– То есть, – задумчиво произнес Хол, повернувшись спиной к нам, – они рассказали, кто их создал?

– Да.

– И кто в курсе?

– Все те же. А что-то не так?

– Нет-нет! – отрицательно качает головой профессор, усаживаясь за стол. – Напомни, Аврора, когда ты родилась?

– Весной, – ответила Холу. – Седьмого апреля.

– А когда был дворцовый переворот в королевстве?

– Восьмого.

– В тот же день погибла королева Сейдж, – тихо проронил Хол. – А клинки исчезли. Очень интересно.

– Раз уж вызвались помогать мне, то еще кое-что скажу.

«Не лучший ход», – говорят клинки, но я к ним не прислушиваюсь.

– Клинки и правда принадлежат королеве Сейдж, что правила Адом. Они выбрали меня не только из-за метки, но и потому, что я достойна быть их хозяйкой. У меня теперь смутное ощущение, что отец не просто так меня сюда направил. А потом исчез… И в первую очередь я хочу найти его и понять, почему он так поступил.

– Разумно, – кротко отвечает профессор. – Но нам нужны справки и твоя родословная. Я постараюсь что-то найти.

– Спасибо, – слабо улыбаюсь профессору, который не обращает на меня внимания. Попрощавшись с ним, удаляюсь из кабинета. Клинки разом прячутся ко мне в сумку. Я направляюсь в свою комнату, чтобы немного передохнуть. Дорога занимает меньше времени, или мне так кажется, потому что я погрязла в своих мыслях. Желание найти отца с каждым разом усиливается, а события, которые происходят, лишь подогревают веру в то, что он может быть жив. «С чего вдруг я его похоронила?» – думаю я, осознавая, насколько сильно я его люблю. Для меня он никогда не будет мертв, даже если все-таки придется увидеть его надгробный камень. Когда я захожу в комнату, меня встречает Сара и с порога спрашивает:

– Ты что, ухажера себе завела?

Смотрю на подругу с непониманием. Ее изумрудные глаза светятся любопытством.

– О чем ты? – кидаю сумку на кровать. Клинки нехотя вылезают из нее и перемещаются к подушке.

– Ну ты сама взгляни на это!

На моей прикроватной тумбе стоит огромный букет темных роз. Из пышных бутонов струится белая пыльца, которая наполняет комнату ароматом свежести и терпким запахом роз.

– Что это? – медленно подхожу к тумбе, рассматривая цветы. – Кто это принес?

– Ну, по-видимому, ты сбегаешь не на задания, а на свидания? Так, получается?

Вижу внутри букета свернутую записку. Осторожно вытаскиваю ее из них, стараясь не поцарапаться об острые шипы цветов.

– Кто это принес? – требовательно спрашиваю у подруги.

– Не знаю, какой-то курьер-гоблин, – цокает та, сгорая от нетерпения. Взгляд Сары направлен на записку, которую держу в руках. – Ну, чего ждешь? Открывай быстрее!

Опасаюсь, что в записке может быть заклинание. А цветы могут испускать какой-то яд. Не зря ходят слухи, что за моими дрегами охотится много тварей. А это значит, что и Сара может быть в опасности.

Я осторожно открываю записку, мысленно готовя себя к худшему. Смотрю на почерк и медленно выдыхаю.

«Они прекрасны, как твои волосы поутру. Прошу, не прекращай улыбаться!»

Читаю про себя, и записка сгорает у меня в руках, а розы начинают меняться в цвете. Теперь на их каемке струится рыжий дым, который медленно проносится по каждому бутону.