Наш нянь - некромант (СИ) - Гуськова Юлианна

Я попытался отогнать из головы лишние мысли – пусть это будет заботой Тартиса, а не моей. Как я вообще задумался о чем-то подобном? К тому же Риссет – сестра мальчишек, и ей виднее, как нужно поступать и говорить.

Когда милые посиделки у костра закончились, а солнце встало у нас над головами, возник вопрос: немного отдохнуть или же пойти к водопадам. Единогласно было решено отправиться вниз. По крутому склону мы спустились к застывшему озеру, на льду которого виднелись странные полосы. Как объяснила Риссет – многие любят приходить сюда, чтобы покататься на коньках.

Пока мы с Риссет обсуждали красоту природы и что неплохо бы как-нибудь прийти сюда с холстом и красками, чтобы запечатлеть данную картину, мальчики резвились в снегу.

– Я довольно хорошо рисую. Окончил художественную академию, когда еще учился в школе, – признался я девушке, уже представляя пейзаж и обдумывая, как лучше расположить источники освещения.

– Правда? Я тоже, – широко улыбнулась она и предложила: – Может, нам с тобой правда стоит попробовать свои силы в рисовании?

– Хорошая мысль. – Я кивнул. – Ты бы могла оставить близнецов с Дель, и мы пришли бы сюда вечером. Мне кажется, что в закатном солнце водопад будет…

Я не успел договорить, как что-то стукнуло меня по спине. Это были близнецы. Они решил поиграть в снежки, но почему-то мне показалось, что они бросили в меня не снег, а камень.

– Что за беспорядки? – недовольно нахмурился я, понимая, что сбился и все придется начинать сначала.

– Давайте играть! Давайте построим снежную крепость и пусть победит тот, чья крепость выдержит нападение противника, – огласили малявки правила игры.

– Миан? – Риссет вопросительно взглянула на меня. – Поиграем? – Она хитро прищурилась и тут же бросила в меня снежку.

Такой подлости я не ожидал. Атакуя друг друга, мы принялись за строительство крепости. Каждый из нас возвел нечто вроде стены. К счастью, снега было хоть отбавляй, а там уже начались настоящие снежные баталии. Я любил честную игру, но я не мог не подметить, что близнецы использовали в своих снежках камни. Риссет же иногда бросала в нашу сторону магические шарики. Я не стал терпеть ситуацию, которая складывалась не в мою пользу, а потому также помогал себе магией. Конечно, я играл не в полную силу, но применение магических снарядов значительно упрощало мне работу. Дети – это, конечно, хорошо, но я не собираюсь поддаваться ни им, ни девушке.

По итогу продолжительной борьбы, победителем которой стал я, мы устало рухнули на снег. Я даже не подозревал, что такое занятие сможет увлечь меня. Наверное, снежные игры в любом возрасте способны разбудить в душе внутреннего ребенка. И даже я не стал исключением.

Когда мы лежали на снегу, то к нам пришла достаточно банальная, на мой взгляд, идея – сделать снежного ангела. К сожалению, самым красивым он был лишь у Риссет, чувствовался опыт. Риссет после игр со снегом выглядела очень милой и счастливой. Снег слегка припорошил волосы, щеки ее приятно порозовели, а с губ не сползала широкая улыбка. Мне нравилось видеть девушку такой искренней и беззаботной.

После этого мы решили покататься на ледяных досках с холмов. Близнецы взяли с собой несколько ледянок для этого случая. Не буду скрывать, я одолжил одну у Даскена и прокатился несколько раз. Я, конечно, хитрил, заставляя детей самих поднимать доски на вершину, а потом просто скатывался с них, но считал, что раз это их вещи, то пусть они их и носят. Я даже предложил Риссет прокатиться вдвоем, и она согласилась.

Решив вернуться к забавам, мы направились к нашему лагерю и принялись за лепку снеговиков. Это было чем-то вроде конкурса – есть час, чтобы слепить самого красивого снеговика. Это, судя по всему, также какая-то традиция, так как у Риссет был с собой пакет со всякими пуговичками, варежками и шарфами, чтобы принарядить наши творения. Такая дальновидность мне нравилась.

Я немедля начал катать снежные шары, не думая о том, кто именно это будет – главное соорудить три снежных комочка, а там будет видно, что из этого чудовища выйдет. Я старался придерживаться каких-то традиционных понятий о снеговиках, а потому по итогу у меня получился снеговик-бабушка, с красным платочком на голове и рукавицами на ветках. Мне казалось, что вышло чудесно, и когда я закончил, то повернулся к девушке и детям, чтобы взглянуть, как продвигается их работа. Выяснилось, что они минут десять как уже закончили и ждут меня. Их скорость меня удивила, но я опять сослался на то, что у них больше опыта в этом ремесле, на что Риссет лишь фыркнула.

Тревис слепил весьма яркого снеговика из двух шаров. На его голове вместо волос были сосульки, на морковке висели солнцезащитные очки, а вместо рук – ветки со страшными изгибами. Снеговик Даскена оказался наиболее близок мне по духу – мальчик в зимней шапочке и рукавицах. Он очень подходил моей бабуле. Риссет почему-то, как и мальчики, слепила снеговика из двух шаров. Это был мужчина с цилиндром, галстуком и моноклем. В совокупности наша композиция смотрелась весьма стильно.

– Почему вы делаете снеговиков из двух шаров? Разве по классическим стандартам их не должно быть три? – удрученно наклонил я голову, понимая, что битва в какой-то степени была нечестной.

– Правда? В нашем городе все лепят именно таких снеговиков, – ответила Риссет и, доставая монофот, предложила. – Давайте сделаем общую фотографию?

Я не стал отказываться и, обнявшись с близнецами, встал у наших творений. Риссет положила монофот на камень и подбежала к нам, чтобы попасть в кадр. Я не видел снимка, но был готов поспорить, что он получился отличным. В конце концов, что может быть прекраснее, чем совместное времяпрепровождение? Хочу подметить, что снеговик-нежить очень оригинальная идея, которой стоит воспользоваться.

Решив, что это действительно гениальная идея, я вставил в глаза снеговикам небольшие кристаллы слежения, когда все ушли к костру. Эти красные нитки очень меня насторожили, кто знает, что творится в этом лесу?

Весь день мы провели в каких-то забавах, и наш смех не умолкал до самого вечера. Часов в восемь, когда мы уже успели несколько раз поесть, Даскен и Тревис окончательно вымотались и уснули в палатке. Мы же с Риссет остались сидеть у полыхающего огня. Хотелось заметить, что стало немного прохладнее, а потому костер был весьма кстати, ведь зима в Буршесте сейчас в самом разгаре.

– Стротомиан, – позвала меня девушка, когда мы остались наедине, – спасибо тебе за этот прекрасный день. Походы всегда протекали чудесно, но с тобой было намного веселее, – проговорила она, не отрывая взгляда от очередной зефиринки, которая медленно поджаривалась на огне.

– Я тоже был рад развеяться. Ты так часто выражаешь мне свою признательность, – усмехнулся я, понимая, что благодарность в современном мире можно услышать редко.

– Нет ничего плохого в том, чтобы сказать «спасибо», если ты действительно признателен человеку, – подметила она, прикрыв глаза.

Наверное, я хотел, чтобы этот вечер прошел несколько иначе, более романтично, что ли? Возможно, я тороплю события, но я не смог сдержать улыбки, когда понял, что Риссет задремала, невольно привалившись к моему плечу. Осторожно взяв девушку на руки, я отнес ее в палатку и укутал в спальный мешок, чтобы не замерзла. Наложив на наш лагерь еще несколько защитных плетений, я и сам уснул. Сон в лесу навеял на меня воспоминания о годах в академии и о военных учениях. Прекрасное было время.

– Что вы хотите этим сказать? – Я нахмурился, глядя на женщину-судмедэксперта. Я попросил ее помочь мне и предоставить некоторые данные.

– Те нити, что вы отдали нам – типичный хлопок. Но ваши подозрения не напрасны. Красный хлопок не от красителя, применяющегося в промышленных целях, а от того, что нити пропитались кровью. Можете доверять заключениям наших исследователей, – уверила она, поймав мой взгляд, полный сомнений. – Вы принесли несколько нитей и на каждой мы взяли разные образцы крови. Мы отправили образцы в базу, но не нашли никаких совпадений, кроме одного. – Женщина достала несколько листов с отчетами. – Один из образцов крови совпадает с образцом девушки, которая пропала в столице три года назад.