Ректорша со шпаргалкой (СИ) - Мур Ксения

— В академии ученицы страдают, позвольте напомнить! — кричала в ответ женщине, также поднявшись с места и оперевшись о стол. — Вы же преподаватель! Кто еще сможет так быстро отреагировать на безобразие? Кто должен наказывать паршивцев, возомнивших из себя хозяев мира?!

Внутри словно произошло короткое замыкание. Мне казалось, что я горю, что ток проходит по моим жилам и пытается вырваться на свободу. В висках пульсировало, отбивая бешеный темп, будто кто-то решил сыграть сольный концерт на барабанах. Злость, ярость, обида — все эти чувства не просто бурлили во мне, не просто царапали, а прямо таки рвали на части изнутри. Хотелось выплеснуть их, обрушить на голову нерадивой преподавательницы всю свою боль и пусть бы мучалась. И боюсь, что это так и случилось бы, если бы не следующая ее фраза.

— Ты вдруг академией озаботилась? Ты?! Дура, которая приказала мне ни во что не лезть? Ты сама запретила наказывать богатеньких засранцев, аргументируя тем, что они могут резвиться с кем попало! “Если у этих нищенок хватит мозгов, то они хоть денег заработают” — это твои слова! А сейчас ты мне претензии высказываешь?!

Я потухла. Вот как костер, который залили водой в одночасье. Лопнула, как воздушный шарик от острой иглы. Растворилась сладкой ватой в озере. Пуф — и все! Весь запал исчез, земля ушла из-под ног. Я просто не знала, что ответить.

Как? Как Алиссия могла такое сказать? Что за чудовище на самом деле скрывалось за ее милым, фарфоровым личиком? Почему этого воспоминания не было у меня? Я не знала, как реагировать и что отвечать.

— Не может быть, — прошептала я почти безмолвно, оседая обратно в кресло. Боже, что еще мне откроется? И главное, что дальше делать?

— О, ну давай, строй из себя невинную козочку! — кричала Перлигор, только сильнее распаляясь. — Ты ведь всегда так делала!

— Ну, в данный момент, тайра вовсе не притворяется, — раздался голос Ингириса, непонятно каким образом оказавшимся здесь. А впрочем, он всегда ходит тихо, будто крадется. Не удивительно, что за криками, я попросту не услышала звук открывшейся двери.

— Тайр, не нужно мне рассказывать небылицы, — Перлигор вмиг перекинулась со своей агрессией на него. Справедливой агрессией, стоит отметить.

И мужчина даже что-то ей ответил, кажется они ругались. Я не была уверена.

Силы, еще мгновением ранее переполняющие меня, которые казалось могут горы смести на своем пути, просто исчезли. Не знаю куда они делись, но по ощущениям из меня они одним махом вылетели. Сознание заволакивало туманом, перед глазами все плыло и двоилось. А в ушах слышался какой-то назойливый писк, который бывает у сломанного телевизора.

— Алиса! Алиса…

Кажется, Ингирис меня звал, даже за плечи потряс, а я банально ответить была не способна. Похоже, кроме использования сил, мне еще и нервничать нельзя было. Впрочем, мужчина кажется предупреждал об этом. Еще и акцентировал внимание, что если жить хочешь, то ну-ну, держи себя в руках. Сдержала, ага…

“Похоже, я сейчас умру” — проскочила пессимистическая мысль. Проскочила и тут же исчезла.

Сила хлынула бурной рекой, как раз в тот момент, когда я уже ни на что не надеялась. Поток жизни ворвался в мое тело и лишь спустя несколько коротких мгновений стало понятно откуда он взялся.

Ингирис меня целовал! Не страстно, не жестко, как в первый раз — осторожно. Это даже на полноценный поцелуй не было похоже — губы практически не двигались. Но этого оказалось более, чем достаточно, чтобы я ощутила себя намного лучше. И если бы меня спросили в тот момент, каков на вкус этот поцелуй, я бы честно ответила — лекарственные зелья и яблоки.

— Алиса, ты меня слышишь? — тихо, с заметным беспокойством спросил мужчина, когда отстранился. А за его спиной, хмуря брови и странно на меня поглядывая стояла мадам Перлигор.

— Да, мне лучше. Спасибо!

— Я же говорил, чтобы ты, — завелся было Ингирис, видимо собравшись меня отчитать, но вдруг замолчал. Вздохнул тяжело и, к моему огромному удивлению, спокойно добавил, — ладно, не важно.

— Не хотите мне ничего объяснить, господа? — вкрадчиво проговорила Перлигор. Только в этот момент, я осознала, что мужчина звал меня не Алиссией и профессор это слышала.

Самое интересное, что страха я не испытывала. Утомление, легкое волнение, даже какое-то удовольствие — да, это все присутствовало. И когда перевела взгляд на Ингириса, то в его глазах я тоже не увидела ни следа от ужаса или напряжения. Он совершенно спокойно откупорил бутылочку с лекарством и протянул мне, чтобы я выпила снадобье.

– Выбор конечно за тобой, – сказал он мне, – но профессор Перлигор можно доверять. Если ты поверишь мне на слово.

Что же, значит, мужчина откровенно предлагает открыть секрет моего появления этой женщине? Меня подобное предложение удивило, но в то же время и манило будущими возможностями. Союзник среди преподавателей, знающий всю внутреннюю кухню это не абы-какой подарок. Тем более, если ей самой поперек горла деятельность Совета, или точнее сказать, ее бездействие.

— Что вы скрываете? — прищурив глаза, мадам Перлигор переводила взгляд то на меня, то на Ингириса.

— А вы поверите?

Я скептически улыбнулась, уже предвкушая реакцию профессора и решилась рассказать ей часть правды. Не все. Ибо знать всю историю, все подробности женщине было необязательно. Рассказала только то, что я не Алиссия, что бывшая горе-ректорша меня подставила со всех сторон, а обратной дороги теперь нет.

— Подождите, — удивлению госпожи Перлигор не было предела. Она все хлопала глазами, открывала рот, чтобы что-то спросить или сказать и не имея возможности сформулировать свое мнение, снова его закрывала. Хмурила брови, сжимала губы, снова и снова глядя то на меня, то куда-то на стену, словно там были ответы. — Если вы решили так пошутить…

— Думаете, я бы принимал участие в таких шутках? — взял слово Ингирис, молчавший до этого, словно воды в рот набрал.

– Не знаю, – профессорша шумно втянула воздух. – Я просто не могу поверить. Какие у вас доказательства, что передо мной другая личность?

— Тот факт, что академия приняла Алису, как ректора вас не устраивает?

– Это только слова, – мудро подметила женщина. И она была совершенно права — без подтверждения действием, все слова могут оказаться ничем иным, как сказочкой.

— Тогда придется подождать, — фыркнул Ингирис недовольно, — у Алисы не хватит сил на демонстрации.

— А может, и хватит, — задумчиво сказала я, вспоминая, как приманила финансовые книги. — Мадам Перлигор, вы ведете какой-нибудь учебный журнал?

– Ты с ума сошла? — мужчина сердито рявкнул на меня. — Ты только при смерти была и решила снова рискнуть жизнью?!

— Не ори. Я не стану использовать свою силу. Так как, — снова обратилась к профессору, — ведете?

– Конечно, – кивнула она.

Я больше ничего не ответила. Сосредоточилась на своих мыслях, на связи с академией, которую чувствовала все лучше и просто попросила ее о помощи. Мне стоило только пожелать, чтобы журнал госпожи Перлигор лег мне на стол и он в тот же момент там очутился.

– Такая небольшая демонстрация подойдет? — сказала, протягивая профессору ее журнал.

Если судить по вытянувшемуся лицу женщины и дрожь ее руки, когда она брала в руки этот журнал, то можно заключить, что да, подойдет.

– У меня в голове не укладывается, – прошептала Перлигор.

— Однако теперь вам понятно, почему поведение Алиссии изменилось. Это не она.

– Действительно, меня очень удивили претензии тайры, но я думала, что она просто издевается! А теперь… Ох, я даже не знаю, что и говорить.

– Расскажите мне, какие настроения у преподавателей, – сказала я, чтобы хоть немного отвлечь профессора от шока. — Могу я рассчитывать на их поддержку, когда начну вносить изменения в жизнь академии и учебный процесс? И не будут ли они докладывать о каждом моем шаге Совету?

Говорить о рабочих вопросах оказалось легче, чем о моей ситуации. И буквально через десять минут, госпожа Перлигор настолько вошла в раж, что я даже не успевала за ней записывать. Надо будет обязательно поблагодарить Ингириса за то, что фактически разоблачил меня перед женщиной.