Юлия Фирсанова - Божественная охота
– Потрясают, – снова согласился Повелитель, и Элия невольно отметила, что нелюдимый одиночка Злат рад столь неожиданно навязанной ему компании Вольной Силы, пусть и скрывает свои чувства под маской едкой иронии. – Особенно если учесть, что это портрет азждабриса, вовсе не имеющего того, что здесь изображено, в таких подробностях.
– Бедолага! – от души посочувствовал демону Связист.
– Скажите лучше, как вы тут поживаете? – обратилась богиня к собеседникам.
– У него тут здорово! И еда всякая есть! А вин коллекция – закачаешься, даже с вашими погребами поспорить может! Лиенский с Риком от зависти сдохли бы! Артефактов столько, что Клайд душу бы запродал, чтобы хоть глазком глянуть! Одежду мне из шелка арадов дали, мягкая, почти невесомая. – Связист нежно погладил дорогую и очень красивую материю глубокого синего цвета и, вздохнув, неожиданно печально закончил: – Вот только баб нет, а так хорошо, небось лучше, чем твоему брату Энтиору. Никогда мне его надменная рожа не нравилась, но чтобы пойти и в глаза Темному Братству сбрехать, мужество и наглость нужны изрядные.
– Он выстоит, – уверенно заявила богиня. – Энтиор может быть очень разным, и отнюдь не каждая сторона его личности приятна окружающим, но у него душа принца Лоуленда. Если надо, мой брат будет гибким и прочным как живая сталь.
– Мы говорим именно о том самом манерном вампире, который домогался меня на Новогодье? – с высокомерным пренебрежением удивился Злат.
– Вот тебе еще одно доказательство его мужества, – рассмеялась Элия, а в сознании принцессы мелькнула мысль: «Если серьезно, кажется, пока даже сам Энтиор не знает того, каков он настоящий, без всей этой наносной шелухи изысканных извращений».
– Жаль, нельзя за ним посмотреть, – снова нервно заходил по зале Связист, волнуясь за того, кто, может быть, уже в эти минуты из-за него подвергал себя опасности.
– Мы решили не подвергать принца лишнему риску, – слегка сожалея о пропущенном развлечении, согласился Злат. – Даже на Уровнях есть существа определенного сорта, которые чувствуют мой взгляд.
– Кстати, ты еще не показывал Связисту свою «особую» коллекцию? – уловив, что в разговоре речь ни разу не зашла о Картах Колоды Джокеров, полюбопытствовала у Повелителя принцесса.
– Нет, – отозвался Дракон Бездны, задумчиво хмурясь. – Только процитировал пророчества. Я решил подождать тебя, дорогая, дабы рассказ о Колоде сопровождался пояснениями очевидицы событий, способной рассказать о путях появления каждой Карты. Вся полнота представления очень важна для Сил, тем более для этой.
Весьма удивившись терпеливости Связиста (тот ответил ей жалобным взглядом из серии «Мне очень хотелось, но у такого типа попробуй попроси того, чего он дать не хочет, вообще забудешь, как слова произносятся!»), Элия весело объявила:
– Тогда, дорогой, тащи из захоронки Карты, будем сплетничать!
Он шел, печатая шаг, по бесконечному коридору Тьмы, такой бездонной и холодной, что без труда можно было разувериться в существовании тепла и света. Призрачные тени вставали за его спиной, плясали по стенам, потолку, забегали вперед, и ни одна из них не была похожа на его отражение. Его то окутывало безмолвие, поглощавшее любой звук, то четкий звук шагов и перезвон шпор на высоких сапогах становились слышны совершенно отчетливо или даже преувеличенно громко. Но никогда нельзя было угадать, в какую секунду безмолвие снова накроет его своим крылом. Впрочем, он нисколько не боялся, ибо давно привык к фокусам замка Темного Братства, поражающим впечатлительных неофитов и подневольных «гостей», которым никогда не суждено было отыскать выход наружу. Но Энтиор давно усвоил, что сама по себе Тьма безвредна, бояться следует не призрачных видений, а живых созданий, прикрывающихся мраком, словно плащом. Он и сам был из тех, кто призван рождать благоговейный ужас пред ночью и сладкую дрожь предвкушения ее неисчислимых соблазнов.
Вероятно, «осознав» бесплодность попыток напугать принца Лоуленда, коридор внезапно свился в кольцо, словно живой, и вывел пришельца прямо к завесе мрака, полыхающей холодным черным огнем. Секунду полюбовавшись эффектным видением, бог решительно шагнул в пламя, только взметнулись полы его странно опаленного с одной стороны, но оттого не ставшего менее эффектным плаща. И вот уже адепт Ловчий, ничуть не пострадавший в черном огне, предстал перед Верховным маршалом Братства.
Бог боли с отчетливой настороженностью понял, что вторично удостоился величайшей чести – личной аудиенции у самого Старика. На сей раз Верховный маршал не сидел в кресле у огня, он разбирал свитки почты, аккуратной горкой лежавшие на левом краю стола в специальных держателях-змейках. Головки животных, злобно поблескивающие красными глазками, казалось, наблюдали за посетителем. Причем Энтиор не смог бы сказать наверняка, живые это создания, порабощенные могучей волей мага, или искусная безделица – творение настоящего мастера. Тонкие пальцы рук, как пара пауков, скользили по многочисленным документам, но при появлении визитера Старик поднял голову от бумаг и благосклонно кивнул адепту, показывая, что ждет доклада, после чего вставил в подставку ножик для вскрытия печатей, сделанный в форме миниатюрного атама.
Энтиор коротко поклонился и тут же гордо вскинул голову, как и подобает истинному созданию Тьмы, гордящемуся своими деяниями. Приблизившись к столу маршала на три шага, чтобы тот получше разглядел его орошенные едва подсохшей кровью кожаные одежды, вампир словно бы в невольной улыбке раздвинул губы и отчитался:
– Он мертв!
– Достаточны ли были его страдания? – уточнил Старик.
– Вполне, – уже откровеннее улыбнулся Энтиор, вспоминая жертву из своих подвалов. – Он ушел лишь тогда, когда я его отпустил. Ни один из моих инструментов не остался без дела.
Маршал поощрил старания адепта небрежным кивком и поинтересовался, не без удовольствия разглядывая кровавые следы на его одеянии и вдыхая запах свежих смертей, чужого ужаса и страданий, исходящий от Ловчего:
– Трудной ли была погоня?
– Нет, – ответил принц. – Я легко взял след, а дичь оказалась не из тех, что бежит от ловца. Наивный простак, слишком верящий в свет, чтобы разглядывать тени за спиной.
– Значит, тебе помог портрет?
– О да, маршал, – потупившись, согласился Энтиор с некоторым смущением. – Но, увы, я не в силах вернуть вам его.
– Почему же? – слегка удивился Старик и с едва заметной иронией, совсем не вязавшейся с жестким блеском глаз, вопросил: – Уж не хочешь ли ты сказать, что потерял вещь или оставил ее себе на память?
– О нет! Я никогда бы не допустил такой глупой оплошности! Я могу возвратить вам лишь то, что осталось от портрета в мирах, – уточнил вампир, не солгав ни словом, ни полусловом (ведь в мирах действительно более не было портрета Связиста, он вместе со своим прототипом пребывал в Межуровнье). – Вот!
