Карина Демина - Изольда Великолепная
– Помнится, ты мне написал, что не знаешь, можно ли теперь доверять Урфину… – Магнус открыл рот ровно тогда, когда подъемник остановился.
Нижние этажи замка были прорублены в скале. Прорублены давно и частью забыты. Многие из старых ходов Кайя велел заложить камнем, иные обвалились сами, но были и третьи, сохранившие подобие жизни. Молчаливый раб в темном одеянии – тень из теней – ждал у подъемника. Здесь начинались владения Магнуса Дохерти, и Кайя не мог бы определенно сказать, сколь далеко они распростирались.
– И каков ответ?
– Ну… если бы он пошел навстречу твоему безумному желанию и заключил договор с той неживой девкой, я бы сказал, что – нет.
– То есть эта его выходка – доказательство?
Магнус преобразился. Его хромота уменьшилась, а спина распрямилась, и даже выражение лица стало другим.
– Отсутствие доказательств неверности не является доказательством верности. Учи тебя, учи, а все без толку.
Раб остановился у двери, перетянутой двумя железными полосами. Впрочем, дверь стояла давно, полосы изрядно проржавели, а дерево рассохлось. Но и это, как многое другое, было обманом. Кайя знал, что под слоем гнили лежит каменный дуб, а ржавчина – вовсе не ржавчина, но умелый рисунок. Зачем он был нужен? Магнусу захотелось.
– Сам-то ты ему веришь? – Магнус принял факел и жестом отослал раба.
– Верю.
– Вот! И верь. Понял?
– Нет.
– Ты или веришь, или проверяешь. Если проверяешь, то уже не веришь. А без веры какая дружба? Был друг да весь вышел… а если не вышел, то и ладно, то и радуйся.
Покои Магнуса были невелики и скудно обставлены. Он мог бы выбрать любые, но утверждал, что выбрал именно те, которые ему по вкусу. Пожалуй, единственной его уступкой Кайя стали ковры, укрывшие и пол, и стены, и даже потолок. Они и еще огромный камин хоть как-то спасали от холода и сырости.
– Присаживайся, племянничек… вот на тот стульчик присаживайся. Его точно не сломаешь. А к остальным я привык, да…
Почти все пространство комнаты занимал стол. Сделанный из цельного спила, он был отшлифован и покрыт лаком, чей состав так и остался секретом тишасских мастеров. Стол, несмотря на прожитые годы – а было ему втрое больше, чем Магнусу – сохранил яркий блеск и янтарный, желтоватый отлив древесины. На столе, впрочем, как обычно, стояли блюда. Были здесь и перепелки, тушеные в меду. И морские ежи, и устрицы на большом блюде со льдом, и фазаны, зажаренные целиком и украшенные перьями. Сладкие булочки с начинкой из соловьиных язычков, длинный осетр, запеченный целиком, щучьи щеки и многое другое. Магнус Дохерти любил поесть, утверждая, что из всех радостей ему доступна лишь эта, а значит, нет смысла в ней себя ограничивать.
– А то, что он говорил про… леди Лоу.
– Леди, леди… мой братец, чтоб ему икалось, крепко перестарался с твоим воспитанием.
– Так значит…
– Съешь лучше перепелочку, а то бледненький вон какой. Занятная птица эта твоя леди. Из тех, что на падаль летят, да и раненых добить не брезгуют. Но ты не волнуйся, я бы этого брака точно не допустил.
Магнус подвинул к себе блюдо с бобровым хвостом, тушеным в цветном соусе. Ел он руками, вытирая пальцы о кружевные манжеты, по внешнему виду которых можно было сказать, что использовались в качестве платка они не единожды.
– А нынешняя, говорят, добрая. Лошадку вон пожалела. Историю рассказала. Презанятную историю… жаль, не с начала слушал. Может, перескажет, если попрошу? Откуда только знает… и умеет… что она вообще знает и умеет? Родители кто? Занималась чем? Небось, постеснялся спрашивать?
Магнус ловко расколол морского ежа, и ложечкой принялся вычерпывать икру.
– Ну и что мне делать? – поинтересовался Кайя.
– Мальчик мой, не позорь семью. В твоем возрасте уже пора бы знать, что с женой делают.
– Дядя!
– Что?
– Ничего.
– Вот и правильно. Ты ешь, ешь. Вот еще севрюжьи спинки попробуй. С чесночком.
Сопротивляться дядиному гостеприимству было бессмысленно, ко всему Кайя действительно проголодался.
– Вот поешь и пойдем работать… клиент ждет. Клиенту оно и полезно, но передерживать тоже не стоит. Мало ли, какие мыслишки в голову взбредут. Выколачивай потом.
Клиентов, как привык выражаться дядюшка, было двое. Один висел на дыбе и уже мало походил на человека. Он и кричать-то не мог, лишь слабо дергался, когда палач тыкал в него раскаленным прутом. Зато второй, довольно молодой парень, был цел, невредим и изрядно бледен. Он с трудом сдерживал крик, словно пытали его.
– Знакомься, племянничек, это Дункан. Дункан – это мой племянник. Ты его, наверное, видел. И даже стрелял… нехорошо, Дункан. Родственников у меня мало. Берегу. Переживаю.
Руки Дункана были свободны, как и ноги.
– Я… я не нарочно!
– Конечно, дорогой, не нарочно. И поэтому ты сидишь, а он вот, – Магнус указал на стену. – Он висит. Но если разговор не заладится, то и ты повиснешь. Кушать хочешь?
– Н-нет.
– А пить? На вот, выпей отварчика. Полегчает. Хорошие травки. От нервов помогают. От бессонницы… от дурости, если ее не слишком много.
Магнус сам налил из глиняного кувшина, и пленник не посмел отказать. Пил он большими глотками, давясь и кашляя. В камере остро, терпко пахло кровью, железом и огнем.
Эхо чужой боли Кайя привычно глушил.
– Выпил? Молодец. Сейчас мы быстренько поговорим, и все закончится. Правда, Дункан? Кайя, не стой, тебя слишком много. Дункан у нас славный малый. Это он купцов порезал. И ту деревеньку подпалил, за которую ты так испереживался. Доблесть показывал, дурачок. Но всецело осознал совершенные ошибки и готов оказать содействие.
Дункан облизал искусанные до крови губы и, бросив взгляд на стену, заговорил.
– П-порох… его н-не готовили. Его привозили. Отец собирался сам, но не успел. Селитру купил. И серу тоже. Не успел…
– Мортиры? – Кайя не любил это место, но вынужден был признать, что методы дядюшки весьма эффективны. А жалость… вряд ли те, кто попадал в подвалы Магнуса Дохерти, стоили жалости.
– Т-тоже п-привозили. Н-но обещали человека дать, который знает, как их делать.
– Не дали?
– Н-нет. В-велели тихо сидеть. Ждать.
– Чего?
Дункан заерзал на месте.
– Не молчи, дорогой, – поторопил его Магнус. – Не надо делать себе больно.
– Б-будет б-большая война. Фризия жива. И люди помнят. Скоро будут готовы. Есть руки, но не хватает оружия. Если оружие дать, то в каждом протекторате вспыхнет восстание. Не одно восстание! Протекторов на всех не хватит! И вы… вы тоже сдохнете! В муках!
– Конечно, – Магнус похлопал Дункана по плечу. – Все мы когда-нибудь сдохнем. А вот остальное любопытно. Кто доставлял порох?
