Наталья Косухина - Другой мир. Беда не приходит одна
Построение моих наполеоновских планов прервал стук в дверь.
– Да?
Вошел Дима и, пройдя, сразу плюхнулся на постель.
Сидя в кресле, обложенная литературой, я, взглянув на гостя, сказала:
– Ты не стесняйся и ни в чем себе не отказывай.
– Спасибо, так и сделаю.
И полулежа принялся меня рассматривать.
Нахал!
– Ты просто так зашел или по делу? – не выдержала я.
– Скажи мне, почему тебя так тяготит общественная жизнь? Ты сторонишься общества, закрываешься.
– Зачем мне быть вежливой и милой с людьми, которые мне безразличны?
– А почему ты должна быть вежливой и милой?
Тут я впала в ступор.
– Ты бы предпочел, чтобы я всем в лицо говорила, что думаю на самом деле? – изумилась я. – Твой братец первый меня придушит.
– Нет. Ты можешь себе позволить высказать свое мнение, так как находишься под покровительством рода, только не увлекайся. Если в Объединенных Землях норма – это жить и не трогать ближнего, то здесь ты можешь открыто высказаться.
И пока я ошарашенно молчала, Дима, направляясь к двери, добавил:
– Если силенок хватит.
И вышел.
Срочно нужны уроки боевой магии!
Обдумав сказанную младшим драконом информацию, я, готовясь ко сну, старалась определить ту черту, которую мне пока нельзя пересекать, когда снова раздался стук.
– Я лягу сегодня спать или нет? – пробурчала и, подойдя к двери, распахнула ее, да так и застыла.
Гость был неожиданным и несколько невменяемым: на пороге моей комнаты стояла невеста Димирия. Я смотрела на нее, автоматически активировав совсем простенькое заклинание защиты.
– Мне можно войти?
Присмотревшись и не увидев каких-то враждебных намерений, пропустила девушку внутрь.
Войдя, та остановилась в нерешительности.
– Можете присесть в кресло, – предложила я, продолжая внимательно наблюдать за гостьей.
Она села, выпрямила спину, ее поза выдавала напряжение, в котором находилась драконица.
Да что, собственно, случилось?
Присев на постель, я ждала, посчитав, что это будет лучшей тактикой, и оказалась права.
– Мне запретили общаться с вами.
Это новость!
– Почему?
– Потому что я нарушила запрет своего правителя и главы своего рода.
Я подняла бровь:
– Может, поясните подробнее?
– Я отправилась вслед за тройкой на практику и следила, а потом проделала и весь путь с артефактом, – девушка буквально выдавливала из себя слова.
Я немного помолчала, просто не зная, что на это сказать.
– И зачем?
На меня вскинули горящий взгляд, и я с трудом подавила в себе желание отшатнуться.
– Чтобы посмотреть на ваши с Димирием отношения.
Ревность… Это понятно.
– Посмотрели?
– Да.
Тупиковая ситуация.
– И как они вам?
– Очень тесные и близкие.
Что?
– Между мной и Димой нет любовных отношений… – начала я и осеклась, так как поняла, что назвала дракона уменьшительным именем, а у них тут по поводу этого куча предрассудков.
– Ненавижу вас, – выплюнула драконица.
– Между мной и Димирием нет любовных отношений и никогда не будет.
– И я должна верить вам?
Ревность – жестокое чувство: оно все выжигает изнутри. Я сейчас имела преимущество перед невестой Димы, ибо не я сейчас страдала и была уязвима. Но проявлять мягкость не посчитала нужным. Это потом создаст очень много проблем.
– Решать вам. Меня ваши выводы мало заботят. Я знаю: в тройке очень сильные и тесные взаимоотношения, но любовниками нам никогда не быть. Это по природе невозможно. Мы как один организм.
Найна комкала платье и молчала. Она так любила Диму, что переступила через себя, через свою гордость, чтобы прийти ко мне. Готова поспорить, если я попрошу ее упасть на колени и умолять меня, чтобы я исчезла из жизни ее дорогого дракона, она упадет.
Да, будет мечтать меня убить, но упадет.
– Вас наказали за то, что вы нарушили запрет?
– Да.
– А за приход сюда?
– Накажут.
– Скажите, что это я пригласила.
– Мне не требуется прикрытие, тем более от тебя.
– Как знаешь. Тебя ведь и услать могут. Как же своего дракона сторожить будешь?
– Убью… – процедила сквозь зубы девушка.
– У меня больше шансов тебя убить. И я без колебания сделаю это, – резко одернула ее.
С драконами нельзя позволять себе слабости, особенно с врагами.
– Советую поверить тому, что я сказала. Оба виноваты в этой ситуации. Не добивалась бы ревностью свадьбы – он не уехал бы в академию. И поверь: все трое жили бы намного счастливее, чем сейчас. Вы не только себе, вы мне жизнь испортили!
Драконица смотрела на меня в нерешительности, удивленная моим порывом.
– Представляешь хоть, с чем нам приходится жить? С желаниями и страстями друг друга. А теперь еще и физическая чувствительность появилась. Мы скоро как один организм функционировать будем, – высказалась я и практически шепотом добавила: – Единый организм с огромной силой. И никак не вырваться из замкнутого круга.
Девушка молчала, всматриваясь в меня, словно пыталась понять, правду я говорю или нет.
– В общем, одно примите к сведению: мне будет плохо – всей тройке будет плохо, мне будет физически больно – всем троим станет больно. Это действует и в обратную сторону. Так что, прежде чем от безысходности планировать мою смерть, советую подумать, что будет с Димирием.
Не желая продолжать неприятный разговор, сказала:
– Я устала, а завтра трудный день.
Найна поднялась и в некоторой задумчивости покинула комнату. Но я не заблуждалась. Как успела понять, драконы очень ревнивы, не только к любви – к любой близости. Их избранник должен целиком и полностью принадлежать им. Только они на первом месте.
Вздохнув, я улеглась баиньки, и едва голова коснулась подушки, меня сморил сон.
Я отдыхала, не зная, насколько мои последние слова, сказанные драконице, попали в цель. Завтрашний день не просто стал для меня трудным, он навсегда перевернул мою жизнь.
Утро началось с того, что ко мне в постель забралась одна маленькая девочка.
Приоткрыв глаза, я узрела Даилу.
– Доброе утро!
Улыбнувшись, подтвердила:
– Доброе.
– Наконец-то я смогла тебя увидеть! Вы все трое были так заняты.
– Не напоминай. Но теперь с основными обязанностями разобралась, и я – вся твоя.
– Я много что хочу у тебя спросить. Как прошла практика? Вы сражались с чудовищами? Много увидели интересных мест?
Замахав руками, я засмеялась:
– Подожди! Совсем завалила меня вопросами!
Сев на постели и заговорщицки понизив голос, принялась рассказывать:
