Главное правило драконологии (СИ) - Антипова Дария

Согласно киваю, но всё равно никуда не ухожу.

В итоге кто-то из медицинского персонала даже приносит мне небольшое кресло и до самого вечера я жду, причём, даже сама не знаю, чего. После того, как Рейнар придёт в себя, меньше всего мне хочется разговаривать с ним. Тогда зачем я всё это время сижу там? Решаю, что мне просто нужно убедиться, что с ним, действительно, всё в порядке.

Только ближе к вечеру, когда понимаю, что уже, наверное, у меня скоро случится голодный обморок, ухожу для того, чтобы поужинать, а когда возвращаюсь, вижу рядом с закрытой дверью палаты одного из лекарей. Как раз того, который утром рассказывал мне о состоянии принца.

— Его высочество проснулся, — с улыбкой сообщает мне он.

Я в этот момент чувствую, словно гора сваливается с плеч. Но вдруг из палаты слышится громкий треск и через несколько секунд оттуда буквально выскакивает медсестра. В руках держит какую-то ёмкость с дымящейся жидкостью и что-то отдалённо напоминающее губку.

— Малена, что случилось? — спрашивает её доктор.

Медсестра несколько раз глубоко вздыхает, скорее всего, стараясь таким образом успокоиться и, через какое-то время, наконец, начинает говорить.

— Его высочество отказался промывать рану.

Теперь уже лекарь вздыхает, но удивлённым при этом не выглядит. Видимо, такая реакция принца была для него вполне предсказуемой.

— Лира, может быть, вы попробуете? — неожиданно предлагает он мне.

Сказать честно, я, конечно, беспокоилась за самочувствие Рейнара, но общаться с ним пока точно не планировала. Даже больше того, с удовольствием перенесла бы этот радостный момент на как можно более позднее время.

— Это важно, — видимо, заметив мою нерешительность, снова говорит лекарь, — в любом другом случае, можно было бы оставить всё так, как есть. К счастью, среди всех живых существ у драконов самая лучшая регенерация. Но рана была нанесена неизвестным нам магическим организмом, части которого, скорее всего, остались внутри, они и вызывают разрастание. Мы несколько раз промывали её, пока Его высочество находился без сознания и в результате были улучшения. Только это нужно делать регулярно, пока рана полностью не затянется.

С сомнением смотрю на него.

— Если всё, что вы говорите, так важно, почему Рейнар отказывается?

— Я думаю, вам лучше знать, — вдруг вклинивается в разговор медсестра, которой совсем недавно так неудачно пришлось ретироваться из палаты принца. И даже при этом слегка улыбается.

Вот даже спрашивать не буду, почему она так решила.

— Могу предположить, — всё-таки отвечает на мой вопрос лекарь, — это связано с тем, что, насколько мне известно, Его высочество никогда раньше не болел. И в связи с этим, возможно, он не до конца… хм…

В этот момент он замолкает, видимо, понимая, что начинает говорить лишнее.

— В общем, если вы сейчас нам не поможете, последствия могут быть довольно тяжёлые.

Я даже не успеваю что-то ответить, как медсестра буквально всовывает мне в руки отвар с губкой и при этом тут же открывает дверь палаты. Бросаю на них последний растерянный взгляд и понимаю, что мне ничего не остаётся, как идти туда.

Рейнар лежит на двух сдвинутых друг с другом кроватях. При этом я краем глаза замечаю, что слева от двери валяется сломанная тумбочка. Теперь, кажется, понятно, откуда возник тот громкий треск.

— Я почувствовал твой запах, когда ты ещё стояла возле двери, — вместо приветствия говорит он, — впрочем, и ваш разговор услышать было не сложно. Тебя прислали, чтобы ты намазала меня этой дрянью.

Не говоря ни слова, подхожу к его кровати и кладу ёмкость с целебным отваром на последнюю уцелевшую тумбочку. Наполняю губку и при этом пытаюсь делать всё как можно медленнее и осторожнее. Ощущение при этом такое, словно только что зашла в клетку со зверем. Хотя, учитывая, кем принц на самом деле является, наверное, эта мысль не так уж и далека от истины.

Почти украдкой смотрю на него. Он в брюках, но верхняя часть тела полностью обнажена, а на боку при этом, действительно, видна довольно заметных размеров рана. Тут же опускаю глаза и выжимаю губку.

— Рейнар, у тебя огромная открытая рана, её надо промыть, — взываю к его здравому смыслу.

— Мне ничего не надо, — огрызается он, — завтра от этой раны итак уже ничего не останется.

— Откуда ты знаешь? Похоже, что это было, действительно, сильное магическое воздействие, лекарям даже неизвестны существа, которые это сделали, но, скорее всего, какие-то их части всё-ещё там и они не дают ране затягиваться…

— Я ведь уже сказал тебе и тем идиотам, которые называют себя лекарями, что со мной всё в порядке, — перебивает меня он.

— Это сильный раствор, он поможет. Просто дай мне промыть твою рану!

Неожиданно чувствую, что, кажется, тоже начинаю злится.

— Если бы ты зачем-то не потащилась через ту рощу, ничего этого вообще бы не было, — напоминает мне он, — какого мевина тебе там понадобилось? Да ещё так рано.

— Мне нужно было вернуться домой за учебниками…

Понимаю, что оправдание слабое, но, в общем, это даже правда.

— Я же сказал, что утром приду и заберу тебя, — практически сквозь зубы напоминает он.

— А ты не думал, что именно поэтому я и ушла?

— Что? — буквально рычит Рейнар и даже сильнее поворачивается ко мне. Я в этот момент собираю в кулак все силы, чтобы не испугаться и не отступить назад.

— Возможно, если бы ты всё время не угрожал и не пугал меня, я бы не стала убегать от тебя.

— Угрожал? Ты снова нарушила мой приказ!

— Я не твой солдат, чтобы ты приказывал мне и, к тому же… — в этот момент я неожиданно, так, чтобы он просто не успел опомниться, прикладываю губку к его ране, при этом несколько раз быстро шёпотом повторяю единственное известное мне заклинание целительства. Рейнар дёргается в сторону, но я делаю тоже самое и при этом продолжаю прижимать к нему губку.

Думаю, что сейчас он просто отшвырнёт меня от себя. Даже в том состоянии, в котором принц находится, ему ничего не стоит сделать это. Доказательство тому — сломанная тумбочка, которую он не так давно, видимо, кинул в дверь, когда медсестра пыталась сделать то, что делаю сейчас я.

Но ничего подобного не происходит. Даже больше того, когда примерно через минуту я убираю руки, то вижу, что рана буквально на глазах, пусть немного, но всё-таки становится меньше. Похоже, Рейнар тоже замечает это и даже усмехается.

— Пожалуй, стоит признать, что я тоже иногда могу быть не прав.

Смотрю на рану, которая, и правда, немного затянулась…

— Это нормально, что она настолько быстро исчезает? — задумчиво произношу я.

Мне говорили, что уже промывали её несколько раз, но, насколько помню, лекарь настаивал на том, что это нужно делать регулярно. А сейчас от одного не такого уж и долгого прикосновения она уменьшилась почти на четверть.

Подбегаю к двери и прошу доктора зайти внутрь, посмотреть. Он мою просьбу выполняет, но Рейнар появлению ещё кого-то в палате явно не рад. Пока лекарь изучает его рану, он даже не смотрит на него, всё это время наблюдая за мной, если хочет таким образом смутить, то, должна признаться, кажется, у него получается.

Может быть, если бы он полностью оделся, я чувствовала себя немного комфортнее, а так в итоге просто опускаю глаза, стараясь не обращать внимание на неловкость и ещё на одно ощущение, которое у меня всегда появляется в присутствии принца и о котором я даже думать не хочу. Просто стою и жду, когда доктор скажет хотя бы что-то.

— Да, науке известны такие случаи… — наконец, многозначительно произносит он и откашливается, — Ваше высочество, возможно, это связано с тем, что между вами и леди Эйнару… то есть я хочу сказать, что в некоторых случаях при целительстве имеет значение не только, какие именно средства применяются, но и кто оказывает магическое воздействие. Оно иногда может усиливаться, если присутствует та или иная связь между целителем и пациентом, например, родственные отношения, или…