Чудовищная правда (ЛП) - Найт К.А.

– У тебя храбрый человек, Акуджи. Я не хотел тебя обидеть. Я знаю, что имена важны для воинов и их товарищей. Я не знал, – говорит позади меня Катон, прерывая наш с Арией разговор.

Большой монстр, Акуджи, подходит к Арии сзади, и я сглатываю.

– Ну, теперь знаешь, – отвечает Акуджи, обнимая Арию и оттаскивая ее от меня, так что я неуверенно отступаю к Катону, нуждаясь в его силе. – Ты - подруга моего человека. Я рад, что ты не умерла. Она совсем с ума сошла, и я боялся, что она могла их убить.

Когда Ария смягчается, я смотрю на большого монстра и вижу, что в его глазах отражается та же любовь, что и в ее. Я улыбаюсь ему, и весь страх, который я испытывала к Акуджи, покидает меня. Невозможно быть плохим, если любишь ее.

– Да, я заметила это в Арии. Впрочем, то же самое относится и к ней. Возможно, я не такая сильная и не такая способная, как она...

Катон рычит, на что я закатываю глаза.

– Но я забочусь об Арии. Если ты причинишь ей боль, я постараюсь сделать все возможное, чтобы навредить тебе.

Акуджи ухмыляется моей угрозе, как и Ария, но кивает в знак уважения.

– Понял, человек.

Ария вырывается из его рук и обнимает меня.

– Ты должна рассказать нам все, что случилось. Серьезно, я так волновалась, и мне не нравится это чувство, - мягко говорит мне Ария, и я вижу, что ей тяжело далось это признание.

Мне трудно подобрать слова, ведь столько всего произошло, но я останавливаюсь на простых.

– Это касается не только нас с тобой, Ария.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ария, нахмурившись, очевидно, чувствуя тяжесть за моими словами. Я понижаю голос, чувствуя, как Катон приближается, но мне нужно выговориться.

Он не останавливает меня, да и никогда бы не остановил, но я прислоняюсь к Катону, нуждаясь в поддержке сейчас как никогда.

– Исследование, за которым меня послали, пропало не просто так. Катон забрал его. Он боялся того, что в нем содержится, и последствий того, что люди снова получат его в свои руки. – Это заставляет Арию приподнять брови, но я тороплюсь, желая рассказать ей все. – Содержащаяся информация, Ария... Она потрясла меня до глубины души. Это сделали люди, Ария. Они сделали их.

– Я знаю, – это все, что она говорит, и я на мгновение замираю, прежде чем покачать головой, нуждаясь в том, чтобы она поняла.

– Но это нечто большее, неудивительно, что они хотят вернуть эти исследования. Они пойдут на все, чтобы сохранить информацию.

– Талия, да говори уже, – требует Ария, явно желая получить от меня ответы.

– Это гораздо больше, Ария. – Я качаю головой, понимая, что, вероятно, выгляжу напуганной правдой, тем, что я найду, когда копну глубже. – То, что они сделали с ними, то, что они продолжают делать...

– К нам идут! – кричит кто-то, прерывая мои слова.

Арию дергают за Акуджи, а Катон тянет меня себе за спину, так что я едва могу видеть происходящее. Сквозь бреши я вижу, как к нам подъезжает человек на лошади - ну, то есть монстр. Лошадь - огромное черное чудовище, а монстр на ней - не менее страшный, со злобной ухмылкой с оскаленными клыками. На одном из глаз у него огромный шрам, и он белый по сравнению с другим черным глазом. Его тело огромно, больше, чем у любого другого монстра, и еще больше покрыто шрамами. Он также темно-красного цвета, выделяясь на фоне более ярких красных монстров. За его спиной - множество монстров с такими же шрамами.

Катон и Акуджи вместе защищают меня и Арию, которая отказывается трусить, как я.

– Самаэль, – приветствует его Акуджи, и Катон позволяет ему говорить, с удовольствием наблюдая за происходящим. Несомненно, Катон ищет слабые места, угрозы и разрабатывает стратегию защиты своего народа и меня.

– Акуджи, – с усмешкой приветствует монстр. – Спасибо тебе за нашего нового бойца, он хорошо вписался.

– Почему ты здесь? – требовательно спрашивает Акуджи, и я еще больше съеживаюсь, когда взгляд монстра останавливается на мне. В этом взгляде столько отвращения, что я даже вздрагиваю.

– Разве не было созвано собрание? Нас пригласили. – Самаэль ухмыляется, спрыгивая с лошади.

– Да, но ты никогда на них не приходишь, – смущенно отвечает Катон. Положив руку ему на спину, я придвигаюсь ближе, ища у него утешения и защиты. Ему нужно сосредоточиться, но я не в силах остановить себя.

– Ну, теперь мы пришли, – рычит Самаэль. Его голос темный, резкий и наполнен такой злобой и ненавистью, что бьет меня как хлыст.

Этот парень сильно ненавидит людей, но, похоже, он также ненавидит всех. Я никогда не хотела бы оставаться с ним наедине, это точно.

– И почему же? – спрашивает Акуджи.

– Потому что нам тоже интересно. А то, что рядом с вами стоят люди и не закованные в цепи, показывает мне, насколько вы слабы и насколько вам плевать, – усмехается монстр, вышагивая перед нами, как зверь в клетке, пока я прижимаюсь к Катону.

Катон тянется назад рукой, и обхватывает меня.

– Плевать на что? – повторяет Акуджи.

– На то, что человеческие солдаты сейчас окружают стену с оружием. – Самаэль ухмыляется, бросая эту бомбу.

Я расширяю глаза, мы все смотрим на него, а затем начинается хаос.

ГЛАВА 24

КАТОН

– Что? – рычит Акуджи.

Я стараюсь сохранять спокойствие, даже когда притягиваю Талию ближе, желая ее защитить. Я боюсь, что они пришли за ней.

Акуджи, должно быть, переживает тот же внутренний спор, потому что Ария утешает его.

– Они не пришли, когда я была за стеной с Талией, так что они не за нами. Хотя странно, что они сделали это сейчас.

– Почему? – спрашиваю я, желая понять, как мне лучше защитить Талию.

– Они пришли только сейчас, после того как другая женщина прошла через стену, так что же им нужно? От вас? Они пришли бы раньше, если бы хотели новой войны с монстрами, а если бы им нужны были мы, они пришли бы несколько дней назад. Логично предположить, что им нужна женщина. – Ария переводит взгляд на Самаэля. – Женщина, которую ты забрал.

– Ты забрал женщину? – Я зарычал, красный цвет застилает мне зрение. Мысль о том, что этот... этот ублюдок похитил невинную человеческую женщину, пробуждает во мне защитные инстинкты, и я становлюсь скорее зверем, чем человеком. Я чувствую руку Талии, ее мягкую маленькую ладошку, у меня на спине, удерживающую меня, а затем ее губы на коже, потом я успокаиваюсь.

Если бы только Талия знала о его репутации, о том, на что он способен и что он собой представляет. Ей было бы страшно даже находиться рядом с ним. Он чудовищнее любого из нас и неоднократно доказывал это своими действиями - действиями, которые привели его на территорию

Дарклингов в полном одиночестве много лет назад, прежде чем он основал свое собственное племя отщепенцев.

Я отхожу от Самаэля вместе с Талией подальше, не доверяя ни ему, ни его нестабильному поведению, ни его товарищу. Я не хочу начинать войну, но если он еще хоть раз взглянет на нее, ему конец.

– Она пришла на нашу территорию через стену. Законы гласят четко, – огрызается Самаэль.

Мой страх за невинную женщину только усиливается. Она даже не представляет, во что ввязалась. Возможно, она убегала от людей, а вместо этого наткнулась на нечто гораздо худшее.

Если она бежала и готова была войти в забытый город, наполненный нами, чтобы уйти от того, кто ее преследовал, значит, она знает что-то важное, что-то, что мы можем использовать для защиты наших людей и суженных. Акуджи, должно быть, думает о том же, потому что его слова повторяют мои мысли.

– Она должна что-то знать, – пробормотал Акуджи. – Мы должны выяснить, что.

– Она наша пленница, так что мы узнаем, что она знает. – Самаэль злобно ухмыляется.

Кровь грохочет в моих ушах. Я знаю, что он будет пытать ее и делать с ней невыразимые вещи. Акуджи не было рядом, когда Самаэль сошел с ума и превратился в монстра, которым его называли даже наши люди.