Охотничьи угодья (ЛП) - Бриггз Патриция

— Твой английский очень хорош. — Анна снова села в кресло и повернулось, чтобы следить за тем, как Рик исследует комнату.

Он повернулся спиной к окну и лицом к Анне. Прижал обе руки к груди в характерном итальянском жесте, хотя она не встречала так много итальянцев, чтобы говорить наверняка.

— Я ученый, — сказал он. — До моего изменения почти получил докторскую степень по психологии. Я могу говорить по-английски, намного лучше владею итальянским. Мой друг-француз уверяет, что когда-нибудь, если поработаю над этим, то хорошо буду знать французский. — Он сел на широкий подоконник. — Мой альфа говорит, что ты недавно стала волком.

— Три года назад.

— Это на два года и шесть месяцев раньше, чем я. Так что ты можешь точно сказать мне, что такое омега. Моим друзьям пока не удалось нормально объяснить все. Я бы хотел более внятного объяснения, чем «ты делаешь нас счастливыми». Пока что довольствуюсь только этим. Когда такое мне говорят любовницы, это льстит. Моя волчья стая состоит в основном из мужчин, и когда они говорят мне такие вещи, это не слишком приятно. «Ты приносишь нам радость» звучит еще хуже, поэтому я перестал спрашивать. Мне нужно знать больше, да?

Его страдальческий взгляд был настолько преувеличенным, что Анна не смогла удержаться от смеха.

— Я в смущении. — Она попыталась представить, что бы сделал Чарльз, если бы к нему подошел другой мужчина и сказал: «Ты приносишь мне радость». — Я не так уж много знаю, — призналась она. — Мой учитель — мужчина, который был женат на омеге пару столетий назад. Но она умерла. Проблема в том, что нас не так уж много. Мы не такая редкость в человеческой популяции, но редко обращаемся в оборотней. — Санни, подумала она, могла бы быть человеческой омегой или, возможно, просто очень покорной. — Даже разъяренные оборотни редко нападают на людей-омег, и даже если омега желает измениться, трудно найти волка, готового это сделать.

— Понятно, — произнес Рик. — Я катался на лыжах, и произошел несчастный случай. Мне повезло, что человек, который нашел меня, друг и член лыжного патруля, был оборотнем. Он хранил этот секрет все время нашей дружбы. Я умирал, и он обратил меня, чтобы попытаться спасти. — Он натянуто улыбнулся ей. — Я думал, это потому что мы были друзьями, но он сказал своему альфе, что изменил меня, поскольку знал, что я омега и буду сокровищем для его стаи. Альфа принял это как правду и не наказал его за то, что он обратил меня без разрешения.

— Вы все еще дружите?

Рик вздохнул и откинулся назад, отчего его голова с тихим стуком ударилась об окно.

— Да.

— Тогда, возможно, он дал альфе только ту правду, в которой тот нуждался. У человека довольно часто есть более одной причины для того, чтобы что-то сделать. Особенно что-то такое серьезное, как превращение смертного человека в бессмертного волка.

Он немного расслабился и кивнул.

— Именно так. Я не думал об этом в таком ключе. — Он бросил на нее быстрый взгляд из-под ресниц. — Честно говоря, я не замечал, что это так сильно меня беспокоит, пока не поговорил с тобой. Как ты изменилась?

Она отвела взгляд.

— Мне жаль, — сказал он.

Рик покинул свое место у окна и уселся на столе.

Он оказался рядом так быстро, что должно быть, прыгнул туда.

— Все было плохо? — мягко спросил он. — Ты не обязана рассказывать мне об этом. — Он устроился поудобнее, подложив одну ногу на другую, чтобы опереться бедром. — Многие не хотят это обсуждать.

— На меня напал бешеный волк, — хрипло сказала Анна. Если бы закрыла глаза, то увидела бы лицо Джастина, поэтому оставила их открытыми. — Пара альфы сходила с ума, и он думал, что омега поможет ей сохранить контроль. Так он нашел меня. Однако альфа не мог заставить себя напасть на меня, поэтому послал за мной волка, который был помешан на крови и луне. — И он неторопливо охотился с жестокостью, которая не была обязательной частью изменения. — Не думаю, что я была первой, с кем он это попробовал. Но остальные, с которыми у него ничего не получилось, умерли.

Рик удерживал ее взгляд.

— Это грубо.

Она пожала плечами с небрежностью, которой он вряд ли поверил.

Но она не хотела плакать у него на плече. Хотя подозревала, что он был бы не против, а вот Чарльзу вряд ли это понравится.

Анна улыбнулась, и это была искренняя улыбка.

— Сейчас все намного лучше. Чарльз прискакал, как белый рыцарь, и спас меня.

Он улыбнулся ей в ответ.

— Я встречал Чарльза. Очень страшный белый рыцарь.

Она кивнула.

— Да. Но именно это мне и было нужно. Итак, ты хочешь узнать больше о том, как быть омегой?

— Да, дорогая. Понимаю, что я на дне стаи, но чем отличаюсь от покорных волков?

— Они сказали тебе, что ты на дне?

Он подтянул колено и оперся об него подбородком.

— Не совсем.

— Хорошо, — сказала она. — Потому что ты не на дне. Ты вне структуры стаи. Ты единственный, кто может бросить вызов альфе. — Она заколебалась. — Это не значит, что он позволит тебе выйти сухим из воды, но покорному волку, даже волку, который намного менее доминантен, чем альфа, было бы вообще трудно противостоять ему. У большинства оборотней есть… — Она пыталась подобрать точные слова, чтобы объяснить, затем решила не беспокоиться об этом. Он был оборотнем и понял бы. — Инстинкт сообщает им, является ли волк доминирующим или нет. Если инстинкт не сообщает им сразу, что ж, они обычно сражаются.

— Это я видел.

— Теперь дальше. Это то, чего нам с тобой не хватает. Я все еще могу сказать — даже с людьми — кто главный, а кто нет. Но это не имеет никакого отношения к тому, как они ведут себя со мной.

— Да, — воскликнул Рик, вскидывая голову и хлопая ладонью по столу. — Я думал, со мной что-то не так из-за того, что этого не чувствую. Что не чувствовал необходимости опускать глаза или склонять голову.

— Они, вероятно, даже не подумали сказать тебе. И все же безопаснее опускать глаза в присутствии более доминирующих волков.

Рик глубоко вздохнул и наклонился вперед.

— Но ведь волки не могут причинять вред таким как ты и я.

Анна отстранилась.

— Не могут, но всегда есть сумасшедшие.

— Айзек, мой альфа, вчера на собрании заявил, что возникла проблема. Я видел это, но сам не смог понять, в чем именно она заключалась. Он сказал, что тебя что-то напугало, и каждый волк в комнате был готов защитить тебя. И все они смотрели на волков рядом, чтобы отыскать, кто виноват в твом страхе. Это тоже связано с тем, что ты омега?

Анна вздохнула.

— Я рассказывала тебе о моей первой стае, после них у меня остались кое-какие проблемы. Если рядом слишком много доминирующих волков, я превращаюсь в перепуганного цыпленка. Что ты знаешь о разнице между доминирующими волками и покорными?

Рик пожал плечами.

— Волки мало, что говорят. Хотя жалуются, что я постоянно болтаю. Возможно, ты это уже заметила. Как мы можем решать проблемы, если не разговариваем? Разговоры полезны. Но я и наблюдаю за окружающими. Доминирующие волки дерутся друг с другом и заботятся о покорных волках. Покорные не представляют угрозы. Однако о них нужно заботиться, гладить по голове. Им необходимо успокаивающее прикосновение.

— Я объясню все очень простыми словами, — начала Анна, и, понизив тон, попыталась скопировать голос Асила: — Инстинкты доминирующих волков говорят им защищаться и всех контролировать с помощью насилия. Они готовы убивать. Чем более доминирующий волк, тем быстрее он убивает. Менее доминирующие волки уступают полномочия по защите более доминирующему волку. Альфа больше всех любит все контролировать, он готов убить любого, кто угрожает его стае. Он защищает слабого от сильного и не терпит неповиновения своей воле. Есть и другие волшебные вещи, но в этом их суть.

— Ясно, — отозвался Рик. — Я видел это.

— Покорные волки более добрые, нежные. Им не хватает инстинкта убийства. Это не значит, что они не станут убивать при подходящих обстоятельствах, просто это не первая их реакция на все проблемы. Им не нужно контролировать всех вокруг. Рядом с покорным волком доминирующий волк расслабится, потому что меньший волк не представляет угрозы.