Хозяйка поместья проклятого Дознавателя (СИ) - Ягинская Алена

Старуха подумала и медленно кивнула.

– Твоя правда, Софушка. Давай выбираться. Но убегать не будем, пойдем к старосте и потребуем, чтобы он нас с комфортом до дома проводил, а то в самом деле, что это такое, юных леди и в холодный сарай запирать!

***

Мы уже почти выбрались, когда к нам пожаловал гость. Встреча вышла своеобразной и запоминающейся.

Просто я же переживала, как пройдет наш побег, и прислушывалась к тому, что происходить за дверью сарая. И когда услышала, что кто-то идет, напряглась. Сарай этот на отшибе стоит, рядом лес и река. Чего в таких условиях можно ждать от необразованных мордоворотов, которые не погнушались двух хрупких леди схватить? Я предположила, что ничего хорошего точно не будет. А тут дрын на глаза попался. Тяжелый, зараза.

Кто же знал, что войдут не шкафы-убийцы, а старик? А размах-то я взяла уже…

Старик пополам согнулся и на землю упал. Я испугалась, к нему бросилась. Одно дело мужика здорового огреть, котрого не жалко, другое – старика обидеть. Мы ж не варвары какие-нибудь.

– Баб Тола, – кричу, – кажись, зашибла не того ненароком. Что делать?

Бабка к мужичонке подскочила, а тот, как назло, тщедушный какой-то оказался. Лежит и не двигается, не стонет даже.

– Закрывай, – говорит, – дверь скорее. Может никто и не видел, что он сюда пошел. В угол спрячем, хламом завалим, не сразу найдут.

Я послушалась. Из сарая выглянула, нет никого. Ну, я дверь закрыла поплотнее и куском дрына, который об мужика сломала, подперла на всякий случай. А кучер со старухой тем временем старика с двух сторон подхватили и в угол потащили.

Да уж, знакомство с местными удалась, что тут сказать!

Глава 30. Старые знакомые

О том, что тщедушный старик и есть староста деревни, мы узнали позже, когда он очнулся.

Произошло это ровно в тот момент, когда мы начали его “прикапывать”, то есть засыпать мусором и трухой. Старик застонал и открыл глаза.

Я так растерялась еще в тот момент, когда поняла, что не могу остановить замах, а Ратола так горячо заверяла, что мы его закопаем и никто не узнает, что я даже не подумал проверить, жив ли он. Но, каюсь, когда он спросил, что происходит, мелькнула мысль добить, пока не поздно. И скорее всего не только у меня, потому что наш кучер принялся оглядываться, предполагаю, что в поисках чего потяжелее дрына.

Совершить беззаконие и взять грех на душу не дала бабка:

– Ургач, ты что ли? – подслеповато вглядываясь в лицо старика, спросила она.

– Ратола, ты, старая чертовка?! – удивилась жертва дрына и попыталась приподняться. – Что ты делаешь в проклятом поместье? И в Каминире? Ты же уехала отсюда.

– Что, что… Под замком вот в сарае сижу, не видишь что ли? – проворчала бабка, твердой рукой удерживая несостоявшийся труп на месте. – Не вставай, нельзя тебе.

– О-ох, – застонал старик и сам поняв, что поторопился с телодвижениями. – За что вы меня так, аж дух выбило?

– За все хорошее, – буркнула старуха и тут же добавила, – обознались мы, думали те бугаи пришли нас убивать.

– Какие бугаи? Петро и Гирун что ли? Да они мухи не обидят, обеспокоились просто, что вы проклятие с собой принесли, вот и отвели в подальше от людей, пока меня не было, – встал на защиту мордоворотов старик.

– А ты тут при чем? – сварливо вопрошала Ратола, ощупывая со всех сторон пострадавшего.

– Так я староста, – сказал старик.

Так мы с ним и познакомились. Оказалось, что Петро и Гирун – вовсе не шкафы-убийцы, а кожемяки, и вообще это здесь основной промысел. Запаха нет, потому что все производства с той стороны деревни, и ветер все в лес относит, и кроме того магически много улучшений сделано, чтобы здоровью вреда не было. Но физическая сила для выделки все равно была нужна, поэтому мужчины тут крепкие. И ранимые. Так за свои семьи переживают, что поспешили незнакомых людей в сарае запереть.

– У Петро у брата жены племянница магичка оказалась, так проклятие и до нее добралось. Асула, знахарка наша, ничем помочь ей не может, угасает девка на глазах. Они ее даже к магам в Зарильск возили, а только и там сказали, что ничего не поделать, если только замедлить, как графу нашему, чтоб не так быстро зараза ее сожрала. Расстроились все, конечно, девка-то хорошая, работящая да умелая, и жениха ей подобрали уже да выкуп взяли, а сейчас что же, никто не возьмет ведь замуж-то, и все возвращать придется, – болтал дед, которому после манипуляций Ратолы явно стало легче, он даже сел и принялся с любопытством рассматривать нас всех. – А тут вы пожаловали, вот и встревожился народ, что еще какую напасть с собой принесли. А вы чего приехали-то?

Меня так потрясла простодушная прямота старика, что я даже не нашлась, что сказать. То есть все огорчены, что за девицу выкуп взят, а она негодной оказалась? А на то, что она, если судить по состоянию лорда Гастэй, медленно умирает, плевать? Да, чудны дела твои, Господи! Пока я переваривала логику, ответила бабка:

– Продукты нам надо, чтоб местные привозили, или мы можем сами забирать, а то до города далеко и неудобно, не наездишься.

– Нет, Ратола, даже не проси. Ежели зараза эта к Мирте прилипла, то она и других свалить может. По хорошему, усадьбу сжечь со всем, что в ней есть, надо, чтоб она не расползлась по округе. И вам сюда ездить не стоит, не любят у нас чужаков.

Так, что значит “сжечь”? Я это поместье всей душой полюбила, можно сказать, присвоила его уже, даже вариант замужества с проклятым графом рассматривала, а они “сжечь”! А ведь с этих станется, подпалят однажды ночью, если не побоятся подойти близко, и дело с концом.

– А вы, уважаемый Ургач, с чего взяли, что девушка проклятие здесь получила? Может, в другом месте. Или у нее просто болезнь какая-то, а вы ее сразу по магам потащили. Ратола вот тоже думала, что у нее внук проклят, а оказалось, что он просто растет и ему нормально питаться нужно.

Это я для себя так решила, что Арику витамины и солнце нужны. Что к у него там в коллекторе было? Ни света, ни воздуха. К тому же, когда мы мальчика стали во дворе оставлять и кормить более-менее правильно, то он окреп и в обычного мальчишку превратился. Немного тихого только и который не разговаривает, зато рисовать и заниматься любит.

Ратола на меня посмотрела с удивлением, но покивала, подтверждая мои слова.

– Может, Ургач, и так быть, что всем кажется, что проклятие, а на самом деле что-то другое. Глянуть бы на девушку, вдруг у нее то же самое, что у Арика? – предложила она.

– Внук стало быть у тебя, – старик сделал вид, что завуалированной просьбы не расслышал.

Бабка кивнула.

– Внук, да. Так что, покажешь девочку-то? Или снова испугался? – насмешливо спросила она.

– Ничего я не боюсь, – тут же огрызнулся старик и покраснел. – Пошли, покажу.

Я догадалась, что у его знакомства с Ратолой долгая история, но лезть и выспрашивать не стала. Вместо этого помогла старику подняться, чтобы отправиться смотреть на девушку, которую теперь никто не возьмет замуж. До деревни добрались довольно быстро, несмотря на то, что старик шел, опираясь на нашего кучера и на меня. По дороге он расспрашивал, кто я и откуда и документами между прочим тоже поинтересовался. Знакомы-знакомый Ратолы, а порядок блюдет. Это внушало оптимизм. Я же вяло отвечала на вопросы и все думала, что же мне такое предложить ему, чтобы несмотря на страх перед проклятием, он согласился хотя бы разрешить нам приезжать и покупать у них продукты. Хотя, если упрется, не пропадем, у нас курицы есть и козы, еще Арада и других продуктов привезла.

С плесенью досадно получилось, но ее я выведу всю и не дам ей больше ничего портить, а против проклятия у нас артефакты есть. Главное, чтоб местные в самом деле войной не пошли, поэтому надо убедить их, что на девушке никакого проклятия нет, даже если оно есть. И тут я на Ратолу надеялась. Если старик ее знает, то поверит словам, что они ошиблись или нет?