Падший (ЛП) - Лейк Кери

— О да. У меня был секс, папа. С самым популярным мальчиком в школе.

Каринна сжала руками живот.

— Шерон! — его голос прогремел в маленьком пространстве, яростный взгляд устремлён на Литу.

Их мать появилась наверху лестницы.

— Господи, что она сделала на этот раз?

— Принеси моё весло.

— Нет.

Голос Каринны оставался ровным. Непреклонным.

— Немедленно. И если Каринна не уберется туда, где ей место, я запру её в одиночестве на неделю.

Каринна повернула голову к матери.

— Ты не сможешь.

— Смогу.

Слёзы наполнили глаза Каринны, когда она увидела свою сестру в темноте. Отец заставил её опереться руками о стену и наклониться вперед. Положив руку ей на спину, он поднял деревянную лопатку в воздух.

— Сейчас, девочка, — предупредила её мать.

Я ненавижу тебя. Я сделаю всё, что потребуется, чтобы уйти от тебя.

Первый удар с силой обрушился на Литу и отдался в живот Каринны. Кроме ворчания, Лита не издала ни звука — она играла с ним, что только разозлило старика.

Когда Каринна попятилась, крик Литы раздался внутри её черепа».

Их мать не всегда была такой религиозной и строгой. Одно время, когда та была хиппи, она была более сексуально свободной, чем Лита, если это вообще возможно.

Что-то случилось в те годы. Она ожесточилась. Стала несгибаемой. Безумной.

Каринна откинулась на спинку кровати и включила радиочасы на тумбочке. Angels — The XX зазвучали по комнате. Она посмотрела на бублик и кофе, которые он оставил ей, с мармеладом — тот же самый завтрак, который она ела каждое утро. Клубника, разрезанная на четыре части, как она всегда делала, лежала в тарелке рядом с рогаликом — тоже её любимым.

Теплый крепкий запах дымящегося кофе наполнил её лёгкие, когда она, нахмурившись, поднесла кружку ко рту и отхлебнула кофе. «Идеально». Только в одном месте варили кофе так хорошо, и она проезжала около пятидесяти миль, чтобы покупать себе такой же.

Он никак не мог знать её любимую кофейню.

***

Ксандр смыл кровь с рук, её длинный, ленивый шлейф окрасил фарфор, когда она исчезала с водой в водовороте раковины. Он мельком увидел себя в зеркале и уставился. Сквозь пергамент идеальной кожи, четкие линии, казалось, что круги под его глазами обретали форму. По крайней мере, он их чувствовал. Его почти тошнило от того, как люди видели ему подобных.

Безупречный. Ни капли изъяна.

Приглушенный визг из соседней комнаты прервал его самоизучение.

Жалкие крики Ричи усилились, когда Ксандр вернулся в комнату, надевая пару черных кожаных водительских перчаток.

Он схватил канистру с бензином и потряс ею над полом бара. Охранник, проснувшийся во время пыток, сидел связанный и окровавленный рядом со своим почти изуродованным боссом и стонал сквозь засунутый глубоко в горло кляп. Ксандр подобрал разбросанные по полу пальцы и бросил их на туловище Ричи, прежде чем вылить бензин на тело рыдающего ублюдка. Без языка его хныканье и рвотные позывы вызвали приступ удушья, от которого у Ксандра скривилась в омерзении губа.

Свернутая пачка наличных, пропитанная кровью и слюной, которую Ричи считал до его прихода, свисала с его изуродованного рта, и Ксандр поджег её конец.

Когда пламя охватило бумагу, Ксандр процитировал отрывок:

— «В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».

Он ушел.

Теперь пора опозориться.

***

Ксандр наткнулся на стену и покачал головой. «Слишком много Элизии». Человеческая выпивка могла сбить его с ног, но демоническая выпивка, которую подавала грудастая блондинка из «Жестких границ», поразила его, как бомбардировщик-невидимка, сбросивший дерьмовые ядерные бомбы прямо ему в кровь.

Он остановился у двери Каринны и ткнул одним из двух ключей в своей руке в один из двух замков, плывущих перед глазами.

Он нуждался в ней. В чем-то хорошем. Что-то лучшем, чем половину вечера расчленять человека и сжигать его клуб.

Нуждался в чертовски сексуальной кошечке. Ключ вошел в скважину. Маленькая победа.

Женщина перевернулась в постели, и, ей-богу, даже несмотря на его пьяное оцепенение, его вялый член напрягся при виде её — настолько, что Ксандр потянулся его поправить, чтобы не дать нетерпеливому ублюдку выпрыгнуть из джинсов.

— Руки… наверх. — Его команда оказалась не такой властной, как он бы того хотел.

Она нахмурилась, и Ксандр ждал этого вызывающего движения её подбородка. Та, которую он хотел схватить, сильно прикусить эти полные и пухлые губы в форме сердца, высасывая кровь из её поцелуя.

Не сводя с него глаз, она сделала, как было приказано.

Ксандр наклонился вперед и заковал её запястья в манжеты. Она дергала руками, но не сопротивлялась. Хотя могла бы. Могла бы, наверное, ударить его по заднице. Ксандр прочистил горло при этой мысли и выпрямился.

— Больше отдавай и принимай, Котенок.

Глава 13

Каринна чувствовала, как её пульс стучит в кончиках пальцев, пока она полулежала привязанная ремнями и наручниками к козлу, через которого прыгала в детстве на физкультуре. Она не думала, что узнает его иное предназначение на себе. Ксандр разместил козла в центре спальни. Прошел час с тех пор, как Ксандр ввалился к ней в пьяном виде. Мужчина словно специально держит её в напряжении. Словно он тащится от её дискомфорта. Вероятно, он вышел из себя из-за её спокойного вида, пока она лежала и ждала — реально с охрененным терпением — продолжение шоу.

Или мудак просто уже уснул у себя в комнате, и скорее всего даже не вспомнил в каком положении её оставил.

Она научилась невероятному терпению, так как знала, что месть исполнится не скоро.

Полулежать привязанной к перекладине в течение часа граничило с безумием.

Она также знала про психологические факторы, влияющие на женщин в неволе. Довести её существование до желания удовлетворения только самых основных потребностей Маслоу (прим. Пирамида потребностей Маслоу). Именно сейчас ей больше всего на свете нужен гребаный глоток воды. Больше, чем освобождение её рук. Больше, чем прикрытие её задницы, а не выставлять, будто на блюдечке. Даже больше, чем душ с обильным количеством хлора, после того, как человек, которого она едва знала, оставил её в мокрых трусиках, хотя ничего для этого не сделал, кроме злобного взгляда и нескольких угроз боли.

«Каринна, ты серьезно облажалась».

Она дернула руками. Бесполезно.

Повязка на глазах держала её во власти других чувств, которые, по правде говоря, начинали её подводить.

— Ксандр?

— Моё имя. Звучит так… в твоих… губах.

Стук прозвучал так, будто он ударил стену.

— Ты выносишь мне мозг, ангел. — Он рухнул где-то слева от нее. — Я не могу оставаться в стороне от тебя.

Она напряглась от тепла его обнаженной кожи, касающейся её, не только его руки, но и, скорее всего, его бедра. Он голый? Его голова уткнулась ей в шею, горячее дыхание коснулось её тела, и она повернулась на запах, доносящийся до её носа. Бурбон? Нет, что-то покрепче.

— Готова к следующему уроку?

Как бы он ни был пьян, это могло означать что угодно. Возможно, чем больше она отдавала, а он брал, тем ближе она подходила к своей цели. Как маятник, качающийся туда-сюда.

— Я готова.

Повязка поднялась.

Он поставил перед ней зеркало. То, что должно было привести её в ужас и заставить сжаться в комок абсолютного стыда, казалось, коснулось чего-то темного внутри неё. Массивное тело Ксандра стояло позади неё, длинный черный хлыст свисал с его кулака. Его член стоял высоко и гордо, а пирсинг в сосках блестел от вздрагивания грудных мышц. Татуировки покрывали его грудь, но в отражении можно было увидеть только ближний край чернил на его грудной клетке — большая часть изображения оставалась скрытой за округлым гребнем её задницы, направленной прямо на него.