Ольга Романовская - Весенние ветры
Поигрывая хлыстом, герцог ожидал ее у одного из столбов, поддерживавшего гигантские крестовые своды. Девушка невольно поймала себя на мысли, что сейчас он напоминал какого-нибудь бога — скрытая сила, мнимое спокойствие и расслабленность, удивительно чистые синие глаза, практически безупречные, аристократические черты лица… Второй раз в жизни она позволила себе на миг взглянуть на него не как дочери, а как стороннему наблюдателю.
Интересно, чья кровь течет в их жилах?
— Готова? — спросил он, не оборачиваясь.
— Да. Но как ты…
— Больше на меня здесь так откровенно пялиться не будет. Я, что, сильно изменился?
— Есть немного, — смущенно пробормотала Зара. — Властности стало больше. Отец, а у нас в роду демоны были?
— Были. Но не те, которых ты видела. Намекаешь, что их черты проступают? — Рандрин повернул голову и с улыбкой взглянул на нее. — Пойдем, лошадей уже оседлали. А на счет нашей крови… Тут много чего намешено, в основном магии. Если интересуешься, вечером покажу забавный манускрипт — там вся история нашей семейки вплоть до твоего прапрадеда. Дальше я тебе и сам расскажу.
Они вместе вышли во двор, игнорируя заперших, как статуи, солдат.
Слуги подвели к подъезду двух холеных лошадей в попонах гербовых цветов. Герцог подал руку дочери и помог ей сесть в седло, затем сам устроился верхом на гнедом жеребце, и прогулка началась.
Беспрепятственно миновав оба хорошо охранявшихся замковых двора и барбакан, они оказались на подъездной аллее, начав неторопливый спуск вниз по склону под сенью печальных побуревших лиственниц.
Встречные всадники и пешеходы кланялись им, почтительно уступая дорогу.
— А Вы тут известная личность, Ваше величество! — пошутила Зара, жадно впитывая в себя новые образы и ароматы. Воздух был свеж, окружавшие их с трех сторон горы- прекрасны, как и покрытая легкой пеленой первого снега долина с серебристыми лентами рек. Горбатый мост через одну из них им предстояло миновать для того, чтобы попасть в Радеш.
— Я тут, дорогая моя, все, — улыбнулся Рандрин. — И, скажу тебе по секрету, мне это очень нравится.
— О да, ты и корона созданы друг для друга!
— Все может быть, — лукаво ответил отец.
Так, значит в Айши еще ничего не закончилось, значит, он планирует второй акт пьесы под названием: 'Восхождение к власти'?
Радеш чем-то напоминал столицу с поправкой на то, что крепостных стен у него не было. Зато было в избытке каменных домов самых причудливых конфигураций — многовековая пестрая смесь. Крыши почти все не плоские, а остроконечные, с переломом. На белом фоне яркая красная черепица смотрелась особенно эффектно.
— Город основал Асвиш Рандрин в те времена, когда Сеговеи были всего одним из аристократических родов, ничем не примечательным, кстати. Только что закончилась одна из междоусобных воин, в результате которой мы дали понять, что на наши земли лучше не покушаться. Заодно прибрали к рукам парочку чужих уделов. С тех пор, — с гордостью произнес Рэнальд, — нога врага ни разу не ступала на эти земли. Они только наши и ничьи больше. Ладно, что у нас с Радешем? Как сама видишь, городок крупный, с легкостью заткнет за пояс твой родной Юр. Кроме него в герцогстве есть еще пять.
— Целых пять? — удивленно переспросила девушка.
— У меня же герцогство, а не какое-то графство. Большое, между прочим. Я тебе о крупных городах упомянул, есть еще всякая мелочь. Тут собственное самоуправление, никаких столичных муниципальных чиновников. Высший управленческий и судебный состав назначаю сам. Хм, рассказывать-то особо нечего, ты лучше смотри.
И она смотрела: на громады домов, шпили храмов (интересно, тут тоже больше всего ценят ее любимую Эйфейю), административные постройки, украшенные гербом герцогского дома, улицы, то прямые, то извилистые, то узкие, то широкие, людей, занятых повседневной работой.
Герцог не мешал ей осматривать любые уголки, заходить в любые общественные здания и лавки, с пользой проводя время вынужденного ожидания за беседой с кем-нибудь из подданных. Так за эти три часа он успел переговорить с начальником городской стражи, бургомистром, верховным судьей и паросской чиновником рангом ниже.
— Ну, и как тебе? — они стояли у замершего на зиму фонтана на центральной площади, легкими кивками отвечая на приветствия горожан. Разумеется, не на все.
— Нравится! — честно призналась Зара. — Айши напоминает.
— Неудивительно: они примерно ровесники. Загород поедем, или ты устала и хочешь перекусить? Это можно без проблем устроить, бургомистр жутко обрадуется тому, что мы почтим его дом своим присутствием.
— Обрадуется или испугается? — лукаво переспросила девушка.
— А чего ему бояться? Взяток не берет, с налогами не обманывает, в заговорах не замечен. Да, Зара, я уверен, я бы почувствовал, сама знаешь, нас с нашим даром сложно обмануть. Я периодически всех проверяю, убираю ненадежных.
Дочь понимающе кивнула, подумав, что слово 'убираю' можно трактовать по-разному.
Снова потянулись вереницы домов, снова отсалютовали встречные караулы, и вот уже они в предместье, застроенном низкими домиками и чередой питейных заведений — все города кончаются одинаково.
Солнце наполовину скрылось за горизонтом, багряные тени лизали землю, будто пуская языки пламени по заснеженной долине.
Герцог пустил коня рысью, предложив доехать до следующего моста и повернуть обратно к замку. Мост был местной достопримечательностью — высокий, с покатыми каменными съездами, он четырьмя пролетами, отмеченными гладкими стелами, сковывал берега замерзшей реки. Лед еще не был крепок, кое-где виднелись темные глазницы полыньи.
— Зачем было такой строить? — Зара спешилась, подошла к парапету и, перегнувшись, взглянула на мощные опоры.
— Для красоты. Ну и для показателя статуса. Там, на стелах, имена богов, можешь поискать Эйфейю и загадать желание.
— Загадать желание?
— Ну да. Найди нужную стелу, прикоснись к ней рукой, закрой глаза, мысленно обратись к богине и попроси ее о чем-нибудь. По преданию срабатывает лучше лампадок в храме.
— А ты пробовал? — поддавшись любопытству, она уже принялась за поиски.
— Нет.
— Почему?
— Я привык самостоятельно исполнять свои желания.
Девушка усмехнулась и, отыскав то, что хотела, сняла перчатки и прикоснулась к холодному камню, почувствовав его отполированную резчиками и погодой поверхность. Что же загадать, о чем попросить Эйфейю? Наконец, она выбрала и напрямую обратилась к богине.
Довольно улыбаясь, Зара вернулась к лошади и вдруг замерла, увидев, как изменилось лицо отца. Вытянувшись в струну, он напряженно к чему-то прислушивался.
