Джена Шоуолтер - Король нимф
— И связан…
Нимф выгнул бровь, ожидая продолжения.
— Я и не подозревал, что, сыграв роль раба, смогу тебя порадовать.
— О, мне очень понравилась идея связать тебя. — Шей сделала паузу. — В моем сне ты был привязан к муравейнику, и кусачая мелочь поедала тебя живьем.
Улыбка Валериана тут же угасла, но огонек в его глазах не погас.
— Ты жестокая женщина. — Нимф оперся плечом о стену, приняв расслабленную позу, которая словно говорила: «Ты все равно придешь в мои объятия. Или я приду в твои». — Я мечтал о тебе. Обнаженной.
В порыве внезапного легкомыслия, Шей скопировала его позу.
Неожиданно Валериан оттолкнулся от стены и подошел вплотную к девушке.
— Ты была создана, чтобы я наслаждался тобой. — Нимф прищурился, теперь его глаза были полуприкрыты тяжелыми веками, а взгляд стал пронзительно-злым. И полным решимости. — И дарил наслаждение тебе. Много наслаждения.
Шей опустила занавес на место, делая вид, будто не замечает сексуального мужчину, стоящего всего лишь в шаге от нее. Вдох, выдох, она должна дышать. Кислород, которому все же удалось попасть в ее легкие, буквально сжег их. Он всего лишь говорил, но его слова создали очень реалистичную картинку в ее голове. Адски соблазнительную картинку.
Нимф хохотнул, и его чувственный смех заставил ее вздрогнуть в предвкушении.
— В шкафу есть одежда, это на тот случай, если ты решишь переодеться, — сказал он. — Эти морские раковины выглядят… неудобными.
Шей поняла, что это не было то слово, которое он собирался сказать. Лукавая нотка в его голосе намекала, что он хотел сказать: «Как будто легко снимаются» или «Прелестно». Значит, переодеться? Дьявол, ну конечно же.
— Ты отведешь меня домой сегодня? — Ее голос дрожал.
— Ты уже дома.
Она ответила ему неприличным жестом, получив некоторое удовлетворение от содеянного, хотя он и не мог этого увидеть. Затем, от нечего делать, Шей поплелась к гардеробу. Вчера она только бегло осмотрела все эти платья. Было бы здорово надеть какое-нибудь из них.
Женских платьев было очень много — целое море разноцветного шелка. Они были длинные и струящиеся, похожи на парео, только сшитые на плечах и, казалось, держащиеся только на честном слове. Но одно платье привлекло ее особенное внимание. Это была туника цвета слоновой кости с вплетенными в воздушную ткань золотыми нитями. Подол и разрезы по бокам были обшиты янтарными листьями и изумрудными цветками. Лиф платья с глубоким декольте также сверкал драгоценностями.
— После того, как ты примешь ванну и переоденешься, Шей, мы с тобой позавтракаем.
Девушка фыркнула:
— Я не буду принимать ванну, пока ты не закроешь дверь с другой стороны.
— Дверь не удержит меня, если я захочу войти.
«Он прав», — разочарованно подумала Шей.
— Ты почувствуешь себя лучше после ванны, — продолжил уговаривать ее Валериан.
— Я почувствую себя лучше, когда буду дома, — мрачно ответила она.
— Я должен констатировать очевидное? — Валериан вздохнул. — Опять?
Шей стиснула зубы так сильно, что заболела вся челюсть.
— Что насчет того воина? Кажется, его Иоахим зовут.
— Мы разберемся с ним позже, когда он проснется.
После этих слов из груди Валериана вырвался низкий рык.
Ее пальцы напряглись, зажав в кулаке ткань цвета слоновой кости; приятная прохлада и мягкость обволокла ее чувствительные кончики пальцев.
«Не думай о Иоахиме. Ты только запаникуешь еще больше. Платья, думай о платьях». Еще раз ее взгляд скользнул по тому платью, что она держала в руках. Шей никогда не носила ничего более женственного. И, если уж на то пошло, то у нее не было в гардеробе таких вещей. Это платье было похоже на то, что когда-то носили древнегреческие или римские принцессы. Оно было просто восхитительно и очень изысканно. На тунике не было видно ни одного лишнего стежка или какого-либо недостатка.
— Чья это комната? — спросила девушка. Валериан ей сказал, что комната принадлежит ему — ведь он так и сказал? — но все эти платья не могли принадлежать ему.
— Это моя комната, — ответил нимф.
Шей повернулась к дверному проему. Валериан шагал туда-сюда по коридору, отчего за кружевной занавесью мелькал его силуэт, словно большая черная тень. Сейчас он был похож на фантом.
— И часто ты носишь женскую одежду, Валериан?
— О Боги, нет, конечно!
Шей улыбнулась, услышав оскорбленные нотки в его голосе.
— Тогда почему весь твой шкаф набит платьями?
Ответ огненной вспышкой возник в ее голове, и она перестала улыбаться. Эти одежды предназначались для его женщин. Для тех, кого он покорил, как он сказал: «Слишком многочисленных, чтобы посчитать».
— Шей, — осторожно позвал её Валериан.
Надеть платье означало признать, что она — одна из его женщин.
— Я не принадлежу тебе, и я не буду надевать эти платья, чтобы доказать обратное.
Шей отвернулась от гардероба, от прекрасного шелка цвета слоновой кости, которым она хотела отвлечь свои мысли. Уж лучше она и дальше будет мучиться в своих ракушках и травяной юбке — большое спасибо тебе, мамочка — чем объявит себя возлюбленной Валериана. Пусть даже и в столь малом.
Крошечная уступка наподобие этой может открыть двери и для других, более серьезных уступок. Например, признания его мастером прикосновений.
— Мы могли бы заключить сделку, — продолжал умасливать ее Валериан.
И что же этот мужчина может ей предложить?
— Я одеваю одно из платьев, а ты сделаешь… что? — спросила Шей.
— Поцелую тебя!
Шей сглотнула и попыталась очистить свой разум от страстных образов, которые настойчиво пытались заполонить его.
— Тебе просто необходимо как следует поработать над своими навыками по ведению переговоров. Сейчас они просто ужасны.
Ее голос дрожит?
— Я предпочел бы, — пробормотал нимф, — всосать[3] часть тебя.
Шей покраснела, и по ее телу прошла дрожь.
— Мне не нужны твои поцелуи.
Вот. Наконец-то, в кои-то веки, она сумела ответить ему твердым голосом.
— Самое неправдоподобное утверждение из тех, что я когда-либо слышал.
— Предложи что-то еще! — потребовала Шей, чувствуя, что вот-вот выйдет из себя и набросится на нимфа с кулаками.
— Что, например? Только не проси меня отвести тебя на поверхность, ты же знаешь, что я не буду вести переговоры по этому вопросу.
— И зачем я только с тобой разговариваю! — вспылила Шей. — Ты чертовски упрям.
— Если не хочешь, то можешь и не переодеваться. Мой Лунный лучик, я ведь не заставляю тебя это делать. Мне очень нравится видеть твою кожу. Я смотрю на нее и представляю себе, как буду ласкать ее.
