Екатерина Васина - Сомниум. Пробуждение
Голоса чуть притихли, затаились. Облокотившись спиной о стену, Норд глубоко вдохнул. Не было той мгновенной вспышки эйфории, которой сопровождалось «выпивание», скорее — слабый ее отблеск.
Семь капсул. Значит, где-то через три приема придется брать уже восемь, а то и больше. Норд прикрыл глаза, уже привычно сканируя состояние организма. Где-то в глубине прятался вирус, медленно убивавший его. Странное состояние, непривычное: понимать, что ты вдруг стал уязвим. Интересно, скот ведь постоянно чувствует свою беспомощность. Как им живется?
«Ты не прав, — голос в голове звенел дурным комаром, — они только вас, людей, боятся. А друг против друга выступают петухами»
«За грехи твои, — взвизгнул какой-то старческий тон на краю сознания, — ощути теперь и себя скотом. Погоди, организм еще свое потребует, спариваться захочешь, жрать от пуза и убивать ради забавы»
«В руки себя взял, — перебил его ровный женский голос, — видимо, вирус ускоряет распад личности. Просто выпей кого-нибудь и тебе станет легче»
Пришлось принять еще три капсулы, прежде чем настырные голоса поблекли, а затем и вовсе исчезли.
* * *Последующие десять дней на корабле прошли довольно скучно. По крайней мере, для Норда, который только и занимался тем, что обсуждал с капитаном находки в руинах, пил, демонстрировал отличные знания навигации, опять пил, обсуждал женщин, пил… и даже чуть удивлялся здоровью Бенса. Ладно он — нанороботы моментально расщепляли попадавший в желудок алкоголь на безобидные составляющие, но как капитан мог вливать в себя такое количество отравы и при это оставаться на высоте — Бог этого не понимал. Подумав, он решил, что это своеобразный способ самоубийства. Потому что Норд из разговоров с капитаном понял, что тот скучает по погибшей жене. С каждым днем все сильнее.
Что касается Аланы, то девчонка продолжала его удивлять. После обморока, очнувшись, она сначала попыталась удрать из каюты, но Норд ее легко перехватил и кратко пояснил, что убивать ее он не собирался. А тот порыв всего лишь гормональный сбой, который пройдет, когда он вылечится.
— Так это правда? — спросила тогда Алана. — Что раньше люди целовались губы в губы?
— Лично это практиковал. — кивнул Норд. — Приятное занятие, прелюдия к половому акту или показатель симпатии к человеку.
— Но если бы ты меня поцеловал, то забрал бы душу!
— Нет. Процесс забора души происходит только, когда я этого хочу, а не потому что мои губы касаются твоих. — Норд мысленно хохотал от абсурдности ситуации. Сидит человек и объясняет глупенькой самке, что такое поцелуй.
Кажется, такое уже было с ним. Очень давно. В голове всплыла и тут же исчезла черно-белая картинка: большое помещение с кучей столов и дети. Много шумных детей. Еще один отголосок прошлого.
Количество капсул за прошедшие дни подскочило до двадцати, вместо предполагаемых десяти. В два раза. Норд подозревал, что все дело в вирусе, который продолжал подтачивать его изнутри. Но пока мужчина не начинал жить в прежнем «божественном» режиме, не давал о себе знать.
В отличие от голосов, которые теперь почти замолкали. Успокаивались они ненадолго после приема капсул, но и то продолжали едва слышно бубнить что-то на границе сознания. А когда Норд осознал, что начинает мысленно с ними спорить, то всерьез забеспокоился за успех экспедиции. До последних событий его психика была вполне стабильна, насколько она вообще может быть у них. Сейчас же, видимо под действием вируса, все начинало разваливаться. Свое сознание Норд воспринимал сейчас как старый покосившийся дом: еще стоит, но внутри прогнил и все сильнее расшатывается.
«Сначала просыпаются самые примитивные инстинкты, за счет резкого прыжка гормонов», — примерно так рассуждал Норд в одну из ночей, когда проснулся от прилива возбуждения. Короткий взгляд вниз подтвердил: у него образовался самый обычный «стояк». Причем голоса в голове визжали и требовали немедленно удовлетворить пробудившиеся инстинкты, благо и самочка была под рукой. Алана тогда спала и не знала, что Норд больше часа пролежал, кусая губы и чувствуя, как простыня под ним становится влажной от пота. Руки сами собой тянулись в сторону мирно спавшей девушки, только потрогать, коснуться.
Невероятным усилием воли Норд сдерживал себя, пока нанороботы не вернули организм в норму. Не сорвался мужчина только из гордости: в конце концов, он же человек, а не скот. Он не должен идти на поводу у низменных желаний.
А еще его слегка волновало то, что Алана много времени проводит с помощником капитана. Норд сразу же понял, что мужчина обучает ее обращению с ножом и даже сначала порадовался: пусть отвлечется и выплеснет свои эмоции во что-то полезное. Потом мнение поменял: общение Рига с девушкой становилось слишком личным. Пару раз Норд замечал как тот, словно в пылу разговора, берет Алану за руки, или приобнимает за плечи. Буквально на пару секунд, но тем не менее…
— Не ревнуешь женушку? — поинтересовался как-то капитан поздним вечером, когда они стояли на носу корабля. Норд смотрел на волновавшееся море и лишь моргал, когда на лицо попадали холодные брызги.
— Не ревную, я ей верю.
— Ей-то я тоже верю. — вздохнул Бенс, болтая остатками вина в бутылке. — Ладно, чужая душа — потемки. Но она у тебя молодец, бойкая. Я ей тут грешным делом ножны подарил. Под рукавом крепятся. Хитрое устройство, мастер один делал, пока его во время Охоты не забрали.
Норд становился все более задумчивым, всерьез размышляя над возможностью под покровом темноты «выпить» Рига и вышвырнуть тело за борт. Тем более погода последние три дня начала сильно портиться: порывы сильного ветра порой раскачивали корабль так, что он принимался скрипеть и потрескивать. Так что Норд всерьез обдумывал вариант с «не удержал равновесие, упал за борт, сожрали акулы». А заодно выжидал удобного случая. Ведь пьяному легче свалиться за борт, нежели трезвому. Но Риг, как назло, все дни ходил трезвый и постоянно либо в компании Аланы, либо с моряками.
Это произошло на четырнадцатый день путешествия. С утра ветер вдруг стих, так что паруса бессильно обвисли. Солнце спряталось в какой-то дымке, но воздух все равно казался раскаленным, душным. Многие моряки разделись, оставив лишь доходившие до колен штаны, часто обливались водой. Корабль буквально замер посреди переставшего волноваться моря.
Норд всей кожей ощущал непонятную наэлектризованность вокруг, так что волоски на руках вставали дыбом. Устроившись на бочках, карауля решившую принять импровизированный душ Алану, мужчина внимательно оглядывал горизонт.
