Ольга Куно - Тайна Тёмного Оплота (СИ)
— Хорошо, если тебя это так интересует, я считаю, что одна из главных причин — в страхе, — заявила я.
Пускай теперь начинает возмущаться и спорить.
— Пожалуй, — в очередной раз удивил меня Уилфорт. — Не только, конечно. Двести лет назад в Настрии начался тяжёлый экономический упадок. И правивший тогда король, получивший впоследствии имя Ричард Кровавый, счёл гонения на тёмных идеальным способом отвлечь население от реальных проблем. Благодаря чему и удержался у власти. Так что первичный мотив был политическим. Но, безусловно, Ричард сыграл на уже имевшихся недоверии, подозрительности и предубеждениях. А всё это действительно было основано на страхе.
— Который испытывали светлые, — подчеркнула я. — И именно они перевели страх в агрессию.
— Я не оправдываю своих предков, — отозвался Уилфорт, но давай вспомним и о том, что страх их был вполне обоснованным.
— Это ещё с какой стати? — вскинулась я.
— Только не говори, будто сама не понимаешь, каких дел могут наворотить твои собратья. Тёмная магия воздействует на мысли и чувства. От такого у любого смельчака мороз пробежит по коже.
— Что‑то не очень сильно я на тебя воздействовала, — фыркнула я. — А хочешь, попробуем? Я заставлю тебя изменить собственные взгляды на жизнь настолько, что ты отпустишь меня на все четыре стороны? Нет, больше того, ты лично сопроводишь меня до границ Оплота.
Несколько секунд Уилфорт колебался. Наконец азарт взял верх над осторожностью.
— Давай попробуем, — согласился он.
Я кисло улыбнулась и разочарованно покачала головой.
— Вот видишь, и ты ещё обвиняешь в предубеждениях меня! А сам готов поверить в полнейшую ерунду. Лишь бы она была про тёмных. Не могу я сделать ничего подобного. И почти никто не сможет. А если кто‑то и сумеет, то только задействовав соответствующие струнки в твоей собственной душе.
— То есть?
— То есть сыграв на твоём собственном подсознательном желании отпустить пленного.
Уилфорт откинул голову назад и задумчиво сжал губы.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он затем.
— Хочу сказать, что образ тёмного мага, лёгким движением руки превращающего несчастного светлого в марионетку, — это бред сумасшедшего, — отрезала я. — И если бы мы это умели, то тогда, двести лет назад, всё сложилось бы совсем иначе.
— Однако мне известно, насколько страшные вещи творили некоторые твои братья по масти во время той войны, — заметил Уилфорт. — Я их не осуждаю: когда тебя пытаются уничтожить, пускаешь в ход все доступные средства. Но степень могущества отдельных магов, мягко говоря, впечатляет.
— А среди светлых что, нет могущественных магов? — пожала плечами я. — Тёмная магия ничем не страшнее. Она не предназначена для уничтожения. Бояться всех тёмных — это всё равно, что считать чудовищем любого человека, держащего в руке кухонный нож. Только потому, что при желании и должной сноровке этим ножом можно кого‑нибудь зарезать.
Я сказала это и лишь потом сообразила, что сболтнула лишнего. И откуда только всплыл этот злосчастный кухонный нож? Как бы теперь Уилфорт не связал мои слова с эпизодом на балу. Я пригляделась к его реакции, но блондин сидел с непроницаемым видом. Невозможно было понять, догадался он о чём‑нибудь или нет.
— Ты хочешь сказать, что тёмная магия по природе своей безопасна? — с изрядной долей скептицизма осведомился он.
— Я хочу сказать, что тёмную магию значительно легче использовать во благо, нежели во вред, — поправила его я, не вдаваясь, однако, в подробности. Может, и ни к чему светлым знать, насколько сложно тёмному магу обойти естественную защиту мозга.
— А как, например, её можно использовать во благо?
Вот ведь дотошный! Вдаваться в собственные способности не хотелось, и я задумалась о том, что успела увидеть за годы жизни в Оплоте.
— Оптимальный пример — это обезболивание, — заявила я.
— Это умеют все тёмные?
— Не все. Но многие. В разной степени, конечно. Одни умеют лишь чуть — чуть уменьшить боль. А другие способны полностью перекрыть способность её ощущать. Так что даже если человек будут отрезать ногу, он ничего не почувствует.
— Ты не возражаешь, если я буду делать записи? — Уилфорт извлёк из глубокого внутреннего кармана небольшую тетрадку, показавшуюся мне чрезвычайно знакомой. Это была одна из тех, что я пролистывала в его кабинете. Точнее сказать, вторая, в которой ещё оставалось несколько чистых страниц. — Это очень важно.
Как же я могла забыть?! Ведь у меня же в памяти хранятся его записи. Необходимо прочитать их, как только он уйдёт. Может быть, это поможет мне хоть немного разобраться в происходящем.
— Можешь назвать что‑нибудь ещё? — продолжал расспросы Уилфорт.
— Ещё… — рассеянно повторила я, силясь снова поймать потерянную нить разговора. — Ах, да… Конечно. Лечение душевных болезней. Насколько мне известно, настрийская медицина очень плохо умеет справляться с психическими расстройствами. А вот в Оплоте такие болезни полностью излечиваются в девяноста пяти случаях из ста.
— Это впечатляет, — кивнул Уилфорт, снова что‑то записывая.
— Угу…
Мои мысли снова устремились в другом направлении.
Меж тем появился стражник. Руки его были заняты стопкой вещей, которые он, с молчаливого разрешения Уилфорта, положил в углу камеры.
— Я вижу, что ты устала, — сказал тот, убирая тетрадь. Видимо, заметил, насколько я стала рассеянна. — Поговорим в другой раз.
Среди доставленных в камеру вещей обнаружилось два тёплых одеяла, подбитый мехом плащ и термос с горячим чаем. Как следует утеплившись, я приступила к тому, что занимало сейчас все мои мысли. К 'чтению' записей Уилфорта.
Чем дольше я читала, тем отчётливее чувствовала себя окончательно сбитой с толку. Основная часть первой тетради не имела отношения к тёмным, так что её я проглядела лишь мельком. Интересующая меня тема начала подниматься лишь на последних страницах, и далее развивалась во второй тетради.
Понять написанное не всегда бывало просто. Записи не предназначались для того, чтобы их читал кто‑нибудь, кроме самого Уилфорта. Это были просто рабочие заметки, нередко состоявшие из сокращений, чисел, таблиц и соединённых стрелочками ключевых слов. На некоторых страницах можно было увидеть лишь несколько букв; другие были исписаны сверху донизу. Так или иначе, общий смысл записей мне по большей части удавалось понять.
Среди особенно заинтересовавших меня страниц была та, наверху которой было написано и дважды подчёркнуто 'Тёмные школы'. Ниже фигурировало следующее: 'Закрыть, дождавшись конца учебного года. Основать совместные школы для тёмных и светлых. Ввести общий предмет — основы тёмной и светлой магии. Теория. Практические занятия по магии — в отдельных группах для тёмных и светлых'.
