Франциска Вудворт - Песнь златовласой сирены
— Вот ты мне скажи, что это было сегодня с Лораном?
— А что было? — сделал непонимающее лицо тот.
— Ты ко всем парням прижимаешься, когда учишь стрелять? — Кайл скривился, как от зубной боли. — Мы не первый день знакомы. Скажи откровенно, в чём дело?
— Да не думал я ни о чём таком! — зло воскликнул он. — Просто показал, как стрелять и помог попасть в цель. А потом…, - Кайл выпил вина и нехотя признался: — Ветер бросил мне в лицо его волосы, а они пахли свежестью и чем-то приятным… А тут ты летишь с вопросом, что происходит. Я себя извращенцем почувствовал.
— А ты почему трясёшься так над ним? Я что-то не замечал за тобой такой трогательной заботы ни о ком, — в свою очередь спросил он.
Настала очередь Харна кривиться:
— Да он сам видишь какой. Ребёнок ребёнком, а гордости… Хочет быть самостоятельным, но его любой обидеть может… А он нам жизнь спас. Не могу плюнуть и уйти.
Молча выпив и обдумав ситуацию, они решили, что всему виной юность парня и их благодарность ему, которая вынуждает их проявлять заботу. К тому же вчерашний срыв парня и его слёзы показал им, какой он ещё ребёнок. Правда они оба признали, что у него есть характер и из него выйдет толк. А они ему в этом помогут. За это и выпили.
После того, как они откровенно поговорили на щекотливую тему и всё для себя выяснили, на душе полегчало, и они уже более благосклонным взглядом окинули окружающих девушек. Те, заметив, что теперь их обществу будут рады, поспешили к молодым людям. Они хорошо провели время до утра. Правда и на этот раз оба выбрали себе брюнеток.
Каждый из них не был до конца откровенен с другим. Харн не хотел вспоминать улыбающегося Кайлу Лорана и свои чувства при этом, считая их недостойными и постыдными, а Кайл и под пытками не признался бы, что вдохнув аромат волос своего ученика, почувствовал шевеление там, где не следует. Главное они выяснили, а о таком лучше не думать и выбросить из головы. В жизни бывают моменты, которые следует просто забыть.
* * *Меня приятно удивило, что со следующего дня наши тренировки вернулись к обычному режиму. Кайл продолжил со мной заниматься с утра. Пока я разминалась и бегала, они сражались с Харном на мечах, а потом уже на пару гоняли меня на полосе препятствий. Как и прежде рыжий подбадривал меня окриками типа ‘Шевели тощей задницей!’ или ‘Не спи на ходу!’, но почему-то они теперь звучали совсем не обидно.
Днём я стреляла из арбалета под их присмотром. Как оказалось, я не совсем правильно всё делала в прошлый раз, радуясь просто попаданию в цель. Для начала, надо добиться высокой кучности боя арбалета, вот её я и отрабатывала. Потом мы отправлялись на верховую прогулку. Я теперь хоть и уставала, но с ног уже не валилась и иногда могла позволить себе провести вечер в библиотеке.
Как-то Леди Виола устроила музыкальный вечер, но при первых же аккордах мне стало физически плохо. Это живо напомнило мне моё прошлое, и стало больно до слёз. Моя жизнь изменилась, и теперь в ней не было места музыке и песням. Живо припомнилось, что у меня больше нет родных и друзей, и нет места, которое я могла бы назвать домом. Осознание этого давило и заставило почувствовать холод одиночества.
Я хотела незаметно уйти, но Харн сразу же заметил, как я побледнела и поднял шум, пытаясь понять что случилось. Из музыкальной комнаты я буквально вылетела, смутившись от внимания к моей персоне. Хуже всего, что Харн и Кайл последовали следом и начали допытываться, что не так.
Я смотрела на них, не находя слов и не в силах объяснить своего состояния. Хотелось закричать, в груди всё сдавило, а от их обеспокоенных лиц становилось лишь хуже. Харн попытался дотронуться до моей руки, но я отскочила. Резко развернувшись, я понеслась от них прочь, больше всего на свете желая остаться в одиночестве.
Не сбылось. В мою комнату они ворвались на пару и потребовали объяснить, что со мной происходит, иначе они не уйдут. С бессилием я смотрела на их решительные лица. Такие и заночуют здесь, с них станется. Взяв блокнот, который в этот вечер забыла в комнате, я написала: ‘У вас бывают моменты, когда вы хотите побыть одни?’.
Они смотрели на меня, я на них. Время шло и до них, наконец, дошло. Посмотрев друг на друга, они вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь.
На следующий день мне хватило совести принести извинения хозяевам дома за своё поведение. Леди Виола спросила меня, играю ли я на музыкальных инструментах. Я замешкалась с ответом, а она как ни в чём не бывало сказала, что если у меня будет желание, я могу посещать музыкальную комнату в любое время. После начала пространно рассуждать о том, что у многих мужчин есть музыкальный талант, и в этом нет ничего необычного. Что они будут только рады послушать мою игру, если я изъявлю желание её продемонстрировать.
Должна признаться, что предстоящая тренировка явилась для меня спасением, и я с облегчением на неё сбежала, не зная как на всё это реагировать. Для себя я решила точно, что и ноги моей в музыкальной комнате не будет, слишком тяжелы воспоминания.
Кайл с Харном опять ездили в город без меня, и в связи с этим я решила с ним поговорить. Вооружившись блокнотом, я заловила опекуна, когда он шёл к себе в комнату.
— Ты что-то хотел? — спросил он на ходу. Я утвердительно закивала головой, и он махнул рукой, чтобы я к нему присоединилась.
— Давай быстро, а то я хотел принять ванну, — сообщил он мне и начал расстёгивать камзол. Смешавшись, я хотела выйти, всем своим видом показывая, что мне не к спеху, и я зайду попозже.
— Лоран, да говори уже, — немного устало произнёс он, бросив камзол на кресло.
Я решилась и быстро написала: ‘Возьмите в следующий раз меня с собой, когда поедете’.
Подняв глаза, я смутилась, так как Харн расстегивал манжеты рубашки. Я быстро протянула ему записку. Он прочитал её, бросил на меня какой-то странный взгляд. Потом ещё раз прочитал и с некоторым замешательством произнёс:
— А ты раньше там бывал?!
Ничего себе?! Мне так обидно стало. Он что же, считает, что если встретил меня в лесу, то я дальше него никуда и не ходила? Да я несколько раз с дядей в город ездила и на ярмарке бывала! Правда, брать он меня с собой не любил, но пару раз мне удалось сломить его сопротивление.
Я вскинула подбородок и утвердительно кивнула. Харн издал смешок, а я возмущённо на него посмотрела.
— Извини, ты просто ещё так молод, что я не думал…, - хохотнув, он спросил: — А с кем ты туда ходил?
‘С дядей!’, - написала я, и лишь отдав записку, пожалела, что написала честный ответ.
— А он у тебя молодец! — продолжал чему-то веселиться Харн. — Если не секрет, а сколько лет тебе было?
