Елена Звездная - Принцесса особого назначения
Леди Райхо, пришедшая в себя, после моих слов вновь упала в обморок. В тот момент я ей завидовала — она могла позволить себе свалиться без чувств, а вот я нет.
— Зачем тебе Готмир, Динар? — я прошла к диванам у камина, и устало опустилась на мягкую подушку. — Даллария аграрная страна, у вас нет заводов, нет специалистов нужного уровня, нет кузнецов для обработки готмирской стали… У вас обычная аграрная держава, с линейной экономкой. Твои вассалы получают деньги с крестьян и землевладельцев, у тебя маленькая армия, а оружие… вы его закупаете, а не производите как мы.
Молча, далариец подошел и сел рядом, позволяя мне высказаться.
— Только представь, хоть на мгновение, что ты получаешь Готмир, — произнесла я.
— Мне незачем это представлять, — хмуро ответил Динар, — Готмир уже мой… это лишь вопрос времени.
Я кивнула, не желая развивать тему, и холодно спросила:
— Дальше что? Вот Готмир, предположим даже, что полог будет убран…
— И это лишь вопрос времени, — перебил меня медноволосый, — полог будет уничтожен в ближайшее время.
Вот так просто, мне выдали информацию, которая не являлось бравадой, следовательно, его заявление имело под собой реальную основу… Впрочем, открыл же он портал к лагерю орков.
— Хорошо, Динар, допустим, и полог будет уничтожен, ты получаешь весь Готмир, что дальше?
Он на мгновение смутился, тряхнул головой, и я впервые обратила внимание на то, как блестят его волосы в свете огня.
— Я получаю сталь, заключаю договора с Альянсом Прайды и…
— И даришь им руду! — завершила я за него. — То есть практически даришь, ведь тебе придется отдавать необработанную руду фактически по бросовым ценам!
— Вы же продаете! — вновь взбесился далариец.
— Мы — нет! — я невольно улыбнулась его наивности, — Мы продаем именно сталь, обработанную, избавленную от примесей и шлака, по цене в двадцать раз превышающей стоимость необработанной руды, и только десять процентов идет на экспорт в страны Прайды.
— А остальное? — надо же, полюбопытствовал.
— Остальное по сниженной стоимости закупают оитлонские ремесленники! Да, мы продаем НАШУ сталь только НАШИМ гильдиям оружейников!
— Это бессмысленно, — Динар презрительно усмехнулся. — Вы продаете в свою страну… глупо!
— Правда? Вы действительно так считаете, многоуважаемый правитель Далларии??? Ну, в таком случае вы солдафон и болван, как мною было уже заявлено выше, но никак не политик!
Проникся! Даже кулаки сжались.
— Видишь ли, Динар, — я коварно усмехаясь решила все же донести до него основы экономики, — продавая сталь нашим оружейникам мы достигаем следующих целей: Они платят нам налоги, они продают оружие торговцам и те тоже платят нам налоги, торговцы вывозят оружие на продажу в другие страны, то есть мы не несем транспортные расходы. И я не говорю о том, что таким образом и ремесленники и торговцы имеют возможность покупать товары в Оитлоне, то есть делятся заработанными деньгами с представителями иных гильдий, и те тоже платят нам налоги! Вот такая маленькая уступка, названная тобой глупостью, позволяет развиваться экономике Оитлона. Страна не может быть богатой, если у нее бедный народ, Динар. А теперь рассмотрим, что получит Даллария, вернув себе Готмир. Это ты, Динар, будешь получать деньги, а твой народ? Ничего!
Он молча смотрел на меня, видимо все же осознавая сказанное, но… не мог же он даже не попытаться возразить:
— Эти деньги позволят… я буду раздавать их крестьянам…
Мой хохот был более чем издевательским, но Динар выдержал и это, видимо, узнать мое мнение было важнее, чем откровенное желание придушить на месте.
— Нельзя давать деньги людям, Динар. Нельзя! А знаешь почему? Им всегда мало! Сколько бы ты не дал!
— Понял, сказал глупость, — далариец хмуро смотрел на меня. — Не думал об этом, но… Деньги позволят мне построить заводы, со временем в Далларии будут собственные гильдии ремесленников.
— Со врееееееменем, — издеваясь, протянула я. — Тебе не дадут это время, Динар! Альянс Прайды с огромным удовольствием присвоил бы Готмир своему кесарю, если бы не военная мощь Оитлона. Но Даллария… аграрная Даллария не сможет оказать сопротивления захватчикам, и ты это должен понимать, Динар.
Осознал, судя по сжатым губам, осознал целиком и полностью… Что же ты раньше не желал это слышать, идиот!
— Ты, как и все молодые мужчины, видишь цель и идешь к ней напролом, не осознавая последствий, — я невольно улыбнулась, глядя на его разочарованное выражение лица. — Этим грешит даже мой отец, вероятно, поэтому мне всегда нравилось общаться с теми политиками, которым за шестьдесят, вот они не допускали принятия необдуманных решений. — он промолчал, я решила продолжить. — Ты прекрасный управленец, Динар, даже в Хорнассе ты навел идеальный порядок за считанные дни, но тебе не хватает образования, рассудительности и знаний! Ну и еще немного реализма.
— Утырка… — он усмехнулся, — не могу понять… За что тебя так ненавидят?
— А кто любит умных женщин? — я захихикала, — Да и я… не особо добрые чувства питаю к человечеству, и особенно к тем… кто рискует встать на моем пути. Ты, Динар, так и не понял, почему тогда в Оитлоне на твое требование отдать Готмир отец ответил издевательским хохотом, а теперь понимаешь?
— Немного… — и я видела, что это признание далось ему с трудом.
— Мы не можем позволить себе потерять Готмир, — я грустно улыбнулась. — На этом держится вся экономика Оитлона… Мы просто не можем позволить себе потерять Готмирскую сталь!
Его взгляд передал весь спектр его чувств по данному поводу.
— Но в то же время, мы не можем допустить и намека на факт незаконного владения данной территорией, иначе… Альянс воспользуется этим, Прайда не прощает ошибок. Поэтому мы пошли на предложение договора о долгосрочной аренде, но ты не пожелал и слушать, не осознавая, что твой отказ может стать приговором для обеих наших стран. Поэтому… я отдала приказ об убийстве твоего брата… Мерзко, но что такое одна смерть в сравнении с сотнями тысяч, которые могли погибнуть в неизбежной войне, в случае передачи Готмира Далларии.
— Мерзко… — сильные пальцы вновь сжались.
— Ты должен был понимать, в какую игру вступил, — жестко ответила я. — Ты жаждал справедливости и верил в нее, но справедливость понятие относительное и… в политике ее нет! Если ты спросишь, сожалею ли я, мой ответ будет отрицательным. Я сделала то, что считала нужным, но… мне жаль, что пришлось на это пойти.
— Что ты предлагаешь? — умеет далариец принимать поражения.
