Алисон Ноэль - Зачарованные
Я снова просыпаюсь. Во второй раз. Или уже в третий? Не знаю, время в пещере неуловимо. Я почти не отличаю день от ночи. Размытые отблески, спутанные и расплывшиеся в серию блеклых картин, вспыхивают и горят, манят и пленяют. Я не могу определить, что реально, а что — нет, перестаю видеть различия между добром и злом. Одно несомненно: в пещере темно и холодно, но я ослабела от голода и жажды и не в силах даже зажечь свечу.
Приваливаюсь к стене, проводя пальцами по списку имен. Я читаю их, как слепой — шрифт Брайля, и вспоминаю советы Паломы. Она пыталась объяснить мне, как смотреть сквозь морок, чтобы узреть истину своим собственным сердцем. Но сейчас я ничего не могу — мне необходима чья-то помощь.
Стискиваю ладанку и нащупываю фигурку Ворона. Однако мой настрой столь шаток, что бегство раньше срока кажется подходящей ценой за освобождение.
Спотыкаясь, плетусь к выходу. Задеваю валяющуюся на полу погремушку. Она катится, и бусины внутри нее шуршат. Я хочу освободиться от кошмаров, обряда и тренировок. Не желаю становиться Искателем, мне нужно просто выбраться отсюда… Кто-то хватает меня за плечо и тащит назад. Оборачиваюсь и вздрагиваю. Передо мной Валентина.
Я узнаю ее по животному-тотему. Темноглазый Енот стоит возле нее и принюхивается. Потом, оскалившись, обходит пещеру, стараясь не приближаться к соляной полосе.
Валентина молода и симпатична. Наверное, Палома в ее возрасте выглядела так же: длинные темные волосы, карие глаза и босые ноги. Она крепко берет меня за руку, бормочет какие-то слова на непонятном языке, но я улавливаю смысл. Мне нельзя покидать священное место.
Ну, если бы она принесла чего-нибудь перекусить или хотя бы одеяло, может, я бы и передумала. Но теперь мои насущные проблемы берут верх. Я высвобождаюсь и упорно продвигаюсь наружу, сфокусировавшись на белых кристаллах. За ними — свобода. Твержу себе, что нет ничего зазорного в том, что я не выдержала. Я отвергла новый мир? Пусть, что с того? Их методы варварские и примитивные, чтобы применять их в современном обществе. Я уже нахожусь совсем близко от выхода, когда кто-то окликает меня:
— Дайра, моя милая девочка, пожалуйста, стой! Ради меня!
Это Джанго — с той самой старой фотографии, которую я бережно храню в бумажнике. Он, как и Валентина, появился вместе со своим тотемом — огромным, страшным Медведем, который грозно рычит.
Но… всего один шаг, и я уберусь отсюда вон. Не хочу закончить так, как он, и умереть молодой! Я-то разобралась в ситуации и найду способ перехитрить судьбу, но прежде всего — выбраться из пещеры. Извини, Джанго! Прости, Валентина! Я действительно старалась, но мне не нужна жизнь Искателя.
Я собираюсь переступить через соль, но внезапно передо мной вновь возникает тот самый мальчик. Он умоляюще глядит на меня. Валентина издает душераздирающий крик. Джанго замер у меня за спиной, его серьезный голос призывает меня еще раз поразмыслить, перестать жалеть себя и научиться отделять фантомы от реальности.
Мое смутное отражение в льдистых голубых глазах незнакомца превращается в сияющий образ. Это я, которой смогла бы стать после обряда. Нет! Хватит, надоело быть во власти галлюцинаций. Я пересеку линию, пусть даже мой поступок оскорбит парня. Вдруг моя ладанка начинает сильно пульсировать, и я невольно отступаю, отшатываюсь и от мальчика, и от вопящей Валентины.
Джанго бросается вперед и подхватывает меня на руки. В его лице столько отеческой любви и преданности, которой я была обделена долгие годы. На какой-то миг я наполняюсь надеждой, которая быстро угасает под свирепым напором знойного Ветра. Ураган принес с собой тучу черных перьев. Они засыпают все — эти предвестники гигантского Ворона, пикирующего следом.
Я страстно пытаюсь вырваться, но Джанго не выпускает меня. А когда и Валентина ввязывается в схватку, борьба становится невыносимой. Эти двое объединяются и позволяют Ворону пронзить клювом мою плоть. Он ломает мне кости, выклевывает внутренности, бьет прямо в сердце.
Вскоре к чудовищному пиру присоединяются другие животные-тотемы. Енот Валентины, Летучая мышь Эсперанто, Лошадь Марии, Обезьяна Диего, Кошка Майры, Белка Габриэллы, красная Лиса Пианы… и вдобавок могучий Ягуар, который, как я подозреваю, принадлежит моему деду Алехандро. Даже белый Волк Паломы здесь. Каждый из них привел одного из моих предков. Представители поколений семьи Сантос окружают меня, сурово наблюдая, как меня рвут на части. Сколько бы я ни умоляла, сколько бы ни просила или требовала, чтобы они остановились, мои увещевания не находят отклика. А мальчик пропал.
Я умираю: мое тело растерзано на мелкие кусочки, устилающие пол. Силы покидают меня, подобно тому как река крови впитывается в почву. Я сливаюсь с горой. Моя энергия просачивается в плоть земли, но моя душа удостаивается священной Песни Горы:
Я здесь всегда
Сильна, тверда.
Я кров, постель
И колыбель.
Приди ко мне,
Когда во тьме
Надежды нет, —
Я дам ответ.
Слова будто витают в воздухе, но, увы, поздно! Мне от них нет никакой пользы. Я превратилась в тоненький лучик энергии. Для этого мира я уже мертва.
Глава 22
Легкое, но настойчивое прикосновение щекочет мне нос. Пробегает вниз по моим губам, скользит по подбородку, пока я не ловлю его у самой шеи. Заставляю себя открыть глаза — оказывается, я держу в пальцах перо Ворона. Сквозь него просвечивает закатное солнце.
Меня пронзает догадка. Оно принадлежит той самой птице, которая клевала мою плоть! Вскакиваю и нервно озираюсь по сторонам. Сердце колотится, а в голове вспыхивают воспоминания о моем ужасном расчленении.
Итак, мое сражение закончено. Я выиграла битву. Пещера вновь обрела свой прежний облик. Лишь черное перо, принесенное ураганом, напоминает мне об обряде. А нога у меня зажила, даже гипс куда-то запропастился. Полоска соли не тронута, а сумочка спокойно лежит в углу. Даже центральное место, где животные-тотемы вырвали мне сердце, ничуть не изменилось. Нет ни пятен крови, ни осколков костей, в общем, никаких свидетельств того, что случилось. Хотя я не сомневаюсь в реальности недавнего события. Я точно знаю, что теперь я духовно переродилась.
После того, как моя сущность слилась с энергией земли, я воскресла, ощутив немыслимую силу. Мои братья и сестры — Искатели из семьи Сантос сделали меня и взрослее, и лучше. В итоге я заслужила их ободрение и доверие, право носить их фамилию. А Песнь Горы до сих пор не умолкает. Я чувствую, что она приняла меня. Моя инициация завершилась. Мне пора идти дальше.
