Кейт Тирнан - Вечная жизнь
Я подумала было окатить ее из душа, но со вздохом отказалась от этой мысли.
— Рейн, а я думала, ты мне поможешь, — проворковала Нелл, одарив Рейна ослепительной улыбкой нежной английской девушки, только что локон на палец не накручивала. — Мне нужно посеять ранний шпинат!
Я уже успела заметить, что все это неспроста — Нелл постоянно крутилась около Рейна, пыталась постоянно быть с ним рядом и просила его помощи по каждому пустяку. Самое смешное, что скандинавский бог, похоже, ни о чем не догадывался.
Я думала, что Рейн немедленно ухватится за это предложение, но он отрицательно помотал головой.
— Я должен закончить это дело, а потом Солис просил меня заняться подковами Тита.
— Тит — это конь? — спросила я без особого интереса.
Нелл снисходительно улыбнулась мне и ответила:
— Да. Рейн наш местный конюх. У него великолепная посадка!
— Я заметила, — хмыкнула я. — И седалище что надо.
Рейн заиграл желваками, а Нелл вспыхнула и смущенно потупилась.
— Я говорила о верховой езде.
— Правда? А я думала, о его заднице.
На этот раз они оба смутились, а я заработала дополнительные очки. Эти двое бесили меня до чертиков. Они отлично подходили друг дружке, однако одна мысль об этом вызывала у меня разлитие желчи, поэтому я принялась энергично поливать водой Джаспера. Потом наклонилась и осторожно принюхалась. Отлично, в общем букете чувствовалась лишь слабая нотка скунса. Сойдет.
— Ладно, малыш, иди, и больше так не делай, — сказала я, вытаскивая Джаспера из ванны. Несмотря на свои приличные размеры, весил он не больше тридцати фунтов. Я поставила Джаспера на пол и стала ждать...
— Ой! — Нелл с визгом отпрыгнула от отряхивавшегося Джаспера, поднявшего в воздух тучу брызг.
Я вытерла руки о грубое полотенце, ухмыльнулась Рейну и посмотрела на Нелл, отбежавшую чуть ли не в конец прохода.
— Спасибо за помощь, — приторно проворковала я, не сводя глаз с Рейна.
С секунду он смотрел на меня, потом развернулся спиной к Нелл и прошел мимо.
Эти двое были для меня главной занозой в заднице.
Судя по всему, Ривер и Солис решили, что я бесконечно далека от возможности посещать какие бы то ни было занятия, поэтому по горло нагрузили меня работой. Мое имя внесли в списки трудяг, и следующие несколько дней я разрывалась между зубодробительной, сводящей с ума скукой и столь же безумным, до белых костяшек и впившихся ногтей, отчаянием. Понимаете, ведь я намеренно, сознательно и решительно избегала всего, чем меня здесь заставляли заниматься. Десятилетиями, если не столетиями.
И все-таки, наконец, я нашла себе работу по душе: колотить молотком со всей дури. Мы с Бринн и Джесом чинили обветшавший сайдинг на большом амбаре, где проходили занятия.
Интересно, что бы мы с Инки и Бозом сейчас делали в Лондоне? Планировали бы потрясающие каникулы? Тащились бы на неизбежную вечеринку? Приходили бы в себя после прошлой угарной мочи? Калечили бы таксистов? Совершенно бессмысленное времяпрепровождение, не так ли? Зато я, зацените, что делаю! Эй, ребята, да ведь я чиню сарай! Полезное дело, а?
— Расскажи о себе, Бринн, — попросила я, вытирая нос о рукав свитера. — Что привело тебя сюда?
Бринн держала доску, чтобы Джес мог наскоро наживить ее при помощи нескольких гвоздей. После этого он должен был приколотить доску намертво.
— Я приезжаю сюда каждые десять лет или типа того, и живу по году или больше, — ответила Бринн. Сегодня ее тугие дреды были спрятаны под яркой косынкой. Бринн была красивой и изящной, как подросток-модель или как гепард. Гепард в комбинезоне и поношенном зеленом свитере. Она улыбнулась мне, озарив хмурый осенний вечер. — Обычно после жуткого разрыва или чего-то такого. Ривер принимает меня и ободряет, я освежаю кое-какие свои навыки, а когда снова чувствую себя нормально, уезжаю.
Я чуть не вздрогнула, вспомнив замечание Рейна насчет «голодных дворняжек».
— Вот как. А что это за навыки?
— Да разные, — пожала плечами Бринн. — Осторожнее, Джес, там щепка! Какие угодно. Магия, кулинария, садоводство, да мало ли какие! В какой-то год я помогала Ривер перекрашивать комнаты. В другой раз все больше занималась выпечкой. А однажды целый год ничего не делала, зато изучала магию камней и кристаллов. А еще как-то раз — эй, Джес, ты не забыл? Короче, я приехала сюда и целый год учила всех танцевать хип-хоп.
Она расхохоталась, запрокинув голову. Тонкая линия ее черного горла отчетливо вырисовывалась на фоне серого неба.
Джес что-то неразборчиво промычал, не вынимая гвозди изо рта. Очевидно, он не был фанатом хип-хопа.
— Сколько тебе лет? — спросила я. — То есть, можешь не отвечать, если тебе неприятно.
Бринн на мгновение задумалась, а потом широко улыбнулась.
— Да чего там! Двести тридцать четыре. Круто? — Она снова улыбнулась. На вид ей было не больше восемнадцати.
— А как ты познакомилась с Ривер? Наверное, я вела себя как последняя липучка, допрашивая ее? Не знаю, не знаю.
— Давай, — Джес кивнул мне, указывая на доску. Я приставила гвоздь к нужному месту и заработала молотком. Самая. Лучшая. Работа.
Улыбка сползла с лица Бринн.
— Я разозлилась на одних типов и подожгла их.
Я поморгала, еще раз прокручивая ее слова в голове. Она, действительно, это сказала? Джес даже головы не поднял. Ладно, можно подобрать челюсть.
— Что-что?
Самое смешное, что она была совершенно не похожа на психопатку. Поежившись, я подумала о кое-каких своих делишках, вспомнила искалеченного таксиста и приставила к доске очередной гвоздь.
— Это был не настоящий огонь, — сообщила Бринн, нажимая на доску, чтобы поставить ее на место. — Они даже не обгорели. Я просто хотела до смерти их напугать, и мне это удалось. Но так случилось, что в это время мимо проходила Ривер... Кажется, это было в Италии, году в 1910 или в 1915. Нет, точно перед Первой мировой... Короче, когда Ривер ясно увидела, что я неправильно использую магию, она подошла ко мне и нашла нужные слова.
— И ты сразу приехала сюда?
— Нет, что ты! В тот раз я ее просто отпихнула, и все.
Джес негромко фыркнул и протянул мне еще один гвоздь.
— Но потом я все равно сюда приехала. В первый раз я тут очутилась в 1923. После войны.
— Ты откуда родом?
— Из Луизианы. Моя мать была рабыней, из Африки. Отец был белым землевладельцем. Ха! Представляешь, каково это — быть бессмертной рабыней? То-то!
Я закончила со своей доской и протянула Бринн следующую.
— И что случилось? — Вот это было уже интересно.
— Вскоре отец понял, что моя мать бессмертная. Они долго ждали, дождались, пока его жена умерла, а потом сбежали вдвоем. Отец продал свою плантацию, освободил всех рабов. — Бринн расхохоталась. — Самое смешное, что они до сих пор вместе! У меня десять братьев и сестер. Возможно, ты еще увидишь кого-то из них — они иногда заглядывают сюда.
