Линда Джонс - Солнечная Ведьма
Так ли это существенно? Между Айседорой и Жульетт было четыре года разницы, и два года между средней сестрой Файн и Софи. Но ей не обязательно так точно следовать примеру матери. У ее детей может быть и меньшая разница в возрасте, стоит только представить, как весело им будет расти вместе!
Приблизившись к повороту, за которым начиналась извилистая тропа, ведущая на гору Файн, Софи замедлила шаг. Она могла дурачить себя лишь до определенной степени и понимала, что не готова родить еще одного ребенка. Софи пнула валявшийся под ногами камень. И не она ли недавно обещала себе, что следующий любовник не узнает, как ее найти? К тому же, Гэлвин уже выразил свой интерес к браку. Сделать его своим любовником было бы безмерно глупым.
Она никогда не грезила о его темно-карих глазах.
Откровенно говоря, она была не готова лечь с другим мужчиной. Пока. Но, возможно, если Кейн поверит в то, что она собирается это сделать, то прекратит одаривать ее поцелуями, от которых собственная одежда начинает казаться тяжелой и колючей, перестанет смотреть на нее так, будто знает что-то ей неизвестное. Не станет предлагать всю ночь заниматься любовью и говорить… о возможностях.
Правда? Ты уверена?
Каким-то образом Софи удалось избавиться от сестер. Кейн не стал спрашивать как. Его это не интересовало. Сегодня они трое – его женщина, их ребенок и он сам – остались одни. Только на сей раз не в спальне, а в гостиной.
– Ариана много спит, – заметил он, покачивая дремлющего младенца.
– Ей три месяца, – тихо ответила Софи. – Разумеется, она много спит.
Насколько Кейн помнил, именно этого он всегда хотел. Дом, незатронутый войной, женщина, ребенок.
Но дом принадлежал не ему. Как и эта женщина. Зато ребенок был его. Прекрасное и трогательное доказательство, что вопреки всему, жизнь продолжается.
Он уже знал, что не сможет забрать ее у Софи. Сестры Файн были ведьмами, и здесь, в этом доме обитала магия, но они любили Ариану. Кроме того, потеря ребенка разрушила бы Софи. А он никогда не сделает с ней такого.
– Меня пригласили на городской бал завтра ночью, – Софи произнесла это слишком быстро, чтобы ее голос звучал небрежно. – Местный джентльмен попросил приберечь для него танец.
– Кто он?
Она покраснела.
– Очень важный местный торговец. Хороший друг шерифа.
– Этот торговец станет твоим следующим любовником?
Софи колебалась, но не очень долго:
– Возможно.
Он не мог вынести мысли о Софи с другим мужчиной. Его реакция не имела никакого смысла, поскольку кроме Арианы их ничто больше не связывало. Но разве нынче хоть что-то имеет смысл?
– Сделаешь для меня одолжение? – нежно спросил он.
– Если смогу.
– Не встречайся с другим мужчиной, пока я не уеду. Я не хочу наблюдать, как ты с кем-то танцуешь, и уж тем более, думаешь о… – Кейн остановился. Нет, он не мог этого вынести. – Я не заставлю тебя ждать очень долго. – Он покачивался в такт с биением своего сердца.
– Куда ты поедешь? – тихо спросила Софи. Он ожидал услышать в ее голосе счастье от новости, что скоро уедет и не долго будет доставлять ей беспокойство и раздражать сестер, но Софи выглядела почти расстроенной.
– Я должен найти лидера мятежников. Эрика.
– Ты пропал больше чем на год. Разве они не заинтересуются, где ты был?
Кейн слегка рассмеялся.
– О, да. Они заинтересуются.
Он поднял взгляд, чтобы посмотреть на женщину, которая сидела всего в паре шагов от него, сложив руки на колени и не отрывая глаз от спящего в его руках ребенка. Почему он настолько уверен, что будет всем сердцем тосковать по Софи Файн, хотя едва ее знает?
– Я хочу, чтобы перед отъездом ты поговорил с Жульетт, – торопливо произнесла Софи. – Позволь ей подержать тебя за руку, и она расскажет, где поджидают опасности. А Айседора, возможно, сможет наложить на тебя защитные чары. Если я приготовлю что-нибудь особенное, и мы заверим ее, что ты действительно уезжаешь, то, наверное, сумеем уговорить. Не знаю, насколько эффективными окажутся те чары, когда ты значительно удалишься от горы Файн, но стоит попытаться.
– Почему?
Она прямо посмотрела ему глаза.
– Я мало знаю о войне, но понимаю, насколько она опасна. Если ты будешь знать о подстерегающих опасностях, то сможешь их избежать. И, возможно, простые защитные чары вернут тебе немного удачи, которой ты наслаждался последний год. Если все сложится хорошо, то однажды ты сумеешь вернуться сюда. Чтобы увидеться с Арианой, конечно, – быстро добавила она. – Я никогда не знала своего отца. Но поскольку ты все равно уже разыскал нас, то теперь мог бы стать частью жизни нашей дочери.
Софи не призналась, по крайней мере вслух, но она хотела, чтобы он выжил. Он сожалел, что не может заверить ее в такой вероятности.
– Сомневаюсь, что твои сестры захотят защитить меня.
– Они сделают это, если я…
– Я не хочу, чтобы ты просила обо мне. Я достаточно долго выживал без волшебства. Возможно, продержусь и еще какое-то время.
Она не выглядела убежденной.
– Хотя бы попроси Жульетт дать тебе одно или два предостережения о будущем.
Гадни называл ее видящей. Если Жульетт Файн действительно пророчица, то почему живет здесь, на склоне горы, вдали от всего значимого? В больших городах волшебство уважали, а не боялись, как здесь, среди простых людей, которые при каждой возможности унижали сестер Файн. Жульетт могла заработать состояние, если бы нашла нужных людей. Возможно, ее таланты были слабыми. Или она вообще не была пророчицей.
– Меня куда больше интересует прошлое, а не будущее, – рассеянно ответил Кейн. Если он узнает, кто предал его отряд, то найдет и доказательство своей невиновности. И вскоре снова заслужит благосклонность Эрика.
– Жульетт говорит, что увидеть прошлое намного легче, чем будущее, – сказала Софи. – Будущее иногда можно изменить, а вот прошлое высечено в камне. Совершено и закончено, как она говорит. Но зачем тебе понадобилось заглядывать в прошлое?
Наверное, стоит попытаться. Хуже, уж точно, не будет.
– Прежде чем я присоединюсь к мятежникам, мне необходимо кое-что выяснить.
Ее лицо сильно побелело. Софи волнуется? Почему? Ведь она сама заявила, что он ей совершенно безразличен.
– Когда я впервые тебя увидела, на тебе был плащ с эмблемой мятежников.
– Я потерял его, вскоре после отъезда отсюда.
Разумеется, он его потерял. Любой, увидевший ту метку, понял бы, что он мятежник, и это быстро положило бы конец его полосе удач.
– Почему ты хочешь снова присоединиться к ним? – почти нетерпеливо поинтересовалась она. – Основные сражения, кажется, идут в северной и западной провинциях, поэтому я очень мало слышала о революции, и честно говоря, совсем ничего не знаю о войне. Но я знаю, что твоих сил недостаточно, чтобы победить армию императора. Это проигрышное дело, Кейн. Неужели ты хочешь пожертвовать своей жизнью в безнадежной битве?
