Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня

- Какая еще игра? – я уперлась ладонью в грудь Рафаэля, когда он вновь попытался приблизиться.

Мне было не на шутку страшно. Вряд ли сейчас в башне есть другие слуги. Все остались в том зале, чтобы перемыть мне кости. Все думают, что я неравнодушна к Рафаэлю, и он, судя по всему, тоже так считает.

Никто не придет мне на помощь, если Карстро пожелает меня испить или сделать еще чего похуже. Никто не посмеет перечить господину, даже если случайно окажется рядом.

Я плотнее сжала бедра, невольно представив то, что может произойти между нами. Я этого не хочу! Нет!

- Да ладно, Тиа, не прикидывайся, что не хочешь. Просто забери свою награду. Ты заслужила, - он облизнул губы кончиком языка и наклонился ко мне.

И хоть моя рука все еще твердо упиралась в грудь вампира, он все равно смог приблизиться. Сжал запястье, отвел дрожащую руку и склонился к губам.

- Тебя напугал напор? Я могу быть нежнее.

Я крепко зажмурилась, уже готовясь к тому, что Рафаэль снова будет терзать мои губы, израненные клыками. Но поцелуй, легкий, как касание лепестка, коснулся моего запястья.

- По нашему договору вы не можете принуждать меня, - напомнила я, чуть осмелев.

- А я разве принуждаю? Ты ведь сама дала понять о своих желаниях.

Пока я ошарашено молчала и пыталась понять, что он имеет в виду, Рафаэль ласково заправил выбившийся из прически локон мне за ухо. Он смотрел мне в глаза и ждал, когда пойму и признаюсь в том, чего нет.

- Разве не этого ты добивалась? Не хотела привлечь мое внимание тем рисунком? Не мою благодарность жаждала?

И тут до меня дошло.

Я предполагала, что он решит, будто нравится мне, но не ожидала, что все будет настолько плохо.

Слова вырвались из горла вместе с нервным смехом:

- Вы мне не нравитесь.

- Ты тоже не в моем вкусе, рогатая. Но я же должен отплатить тебе за старания. Так что давай разберемся с этим поскорее.

Он снова попытался прильнуть губами к моему рту, но я грубо толкнула его. Теперь во мне не было страха. Только гремучий коктейль из чувства униженности и жалости к тому, кто не умеет благодарить.

- Думаете, я рисовала вас, потому что хотела… этого? – я окинула его брезгливым взглядом с головы до пят.

Теперь мы оба чувствовали себя облитыми помоями.

Рафаэль медленно отстранился и с оскорбленным видом выровнял осанку.

- А чего еще ты могла хотеть?

Я даже прыснула от возмущения. Действительно!

- Мой рисунок – не признание. Не просьба. Не товар. Мне не нужно платить за него.

- Не ври, - он сузил глаза и нехорошо, колко улыбнулся. – Ты все знаешь. Ты видела меня в покоях у зеркала, а потом в том портале… Признайся, ты заглянула в мою память? Увидела, как он запретил мне просить?..

Рафаэль не успел договорить, потому что я вскрикнула:

- Нет!

- Нет. Ты знаешь, что я скучаю по своему отражению. Знаешь, что не могу – физически не могу! - просить изобразить себя. Знаешь, что я забыл собственное лицо!

И пусть меня окатило холодом от его слов и тяжелого взгляда, я не смогла промолчать:

- Я понятия не имела об этом, - прочеканила каждое слово. – И я не пыталась выторговать что-либо этим портретом.

Рафаэль отвернулся к крохотному окну. Даже в темноте я видела, как вздулись желваки под его скулами, а ладони сжались в кулаки.

- Ничего не бывает просто так. У всего есть своя цена.

- И вы привыкли расплачиваться телом? – не то с издевкой, не то с сочувствием спросила я.

- На что-то большее у меня нет права, - от его интонации стало жутко. – Ты же видела и все понимаешь. Понимаешь, что «господин» я только на словах. Понимаешь, что ни здесь, - он широко раскинул руки, имея в виду всю Розу Гаратиса, - ни где-то еще моего ничего нет. Так чего ты добиваешься? Скажи!

Он снова оказался лицом к лицу со мной. Ничего не осталось от напускной властности, растаяла поддельная томная дымка в глазах. Рафаэль обратился в чистейший страх.

И как же странно было осознавать, что сейчас он боится меня.

- Хотите откупиться от меня? Думаете, что что-то должны за портрет, за тайны, которые храню? Ничего не нужно. Просто уходите из моей комнаты.

Он было повернулся к выходу, но остановился. Посмотрел на меня так, что я поняла – есть что-то еще, другая причина, почему Рафаэль здесь. И он не уйдет, пока не получит то, за чем явился.

- Подумай, чего ты хочешь, - настоял он, но, к счастью, больше не пытался приблизиться. Однако на всякий случай я стянула со стола остро заточенный карандаш.

Вампира он не убьет – на это способен лишь солнечный свет либо жесточайшее расчленение, – но, если воткну в бедро, хотя бы отвлечет.

Рафаэль проследил за моей не слишком незаметной подготовкой к бою со слабой ухмылкой.

- Чего ты хочешь кроме моего исчезновения, - добавил он и задней частью бедер привалился к столу. – Может быть, я смогу это исполнить. Хотя бы попытаюсь.

- А взамен? – подловила его я, вопросительно вскинув бровь. – Сомневаюсь, что подарки будут искренними и бескорыстными. Мое молчание у вас уже есть, не утруждайтесь. Я не стану мараться в вашей грязи…

Он резко встал, а я так же резко вскинула руку с карандашом. Жалкое подобие оружия. Я вызвала у Рафаэля лишь улыбку – снисходительную, как мне показалось сначала. Однако всего на миг я уловила в изгибе его губ одобрение. Всего на краткое мгновение, такое ничтожное, что мне вполне могло и привидеться.

- Я предлагаю в последний раз. Сейчас это просьба. Даже, скорее, взаимовыгодное предложение. Но еще одна выходка, и моя доброта превратится в приказ.

Не успела дерзкая ухмылка исказить мои губы, как Рафаэль, вскинув палец, напомнил:

- Ты обязана слушаться меня. Мы подписали договор.

- Обязана. Если исполнение приказа мне не навредит.

- О, поверь, нисколько! Ну, так что? Воспользуешься последним шансом?

Карандаш я держала уже не так уверено. Если раньше я направляла его в вампирскую шею, то теперь при выпаде в лучшем случае проколола бы желудок.

- Я хочу, чтобы ты устроил мне встречу с моей мамой. Она может приехать в Розу?

В красных глазах проблеснуло облегчение.

- Какая поразительная скромность. Признаюсь, ожидал, что начнешь заламывать пальцы. Но, что ж… Это можно устроить.