Крылатая удача Мэррила (СИ) - Красовская Марианна

— Склонность к героизму, например, — фыркнула Элен.

— И это тоже. Она женщина. А Эйлеран пока еще — мир для мужчин. За триста лет она ничего не смогла сделать для рода. А я смогу и очень быстро. Мне откроется куда больше дверей, чем ей.

— Джо, но это предательство! Ты не можешь бросить стаю!

— Могу. Нас тридцать человек. Мы сильные и умные. Кто-то да встанет во главе. А их — трое. Всего трое. Девчонка и два слабохарактерных дурачка.

— Ну и пусть Агата остается главой рода, — предложила Элен. — А ты будешь Мэррилом. Просто поможешь ей встать на крыло.

— Так не получится, ма. Все упрется в деньги. Что мне делать с замком Шанаторов? Если я вложу туда свои средства — Мэррилы скажут, что я их обворовал. И будут правы. А если не вложу, все вокруг посчитают меня скупердяем и плохим мужем. И тоже будут правы.

Элен шумно выдохнула и сжала руки нервно. В какой-то мере Джонатан говорил дело. Но ее сердце никак не соглашалось с его решением.

— Мэррилы тебя не простят, — тихо сказала она.

— Да куда они денутся… Мне важно мнение только двух человек: твое и Анны. Анна меня поддержит. Что скажешь ты?

— Мне плевать, Мэррил ты или Шанатор, — честно сказала Элен. — Моим сыном ты быть не перестанешь, да и внуки тоже будут моими. Я просто переживаю за тебя, малыш Джо. И за стаю тоже. Кого ты оставишь вместо себя?

Если Джонатан завел этот разговор, он явно все рассчитал. Осталось только принять эту новость с достоинством. На самом деле ему не нужно было ничье одобрение, он не нуждался в советах. Просто для чего ж еще нужны родные? Выслушать и обнять — все, что могла сделать мать.

— Томаса. У него опыта и дури немерено. Климат Эйлерана влияет на него крайне благосклонно. Когда я видел его последний раз, у него был полный рот свежих зубов и блеск в глазах.

— Неплохой вариант, — признала Элен. — Он почти пятьдесят лет был главой рода до тебя.

— Ну да. Пусть поработает еще. Пенсия отменяется.

— Ты уже разговаривал с Агатой?

— Пока нет.

— Не боишься, что она взбрыкнет?

— Конечно, взбрыкнет. Гонору в этой хрупкой девчонке много. Но у меня свои аргументы.

— Например?

— Дети, — усмехнулся пока-еще-Мэррил. — Пока они маленькие, ей сложно будет совмещать дела главы рода и заботу о семье. А потом посмотрим уже. Я не честолюбив. Если она потребует — передам управление стаей ей. Буду помогать. Мне не нужно никому ничего доказывать. Я и так лучший во всем, за что берусь.

Элен тихо фыркнула. Вот чего-чего, а уверенности в себе ее детям всегда хватало с избытком.

— Кстати, пока ты еще Мэррил… — вспомнила вдруг женщина. — У меня тут есть небольшая новость.

— Только не говори, что ты собралась замуж.

— Не скажу, не дождешься. Моя новость более… хм… странная.

— Говори.

— Эдвард Мэррил, кажется, жив.

Джонатан споткнулся от неожиданности.

— Чего? Кто?

— Эдвард Мэррил. Тот, которого выслали из Эйлерана. Тот, кто построил «Белые крылья». Тот, с чьей могилки началось семейное кладбище.

— Как он может быть жив? Это невозможно!

Элен пожала плечами и рассказала Джонатану про свой визит «домой». И про номер телефона, и про доставленные лекарства, и про странный разговор с незнакомцем. Сын ругался так, что чайки, летающие над морем, покраснели и убрались подальше. Сама же Элен, считавшая себя если не виртуозом в брани, то по крайней мере твердым профессионалом, одобрительно поднимала брови и кивала.

Решение далось Джонатану нелегко. Как ни крути, с какой стороны не посмотри — а выглядеть он будет или предателем, или идиотом, или и тем и другим. Привести семью в новый-старый мир и удалиться от дел — такое долго не простят. Но Агата нуждалась в нем больше, чем Мэррилы. А сам он нуждался в Агате.

В сорок лет не так-то просто влюбиться, особенно расчетливому и довольно циничному мужчине, особенно после трех провальных браков. Джо пока сам не понимал, что он чувствует, однако тот факт, что он снова был спасителем принцессы в беде, доставляла ему удовлетворение. Он точно знал о себе: счастье в том, чтобы о ком-то заботиться. Больше пятнадцати лет он занимался делами семьи. Разве он не заслужил право на спокойную жизнь?

С Агатой не заскучаешь. Она девушка сложная, яркая, упрямая. Просто не будет. И это радовало. Нельзя сказать, что в желании Джонатана не было расчета: был, да еще какой! Холодный замок он планировал постепенно довести до ума. И братьев Шанаторов тоже нужно брать в оборот. Оба — редкие и ценные специалисты. Оба мечтают о богатстве. И ни тот, ни другой не обладают деловой хваткой. На правах старшего родича можно будет вылепить из них ну пусть не истинных альбатросов (крылья коротки для подобных подвигов), но хотя бы важных гусей.

Джонатан любил сложные задачи.

И Агату все же, кажется, любил тоже.

«Невеста» ждала его на кресле во дворе. Несмотря на свежий ветер и тучи, выглядела Агата румяной и бодрой.

— Кухня — шик и блеск, — заявила она, широко улыбаясь. — И я сама спустилась по лестнице.

— Доктор велел пока отдыхать.

— Ой, да много он понимает!

Джонатан, вспомнив, как поил Агату бульоном в последние несколько недель, нахмурился:

— Оказывается, больше, чем ты думала. Если бы ты следовала рекомендациям, то…

— То я бы все еще валялась в постели, — перебила его девушка. — Не будь занудой.

Да. Просто с ней точно не будет.

— Мне нужно будет уехать, — сказал Джонатан задумчиво. — Дамьен откроет мне портал.

— Куда? — встревожилась девушка. — Зачем?

— В «Серые крылья», потом к Анхормам, потом к Высочайшему. По семейным делам. Я постараюсь побыстрее.

— Бросаешь меня в одиночестве?

— Ага. С братьями, Теодором и матерью.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — опустила глаза Агата. — Ты мне нужен.

Джонатан криво улыбнулся и подхватил кресло за ручки.

— Море сегодня великолепное. Погуляем?

— Когда ты вернешься?

— Не знаю. Зависит от дороги. Я же не умею летать.

— Я тебя научу, — пообещала Агата. — Честно. Дай мне только немного прийти в себя!

— Агата, я тебя услышал, — терпеливо ответил Джонатан. — Но сделаю все равно по-своему. Чем быстрее я решу свои проблемы, тем лучше для нас обоих. Поэтому я уеду через два дня.

— М-м-м, а ты умеешь ухаживать за женщинами, — ядовито заметила Агата.

— Я просто обозначаю свою позицию. Я мужчина, я не буду послушным песиком возле твоих ног. Да тебе такой и не нужен, ты быстро заскучаешь.

— Больно ты знаешь, что мне нужно.

— Догадываюсь. Солнышко, я же не пытаюсь тебя менять под себя. И ты не пытайся. Во-первых, надорвешься, во-вторых, все равно не выйдет.

— Мэррил, ты мерзавец и хам.

— Говорят, женщины таких и любят, — легкомысленно ответил Джонатан. — Не хочешь посидеть на травке? Я постелю плед, будет тепло.

— Хочу, — буркнула Агата. — Если ты будешь рядом.

Джонатан разложил одеяло на берегу, подхватил на руки Агату и опустился на землю прямо с ней. Она оказалась у него на коленях. Джо уткнулся носом ей в ухо, подул. Девушка поежилась, рассмеялась. Развернулась, обвила руками его шею, заглянула в глаза.

— В прошлый раз после поцелуев ты металась в забытьи три недели.

— Вовсе нет. В прошлый раз после твоих поцелуев открылись магические потоки. Непременно нужно повторить.

Джо хмыкнул. И повторил. И еще повторил. И еще.

Домой они вернулись раскрасневшиеся, взъерошенные и очень довольные. Поцелуи частенько заменяют влюбленным и слова, и споры, и объяснения. После них небо кажется голубее, мир прекраснее, а разлука не такой уж и страшной.

Элен готовила ужин. Джонатан видел, что она хмурится, но вопросы задавать не стал. Подумал, что она все еще переживает из-за его «предательства». Усадил Агату за стол, принялся помогать. Мать готовила неважно, он это знал. Могла пересолить, вовсе забыть про соль или бухнуть в еду целую банку красного перца. Проще было мягко перехватить инициативу, чем потом давиться. А критиковать кулинарные способности Элен — затея сомнительная. Об этом прекрасно знала вся родня.