Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу (СИ) - Гэлбрэйт Серина

– Мой сын Матиас, – Алишан потрепала мальчика по кудрям и обернулась к неопознанным двоим. – Дуган Долстен, отец Феодоры.

Отлично. Ещё и Феодорин папа.

Следовало признать, быть сироткой-попаданкой куда как проще. В крайнем случае, попадать в тело, у владелицы коего не лучшие отношения с родными.

Мужчины обменялись короткими сдержанными кивками. Мальчик, подражая взрослым, тоже церемонно кивнул незнакомцам. Я поймала взгляд отца Феодоры, смешалась и отвернулась.

Что мне ему сказать? Как поздороваться? Какие у него отношения с дочерью?

И что же получается, он только папа Феодоры, но не отец Алишан и Александра? Хотя если у матери сестёр был не один сочетаемый, то вполне возможно.

– Эсфел Фейи, – последний лёгкий взмах Алишан адресовала девушке, стоявшей рядом с папой Феодоры. Та оторвалась от сосредоточенного изучения гравия под ногами, выдавила робкую улыбку и вновь опустила очи долу. – Сочетаемые Феодоры, Филиппе Катрино и Люсьен…

– Дон, – подсказал Люсьен.

– Люсьен Дон. Ана Мирна, подготовьте, пожалуйста, покои для сочетаемых Феодоры.

Женщина в чёрном почтительно склонила голову.

– Как скажете, адара.

– Сразу двое? – шепнул Александр мне на ухо.

– Да, – подтвердила я. – Что тут такого?

– Ничего. Просто я… немного удивлён столь стремительному развитию событий. Или сестрица настояла, решив, что двое лучше, чем один, и всяко уберегут от… неприятностей?

– Александр, – кажется, Алишан прекрасно всё расслышала, – будь добр, покажи сочетаемым дом. Эсфел, проводи Феодору в её покои.

Девушка послушно шагнула вперёд. Я беспомощно оглянулась на Люсьена, но он лишь едва заметно пожал плечами. Отвернувшись, я последовала за Эсфел в дом, однако успела перехватить несколько ошалевшие взгляды брата и отца.

Ещё бы, Феодора в этом доме живёт, скорее всего, с рождения и знать его должна как свои пять пальцев. А тут вдруг её провожать приходится до собственной же комнаты, словно она не в состоянии найти дорогу сама.

И с папой Феодоры я не поздоровалась. Просто не смогла подойти к нему и сказать… хоть что-то сказать.

Мы с Эсфел поднялись по ступенькам крыльца, прошли в просторный светлый холл с двустворчатыми белыми дверями по обеим сторонам и широкой, покрытой ковровой дорожкой лестницей в центре. Одна из горничных тенью следовала за нами, держась на несколько шагов позади, но и не отставая. Едва дверь парадного входа отрезала нас от людей во дворе, как Эсфел притормозила, подождала, пока я с ней поравняюсь, взяла меня под локоть и пытливо посмотрела в лицо.

– Ну?

– Что – ну? – растерялась я и оглянулась на горничную.

Та успешно делала вид, что она вообще не при делах, так, чисто предмет обстановки.

– Ты выбрала его, решилась на побег, а нынче вернулась как ни в чём не бывало, да ещё и с двумя сочетаемыми сразу? – пылко вопросила Эсфел. – Я думала, ты его любишь больше жизни… ты так мечтала, что вы будете вместе, далеко-далеко… и что же, теперь всё кончено?

Опаньки. Скольким же людям известно о побеге и великой любви Феодоры? Я-то вообразила, что всё держалось в строжайшем секрете, мало ли, проболтается кто случайно или умышленно. Ярен, как-никак, живёт далеко, уединённо, слива информации с её стороны можно не опасаться… а в действительности, похоже, все домочадцы были в курсе, кто, куда и зачем. Даже странно, что при таком уровне общественной осведомлённости Феодоре удалось сбежать. Или кто-то из родственников – или слуг? – выступил сообщником?

– Ну… – замялась я.

Эсфел покосилась на парадную дверь и увлекла меня к лестнице.

– Алишан вас нашла, да? – продолжила она, понизив голос.

– Да… нет… не совсем. Фе… я слишком активно прыгала по доменам и в конце концов допрыгалась. Несколько дней провалялась без сознания в какой-то дешёвом отеле… гостинице на перепутье и Уи… ему пришлось отправить вестника Алишан.

– Ох, как жаль! – на симпатичном лице, обрамлённом уложенными в простую причёску каштановыми волосами, отразилось искреннее сожаление и сочувствие. – И что же, он оставил тебя одну?

– Он… – почему все, точно сговорившись, упорно отказываются называть настоящее имя «Уикхема»? – К моменту появления Алишан я уже очнулась, но покинуть перепутье раньше её приезда мы не успели, и я решила вернуться с сестрой.

– А он?

– А он остался.

– А ты? – в зеленовато-карих глазах горело пламя неподдельного интереса к чужой лавстори.

– А я приехала с Алишан в Ридж. Там прикольно, кстати.

– Она по-прежнему с ним?

– Кто?

– Алишан. С этим ужасным человеком… о, Матерь, всё время забываю, как его зовут…

– Виргил Ворон, – догадалась я.

– Даже имя у него пренеприятнейшее, – наморщила курносый носик Эсфел. – И почему именно ворон?

– Белая ворона?

– Возможно. Я видела его всего однажды, ещё когда девочкой была, и уже тогда он пугал, словно ледяной омейр.

Мы поднялись на второй – или всё-таки на третий? – этаж, повернули налево, в широкий коридор.

– И что же теперь будет? У тебя есть сочетаемые, больше ты с ним быть не сможешь, – Эсфел огорчённо вздохнула и внезапно нахмурилась. – Так оба сочетания уже завершены?

Если я правильно понимаю, то без консумации, сиречь секса безудержного, сочетание полагается незавершённым. Млин, а я даже не целовалась ни с одним нормально. Тот чмок от Люсьена не в счёт.

Впрочем, не думаю, что секс с Люсьеном такая уж проблема. Сдаётся мне, он и сам не против, наоборот, очень даже «за». А вот с Филиппом… Нет, представить нас в постели я могу, фантазия у меня богатая, но по факту в реале…

По факту в реале попа.

А действительно ли мне нужен Филипп в качестве сочетаемого или можно его отправить восвояси, я не знала.

Эсфел отпустила меня и распахнула одну из дверей.

– Отчего Алишан велела тебя проводить?

Потому что уже убедилась, что из бедовой головушки её сестры загадочным образом испарилась вся информация о Феодоре и вряд ли знание, где находится её собственная спальня, стало исключением.

– Видишь ли, Эсфирь… – я тоже покосилась на горничную, держащуюся на почтительном расстоянии.

– Эсфел, – поправила девушка.

– Прости, Эсфел. Пока я валялась в отключке… то есть без сознания, что-то случилось… с моей памятью и теперь я не всё помню. Даже скорее почти ничего.

– Не помнишь? – настороженность, появившаяся было во взгляде, переплелась с удивлением, растерянностью и непониманием, как подобное возможно. – Совсем ничего?

– Ну, как вилку держать я помню, – улыбнулась я как можно беззаботнее.

– О, моя бедная Фео! – Эсфел порывисто, крепко меня обняла и сразу отстранилась, обеспокоенно всматриваясь в моё лицо. – Как же так-то? И меня не помнишь? И Алишан?

– Алишан… немного помню, – попыталась я подобрать обтекаемую формулировку. – А тебя… не очень, извини. И остальных тоже.

– Ох, какое несчастье! – девичий взор преисполнился сочувствия, и Эсфел, вновь взяв меня под руку, повела в комнату. – Но я тебе обязательно помогу всем, чем смогу.

Да-да, дорогая, обязательно поможешь!

Благо что девушка явно готова выложить начистоту всё, что только знала сама.

Мы переступили порог спальни и я, не удержавшись, присвистнула. Размеры апартаментов Феодоры впечатляли. Сюда с лёгкостью поместились бы вся гостиная и столовая из дома Виргила, а ложе под балдахином превышало площадью ванную комнату в моей квартире. Помимо кровати в спальни наличествовали невысокие столики на все случаи жизни, длинный диван в оконной нише, маленький, непривычного вида изразцовый камин, резной стеллаж и расписная ширма. Гардеробная и ванная прятались в отдельных, примыкающих к спальне помещениях. Ванная, вопреки ожиданиям, оказалась немногим больше моей, зато гардеробная выделялась размерами и количеством хранящихся в ней нарядов. Кругом пёстрые ковры, на диване россыпь полосатых подушек, кровать накрыта вышитым бордовым покрывалом. Из окна открывался вид на зелёную лужайку, обрамлённую деревьями и убегающими под тенистую сень гравийными дорожками.