Право на эшафот - Вонсович Бронислава Антоновна

Я почти закончила с учебниками из указанного Катей стеллажа, когда внезапно сообразила: она-то не ограничивалась этой подборкой, наверняка было что-то еще, где и обнаружилось нечто, сильно испугавшее мою предшественницу, и что нужно найти и мне, чтобы представлять, с чем бороться. Осознав это, сразу направилась к библиотекарю.

– Никак не могу вспомнить название одной книги. – Мило заулыбалась ему, надеясь, что выгляжу достаточно дружелюбно. – Уверена, что брала ее в последние пару месяцев. Может, больше. Вы мне не поможете?

– Разумеется, ваша светлость. – Он суетливо задергал ящик конторки, который то ли рассохся, то ли просто не хотел открываться, и вытащил оттуда толстый гроссбух, в котором по дням было расписано все, что брала моя предшественница.

Улыбка увяла сама собой: очень уж много Эстефания изучала в последние месяцы. Более того, большинство названий выглядели слишком сложно для меня, это значит, что опережала она меня по знаниям очень сильно. Хотя…

– Я бы хотела пересмотреть вот эти…

Изящным пальчиком с аккуратным ноготком, покрытым розовым лаком, я указала на три названия: «История возникновения университета в Муриции в сравнении с таковыми в близлежащих странах», «Фамильяры. Выбор, привязка, утеря» и «Редкие зелья моденских магов».

Библиотекарь проводил глазами движения моего пальца и с тяжелым вздохом ответил:

– Мне очень жаль, ваша светлость, но ее сиятельство запретила выдавать вам первые две книги.

Внешне осталась спокойной, но внутри… внутри я сейчас напоминала собаку в охотничьей стойке. Значит, верным путем иду. Значит, именно в этих книгах было что-то, напугавшее Эстефанию до утраты желания оставаться Сиятельной доньей. Не зря мне казалось подозрительным отсутствие фамильяра. Наверняка он был утерян не просто так.

– А если мы ей не расскажем? – Жалобно округлила глаза и рот.

Но моя гримаса впечатления на библиотекаря не произвела, он отрицательно покачал головой:

– Мне очень жаль, ваша светлость, но нет.

– А вы не забыли, любезнейший, – подпустила металла в голос, – что через несколько лет вы будете зависеть исключительно от меня, а не от моей тети?

– Ваша светлость, – умоляюще сказал он, – я под клятвой, поэтому никак не могу ослушаться ее сиятельства. Неужели вы забыли? Даже если вы меня испепелите прямо здесь, ничего не изменится.

Мне стало немного стыдно, но не настолько, чтобы сразу сдаваться.

– Но «Зелья» же под запрет не попадают?

Сама не знаю, почему решила взять эту книгу. И сначала, когда взгляд на ней задержался, и потом, когда выяснилось, что ее мне брать разрешили, поскольку там ничего опасного для тетушки нет. Возможно, потому, что у нее было самое понятное название из всего списка?

– Не попадают, ваша светлость, – подтвердил он. – Сейчас принесу.

Отсутствовал он недолго и принес – назвать это книгой у меня язык бы не повернулся – тоненький блокнотик с пожелтевшими страницами, исписанными от руки. Одна радость: чернила со временем ничуть не потускнели, все так же четко выделяясь на фоне бумаги.

– А вы уверены, что я брала именно это? – с сомнением уточнила, раскрывая блокнотик.

– Совершенно, ваша светлость. Вы передумали?

Библиотекарь даже руку протянул, но я захлопнула книжицу и прижала к груди. Надо просмотреть, пока и это не запретили.

– Не надейтесь, – бросила и ушла к своему столу.

Зелья я просматривала без особой надежды найти что-то интересное, слишком специфическими они были. Странно, что Эстефания ими интересовалась. А то, что интересовалась, стало понятно сразу, как только я начала читать, потому что описания и состав зелий словно постепенно просачивались из-под блока. И я даже могла сказать, что именно заинтересовало Эстефанию, потому что на описании зелья по маскировке Сиятельного под обычного человека перед глазами появилась картинка, как я его готовлю. Рецепт был несложным, я справилась бы даже с моими нынешними ущербными навыками, которые тоже восстанавливались, но недостаточно быстро. Для того чтобы из Сиятельного превратиться в обычного человека, требовалось принимать всего одну каплю зелья в сутки. Менялись внешность и аура, то есть найти человека, пока он принимает зелье, становилось практически нереально.

Тут-то я и задумалась. Так ли нужно мне это герцогство? Я не чувствовала себя ответственной за него. Если уж сбежала та, кого готовили на эту роль с детства, то почему бы мне не последовать ее примеру? В конце концов, если так уж важно мое появление в герцогстве, можно пару раз в год приезжать для его процветания, с меня не убудет.

Названия книг, которые библиотекарь отказался выдавать, я запомнила, и если о фамильярах может не быть в открытом доступе, то об университетах наверняка можно найти в городской библиотеке. Если не конкретно эту, то подобную, а там и узнать, чем отличаются условия. Возможно, в другом государстве нет необходимости давать клятву, которой так страшится моя тетя? А со специальностью, которая тут наверняка востребована, всегда смогу заработать себе на хлеб. Главное – как-то продержаться до этой возможности.

Размышляя над этим, отнесла библиотекарю блокнотик и с тяжелым вздохом сказала:

– Нет, это совсем не то, что мне нужно. Могу я еще раз взглянуть на список книг, которые брала?

– Разумеется, ваша светлость.

Гроссбух опять был водружен пред мои светлые очи, и я принялась водить глазами по строчкам, пытаясь запомнить названия. Зачем я это делала, понятия не имею. Вряд ли от названий в моей голове появятся знания из книги, пусть временами казалось, что я очень близка к прорыву блока.

– Ваша светлость, – тронула меня за локоть Эсперанса.

– Да? – Я захлопнула гроссбух, с сожалением подвинула его к библиотекарю и повернулась к горничной. – Что-то случилось?

– Случилось. – Она вращала глазами, показывая, что не хочет говорить при посторонних.

Я решила, что на сегодня библиотеки с меня хватит: голова гудела, ей требовался отдых, во время которого можно заняться зельем. Срочно заняться, потому что удирать надо сейчас, пока нет графини, с ее появлением это будет куда сложнее сделать.

– Сегодня я больше тут не появлюсь, – сообщила библиотекарю. – Если у вас есть необходимость в свободном времени, можете использовать все послеобеденное.

– Благодарю вас, ваша светлость. – Он поклонился. – Но у меня запирающий артефакт, с которым я не имею права расставаться. И если вдруг вы…

– Я же сказала, что сегодня больше не появлюсь, – повторила и улыбнулась, чтобы мои слова не казались столь противными, какими послышались мне самой. – Можете распоряжаться своим временем по собственному усмотрению. Или отдать такое распоряжение я тоже не имею права?

– Имеете, ваша светлость.

Он опять поклонился. Я кивнула, обозначив прощание, и гордо прошествовала на выход. Эсперанса тихо шла рядом со мной, но было видно, как ее распирает желание что-то рассказать. Едва мы покинули библиотеку, горничную прорвало.

– Дон де Монтейо очень хочет с вами встретиться, – выпалила она, приглушив голос, чтобы ни до кого не донеслось возмутительное известие.

– И ради этого ты меня беспокоила? Мало ли кто хочет встречаться со мной, главное, что я не хочу встречаться с ними. О доне де Монтейо не желаю больше никогда ничего слышать.

И ускорила шаг, показывая, как мне неприятна эта тема. Или торопясь в алхимическую лабораторию – одно другому не противоречит. Эсперанса рванула за мной.

– Он сказал, что готов вернуть вам письма.

Я застыла на месте. А вот это уже интересно. Фраза из письма Эмилио в ответ на мое письмо тревожила. За возможность узнать, что это за опасный ритуал, я, пожалуй, согласилась бы встретиться с навязчивым поклонником.

– Где он?

– В деревне, ваша светлость, ждет вас в церкви, – с готовностью сообщила Эсперанса.

Я чуть было не хихикнула, представив, с какими намерениями он может там меня ждать, и лишь потом сообразила, что это действительно одно из самых безопасных мест для встречи: не пострадает ни моя репутация, ни я сама.