И жар-птица в подарок (СИ) - Гэлбрэйт Серина
Дэйм помрачнел, процедил сквозь стиснутые зубы нечто неразборчивое, но вряд ли цензурное, и начал пробираться в первый ряд. Юлисса последовала было за ним, однако на руке выше локтя сомкнулись холодные оковы пальцев.
— Если уходить, то лучше сейчас, — тихо произнёс Ройс.
— Клешни убрал, пока я твою ледяную шкуру не растопила, — Юлисса дёрнула рукой, и пальцы разжались.
— Как скажешь, — покладистость ловца радовала, да.
Юлисса пошла за Дэймом и, судя по сбивчивым извинениям за спиной, Арнетти не отставала.
— Однако боги не стали создавать обычных человекоподобных существ, но наделили способностями, равным которым тогда в мире не было, — продолжала между тем Ребекка. — При том они не дали своим творениям того, без чего невозможно поддержание любой популяции, — женщину, пару, подходящую если не с точки зрения высоких чувств, то хотя бы с генетической.
С нескольких сторон донеслись нестройные смешки.
— Вскоре эта, казалось бы, невольная оплошность обнаружилась, и первые князья обратились к своим создателям с просьбой даровать им то, что было у других видов, но получили отказ. Как же так, воскликнули князья, как нам сочетаться и размножаться, как нам продолжать род, кому мы передадим наследие наше, если в мире нет подходящей для нас женщины? И молвило Солнце, ты, порождение пламени моего, будешь гореть так же долго, как лучи мои согревают эту землю, и когда повстречаешь ту, кто сможет принять твой огонь, то разделишь его с нею, и от вашего союза родится дитя. И ответствовала Тьма, ты, тьма от тьмы моей, ищи ту, кто сумеет озарить твой мрак, кто примет тебя таким, какой ты есть, и с нею обретёшь ты покой и счастье
. С той поры огненные князья живут долго, разменивают не один век, прежде чем им удаётся встретить подходящую их особенностям женщину. Что до моих предков, то они решили не тратить и без того драгоценное время на поиски и поначалу женились на первых попавшихся. И, как ни странно, дети рождались. Только вот…
— Ребекка умолкла на секунду-другую, выдерживая театральную паузу.
— Только вот Тьма, сотворившая первого из них, стала воплощаться в следующих поколениях в виде чудовищной второй ипостаси, а жёны быстро ослабевали и умирали вскоре после родов, словно ребёнок забирал у матери все её жизненные силы. Каждое последующее поколение всё хуже и хуже контролировало себя, они терялись в другой половине, уступая даже не зверю — монстру… что плохо сказывалось на княжестве. Тогда-то и заговорили о проклятии, о страшных чудовищах, водившихся в стране и даже в самом замке князей…
И предки стали искать выход из складывающейся ситуации, пока они ещё были в своём уме и ясном сознании. Было решено, что можно разделить тьму на двоих по аналогии с разделением долголетия у огненных с их парой, и тем самым уменьшить последствия. Разумеется, если огненные по собственному желанию делились своим долголетием, то здесь и речи не шло о добровольном участии кандидатов в реципиенты, да и без малоприятного ритуала было не обойтись. Начались эксперименты с людьми и разными видами нечисти, но ничего не давало нужных результатов… пока одному из княжичей не случилось встретить женщину, принявшую его и чудовищем
. От этого союза родилась двойня, мальчик и девочка, и князь, отец молодого княжича, увидел во внуках решение проблемы. Втайне от сына и невестки он сотворил… то, что сотворил. Он не думал, что так и должно было быть с самого начала — найти свою женщину, сочетаться с ней и с ней давать роду наследников, — но полагал, что спасёт будущие поколения, ведь им может уже не повезти, как его сыну, да и вообще, не княжеское это дело, годами жену искать, чтобы не удобную, а свою…
Девочка получила человеческую продолжительность жизни и вторую ипостась, подобной которой не существовало в обоих мирах, её брат — долголетие и способность к управлению тёмной силой.
Первый ряд неохотно расступился, пропуская Юлиссу с Арнетти к Дэйму, застывшему изваянием, точно история эта явилась для него откровением. Ребекка стояла на низкой скамеечке перед ёлкой, лицом к гостям, а по обеим сторонам от оратора замерли стражей две её подруги, поглядывающие на всех так, словно собирались защищать Ребекку до последнего вздоха при попытке кого-то приблизиться.
— Говорили, что когда мать увидела, что сделали с её детьми, то выбросилась из окна башни, — выражение лика племянницы было спокойным и благожелательным. — Княжич тоже вскоре ушёл за возлюбленной — был убит при попытке свержения князя, к слову, то был первый и единственный в истории нашего рода заговор сына против отца.
Дедушка воспитал внука истинным тёмным князем, а для внучки, едва она достигла брачного возраста, провёл первый отбор. Достойнейший должен был уметь совладать с участвующей в отборе нечистью, дабы князь был уверен, что тот и впредь сможет справляться с необычной жёнушкой
. Связи с Тёмный княжеством, солидное приданое и небольшой ритуал, не позволяющий невесте причинить серьёзный вред жениху и несколько усмиряющий её способности, стали решающими для многих претендентов. Мальчики в таком браке рождались нечасто, но тьму матери не наследовали, она передавалась по женской линии на протяжении ещё двух-трёх поколений, а затем исчезала, точно усиливающееся смешение крови выжигало её навсегда. К сожалению, союзы княжон редко когда были счастливыми… но князей этот нюанс уже не волновал.
Они избавлялись от сестёр и дочерей, радуясь, что сами лишены второй ипостаси, что им досталось лучшее из тёмного наследия, что отныне они могли беспрепятственно жениться и рожать желанных сыновей, которые не превратятся в чудовищ, способных разорвать любое живое существо. Ну а если случалась ещё и дочь… что ж, отборы приобрели популярность.
И как-то запоздало вспомнилось замечание Динеша…
«Подобное к подобному, как говорит отец».
И сделать бы соответствующие выводы после явления Динеша во второй ипостаси, ан нет.
— Веками княжны учились стискивать зубы, опускать голову и терпеть. Их не отпускали ни собственные родичи, ни благоприобретённые и зачастую единственным выходом для многих оставалась смерть. Среди женщин нашего рода высокий процент самоубийств, так-то вот, — Ребекка повела обнажённым плечиком и бросила взгляд на часы.
— Но боги не любят, когда смертные играют с ними или пытаются перехитрить. Никогда не ставьте себя выше сущностей, не являющимися ни людьми, ни нелюдьми, выше тех, кто вас создал. Минули годы, и в князьях стала исподволь копиться тоска, причин которой они не понимали. Они не могли обрести ни покоя, ни счастья, они тревожились и ждали неизвестно чего, желали того, что было им недоступно, и зачастую сходили с ума прежде, чем достигали почтенного возраста. Представляете, что такое безумец, обременённый властью и силой?
Репутация княжества ухудшалась, превращаясь в истинно тёмную в широком смысле этого слова — то чудовища, то проклятые княжны, то сумасшедшие князья. И, словно в напоминание о совершённом когда-то проступке, князьям на редкость не везло с обретением пары, а не жены для галочки. Не было такой, кто сумела бы озарить их мрак, принять их такими, какими они были, будто тот несчастный княжич был первым и последним, кому довелось встретить свою женщину. Они зазывали нечисть на отборы и изучали её украдкой, под предлогом сбора портретов для небезызвестной всем коллекции разыскивали новые и редкие виды, пытаясь найти ту, кто подойдёт, кто уймёт эту тоску.
Не находили. Каждое новое поколение желало обрести свою женщину, но века бесплодных поисков привели род к пониманию, что проще учиться жить с тоской, перебарывать её и молить Тьму, дабы она не потребовала свою дань раньше, чем придёт час сойти в обитель теней. Кому-то удавалось, кому-то нет. Нас, княжон тёмного рода, должно было бы это повеселить, кабы собственная участь не была столь горька.
Мою маму выдали замуж против воли за того, кто не только сумел совладать с её второй ипостасью, но и был жесток с ней, даже когда она была человеком. Я не любила мужчину, которого называла отцом, я делала всё, лишь бы как можно реже попадаться ему на глаза… что, впрочем, было не так уж и сложно, ибо дочь-дикарка, дочь-чудовище мало заботила его, желавшего нормального сына и наследника. Когда мамы не стало, он отказался от меня, передав под опеку моего дяди. Вот так просто вернул собственную дочь, как если бы она была негодным товаром.
