Елена Саринова - Ключ для хранителя
- Чуть не забыл, на всякий случай, лаз в стене мои люди замуровали... Хорошего дня! - и кто бы сомневался?..
Ну что ж, как бы там ни было, а целый день и целый замок были в полном моем распоряжении. Да... и еще Тук. Я с душой потянулась и отошла от окна:
- Интересно, а чем же из изысканных яств себя баловал Его сиятельство?.. Вот ведь... зараза, - на просторной графской тарелке сбоку, сиротливо сгрудились остатки порезанной на мелкие кусочки жареной картошки.
Проглотив и эту обиду, я начала самостоятельный осмотр замка. Наибольший интерес, естественно, вызывали сами графские покои, так называемое "логово зверя". Они представляли собой большой прямоугольник, зрительно поделенный на три части. Самой ближней ко входу была обеденная зона, уже знакомая мне по столу. Кроме стола здесь взгляд пугал местный мойдодыр - вычурный умывальник с большим зеркалом. Налево, от входа, два узких мозаичных окна, с такой же дверью между ними, по видимости, на балкон. В дальнем левом углу комнаты, по сложившейся местной традиции был камин, замазанный белой глиной с оттисками листьев каких-то растений на поверхности. Правее его, высилась, на самом деле высилась, поднятая на две ступени, и без того огромная графская кровать, полускрытая за помидорно красным балдахином. Я не удержалась и заглянула в интимный полумрак: "Да, при желании, здесь можно разместить троих Борамиров, причем, вдоль или поперек, значения не имеет". С трудом оторвав взгляд от этого "чуда", я направила свои любопытные стопы в последний неисследованный мной угол. Он был отгорожен от остального пространства высокой габеленовой ширмой из нескольких секций. Лишь, возле кровати оставался небольшой туда проход. Оттуда я и попала в графский... кабинет. Святая святых здешнего правителя была плотно заставлена книжными шкафами. В редких пространствах между ними висели карты, с которыми мне еще предстояло познакомиться, чертежи и графические рисунки. Один из них сразу обратил на себя мое внимание, потому что явно принадлежал руке ребенка. Обычный такой рисунок, выполненный с душой и от этого еще более ценный: фигурки мужчины и женщины по краям, а между ними - мальчик. Все трое держатся за руки и улыбаются во всю ширину круглых лиц. А внизу, под каждой из них подписи: "Отец", "Бор", "Мама". "Вот, значит, как ВАС зовут, Ваше сиятельство, очень близкие вам люди... У каждого из нас есть свои слабые места"...
- Госпожа гостья!... Госпожа гостья! - услышала я, приглушенный расстоянием, голос Тука.
Застигнутая врасплох, я уже метнулась из кабинета, но, вновь замерла на месте... Нет, мне не послышалось, и призыв слуги вызвал к действию еще кого-то, явно здесь находящегося. Но, кого?.. Мой шарящий взгляд медленно опустился на низкий секретер, втиснутый между шкафами как раз под детским рисунком. Там, накрытая куском ткани, стояла большая круглая клетка. И именно оттуда, еще более, отчетливее послышался звук, напоминающий потрескивание стрекозиных крыльев. В доказательство, ткань колыхнулась, выпуская наружу легкий порыв ветра, и вновь замерла.
- Ах, вот вы где! - растерянно произнес слуга, стоя в проходе. - Мне приказано ознакомить вас с замком. Когда мы можем приступить?
- Видимо сразу, после того, как вы покормите птичку, - опустила я глаза на маленькое блюдце с кусками нарезанных фруктов и сыра, зажатое в руке Тука.
Старик, явно занервничал и переступил с ноги на ногу:
- Мне кажется, будет удобнее, если вы, госпожа гостья, подождете меня у себя в комнате.
- Как скажете, - тут же согласилась я, отметив, что надо будет обязательно сюда вернуться...
- А вот здесь, на втором этаже, у нас место официальных приемов, - торжественно объявил Тук, стоя в центре большого сумрачного зала.
Гулкий его голос действовал на меня подавляюще. Я огляделась по сторонам и поняла источник своего дискомфорта - множество портретов, развешанных по стенам вперемешку с оружием на щитах. Последнее меня, не привлекло нисколечко, а вот портреты... Они были выполнены масляными красками в классической манере и притягивали к себе взгляд своей правдоподобностью.
- Скажите, Тук, а есть здесь портреты родителей графа? - спросила я, как можно тише, будто бы боясь вспугнуть местных привидений.
- А как же. Вот, взгляните, - взмахнул он рукой куда-то влево, до боли напомнив мне экскурсовода из пафосного столичного музея. - Это матушка Его сиятельства, графиня Элизабетта Ракницкая... Замечательная была хозяйка... А рядом с ней, портрет отца Его сиятельства, графа Гаяна Ракницкого, героя войны с Темным Драконом. К сожалению, их обоих уже нет в живых, и все владения унаследовал их единственный сын, наш нынешний хозяин.
Я внимательно взглянула на вдруг загрустившего слугу: "К какой части его речи относится сожаление? Такое чувство, что к обеим"... А потом я увидела портреты... Да, родители Борамира были очень красивой парой. Мать, темноволосая и голубоглазая, с мягким женственным взглядом и отец - точная копия Борамира, хотя, выходит наоборот. Только губы - у отца они выглядели тонкими и слегка поджатыми. А вот губы матери мне были знакомы уже по ее отпрыску...
Мы еще долго бродили по этому картинному залу. Каждый из портретов, по мнению Тука, заслуживал пристального моего изучения, пока не дошли до одного из них, единственного под легкой полупрозрачной тканью. Я покорно остановилась возле квадратной рамы, но Тук, к моему удивлению, прошествовал мимо, сразу к лестнице.
- Погодите, остался ведь еще один. Вы разве ничего о нем не расскажите? Или, это она? - приподняла я невесомую ткань. - Точно, девушка.
- Это тоже член семьи и тоже безвременно ушедший, - явно, нехотя выдавил старик, чем заинтриговал меня еще сильнее:
- А как ее звали?
- Достопочтенная госпожа Мокея Молд.
- Мокея Молд, - тихо повторила я, совершенно незнакомое имя.
А девушка была интересной: лицо "сердечком", обрамленное светлыми локонами, огромные карие глаза, смотрящие с вызовом, и губы... Мне показалось, что здесь было бы уместнее сказать "рот". Потому что губы ее совершенно к себе внимание не привлекали, а вот рот был большим и каким-то нервным. Наверное, когда она была чем-то недовольна, то его уголки опускались вниз и придавали ей сходство с... жабой. Да, рот портил все лицо, вынесла я окончательный вердикт незнакомой мне, уже почившей, Мокее Молд и с легким сердцем направилась к лестнице...
- Госпожа гостья, - окликнул меня, уже спускающуюся по ступеням, Тук. -
Вы позволите мне дать вам один совет, как человеку... желающему вам только добра?
- Конечно. Но, только после того, как вы сами дадите мне одно обещание.
