Юрий Иванович - Мария-Изабель
Мария похолодела. Об этом никто не мог знать! Ну, почти, никто! Да, она не любила срезанных цветов, но и никогда никому об этом вроде бы не говорила. Вполне резонно рассуждая, что людей от этого не отучишь, а её возражения будут неправильно поняты и истолкованы. А уж о том, что она любит розы? Да ещё именно белые? Она даже испугалась и сделала шаг назад. Мужчина улыбнулся и, как бы угадав её мысли, проговорил:
– Да ты не бойся, со временем я тебе все расскажу. Просто знаю, какая ты реалистка и как отнесешься к моим сказкам и небылицам. – И поставил корзину обратно на тротуар. Потом просительно сложил ладони вместе: – А пока давай просто приятно проведём вечер. Ты ведь устала? И тебе совершенно не помешает хорошенько отдохнуть.
– Да, конечно! Но…. – она хотела возмутиться тем, что какой-то незнакомец увидел на её лице усталость и пытается распоряжаться её временем.
– Поэтому предлагаю пойти развлечься в парк аттракционов! – быстро проговорил он, перебив её возражения.
Это был ход конём! Это было даже как-то нечестно. «Может быть, он умеет читать мысли? – подумала Мария, пристальнее вглядываясь в лицо собеседника. – Или он действительно меня знает или изучил так хорошо, что прекрасно осведомлён: от чего я не могу никогда отказаться!» В парк аттракционов она хотела пойти всегда и дала себе слово никогда не отказываться от подобного предложения, от кого бы оно ни исходило. Она до безумия любила качели, карусели, русские горки, но тоже никогда никому не признавалась. Считала, что пусть мужчины сами додумываются. А они как назло приглашали её куда угодно: в рестораны, кино, театры, в постель, в цирк, в различные путешествия и даже на работу, но только не парк аттракционов! И вот, впервые в её жизни наконец-то кто-то додумался пригласить её в этот мир детских снов и воспоминаний. Она безнадёжно махнула рукой и спросила:
– Хоссе? – он утвердительно кивнул головой. – Вы знаете, что я не откажусь? – он закивал головой не переставая. – А может мне надо переодеться? – он замотал головой в стороны. – Ну, тогда больше не вижу причин отказываться от вашего предложения.
– Ур-Ра! – выкрикнул Хоссе во всю глотку и губы его расплылись в радостной улыбке. Потом посерьёзнел, стал в позу актёра и жеманно произнёс:
– Надеюсь вы никогда не пожалеете о принятом решении!
– Время покажет! – философски изрекла Мария.
И время показало: не жалела и никогда не пожалеет.
Какой это был вечер! Фейерверк радости, счастья, веселья и развлечений.
Хоть в самом начале какой-то червь сомнения и пытался ей испортить настроение. Он стал нашёптывать: «Нереально это всё! Что-то здесь не так, так не бывает и не должно быть!» Но Мария яростно его растоптала мысленно выкрикивая: «Раз я всё это вижу и слышу, значит, всё реально! Мне это нравится – значит, это хорошо! Если хорошо, значит мне это необходимо! И раз я дала слово – никогда не отказываться от подобного предложения, от кого бы оно ни исходило, я это слово сдержу: иначе сама себя уважать перестану! И баста! Веселимся!»
И как она веселилась! Визжала как малолетка на всех поворотах, спусках и падениях. Подвывала от страха и удовольствия в замках страха и в фонтанах брызг падающих в пропасть лодок и баркасов. Громко хохотала как ненормальная, когда в небольших очередях к следующим аттракционам Хоссе без умолку болтал милую и интересную ерунду, рассказывал уморительные анекдоты, с большим юмором подмечал у окружающих их манеры поведения, какие-то несуразности в деталях одежды. Чем кстати не мало удивил Марию:
– Может быть ты модельер?
– Увы! Но…. – он сделал многозначительною паузу: – Благодаря тебе, немножко разбираюсь в этих вопросах.
Но в своей памяти Мария восхищённо отметила: «Видно специально изучал, что бы мне больше понравиться!»
А то, что Хоссе ей нравился с каждой минутой всё больше и больше – было несомненно. Как он чувствовал каждое её желание! Как он мог аккуратно и бережно подать руку! Как трепетно и ласково он придерживал её под локоть. Иногда, в сутолоке, он брал её рукой за плечо и незаметно отодвигал в сторону от проносящихся мимо расшалившихся и веселящихся посетителей. Она постепенно почувствовала возле него полнейшую безопасность, постоянную защиту и внимание. Ей не надо было ни о чём думать. Он умудрялся предугадывать все ее желания и заранее знал, что она захочет в следующую минуту. Стоило ей взглянуть на что-то новое, как она замечала, что они уже стоят в очереди или входят в аттракцион. Достаточно было облизать пересохшие губы, как Хоссе тут же подавал её любимое мороженое или обожаемый ею «Спрайт». Этому Мария даже не удивлялась, подумав; что уж эти то мелочи для него совсем нетрудно было узнать.
Но когда стало темнеть и зажглись фонари, Мария, пожалуй, впервые в своей жизни, стала отрываться от реальности. Виной тому были всё учащающиеся прикосновения мужчины, которого она знала всего несколько часов, так ничтожно мало времени, необходимого для того, чему, как она про себя решила, предопределено было случиться.
Её стало бросать то в жар, то в холод. Когда Хоссе дотрагивался, как бы невзначай, то к руке, то к плечу, то к талии, ей сначала, даже было стыдно от той приятности, которая возникала при этом во всём теле. Но постепенно внутри всё начало закипать, затрудняя даже иногда дыхание. Разумом ей уже хотелось непрерывного ощущения его руки и постепенно, это желание стало распространяться и на все тело.
Пред самым закрытием парка её воля и чувство реальности сделали отчаяннейшую попытку ужаснуть заблудившееся сознание окружающей обстановкой. Она остановилась как вкопанная, пытаясь прислушаться к борьбе, вспыхнувшей внутри неё.
Но Хоссе… Он как бы уловил момент колебания и сомнения и, положа сзади руки на плечи Марии, стал нежно целовать между лопаток и в шею. Она внешне только чуть поёжилась, но внутри всё тело заколотилось в ознобе: такого удовольствия ей не доставлял никто и никогда в жизни.
Как она потом сама рассказывала Хоссе: «– Обладать тобой там же и тогда же, мне помешали снующие в разные стороны толпы посетителей. Я испугалась: они же нас растопчут!» На что он отвечал с весёлой уверенностью: «Вот видишь! Ты и тогда продолжала думать реально и трезво!»
Потом они ехали в такси к ней домой, и Мария всю дорогу держала его руки в своих. Она не боялась, что он исчезнет, она просто не давала к себе прикасаться! Он что-то рассказывал, она отвечала, он радостно смеялся о, чём-то рассказывая, она бессмысленно улыбалась. Она смотрела прямо на него, но ничего не видела. В мозгу неотступно была только одна мысль: «Далеко ли ещё до дома?» Она старалась этого не показывать, отсчитывала в уме каждую улицу, каждый поворот. «Осталось три перекрёстка! Теперь уже два! Что это? Светофор! Ну надо же, красный!» Она с досады чуть не прокусила губу и на обеспокоенный вопрос: «Что с тобой?», отрицательно замотала головой повторяя: «Ничего, ничего! Всё хорошо! Ничего, ничего! Всё хорошо!» На последних метрах Хоссе всё-таки не шутку встревожился и постарался высвободить свои руки. Встретив отчаянное сопротивление, он успокоился немного только после её слов: «Умоляю! Наделай ничего, пока мы не зайдём домой!»
