Райчел Мид - Тени суккуба
— Ха, — сказала я.
Хью все время с кем-то встречался, но я никогда не думала, что у вампиров, особенно у Питера, могут быть романтические связи.
— Я думаю, что ему нравиться, что она оделась как вампир, — сказал Питер.
Я покачала головой.
— На самом деле, она всегда так одевается.
Мы подошли к Коди, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить нас. Он показался мне взволнованным.
— Как ее зовут? — выдохнул он.
Я попыталась скрыть свою улыбку. Влюбленный Коди был одной из самых милых вещей, которые я когда-либо видела и долгожданной возможностью отвлечься от другой драмы сегодня вечером.
— Габриэль. Она работает в магазине.
— У нее кто-то есть?
Я оглянулась на нее, когда она смеялась над чем то, что сказала Медди.
— Я не знаю. Хочешь, чтобы я узнала?
— Нет! — покраснел Коди, насколько может бледный вампир. — То есть… разве это не будет слишком очевидным? Не хочу, чтобы у тебя были проблемы.
— Никаких проблем, — сказала я, когда мимо прошел Даг. — Эй, — я поймала его за рукав. — Окажи мне услугу, и я прощу тебе долг.
Даг, японско-американская кожа которого обычно имела золотистый загар, сейчас имела зеленый оттенок, придавая ему вид пришельца.
— Я предпочел бы снова проблеваться, Кинкейд.
— Разузнай о романтическом статусе Габриэль. Коди интересуется.
— Джорджина! — обиженно воскликнул Коди.
Больной или нет, Даг не мог устоять перед небольшой интригой.
— Ладненько.
Он направился через комнату и притянул Габриэль к себе, наклоняясь, таким образом, чтобы она могла услышать. В один момент, он и Габриель посмотрели на нас. Коди чуть не умер.
— О, Боже.
Даг вернулся минут через пять и покачал головой.
— Сожалею, малыш. Она одна, но она не думает, что ты ей подходишь. Она готесса и выглядит как вампир. Ты слишком обычный для нее. — Я пила воду из стакана и чуть не поперхнулась от этого.
— Это, — сказал Питер, как только отошел Даг, — то, что мы называем иронией.
— Как такое возможно? — воскликнул Коди. — Я вампир. Я должен быть точно тем, чего она хочет.
— Да, но ты не выглядишь как она, — сказала я. Если бы Габриэль была трекки,[1] то у него был бы шанс сегодня вечером.
— Я выгляжу в точности, как вампир, потому что я он и есть! Как я должен был вырядиться? Как граф Чокула?
Вечеринка длилась уже несколько часов, и наконец, люди начали расходиться. Роман и я, изображая хороших хозяев, улыбались провожая каждого из них. К тому времени, когда все уехали, я была утомлена и более чем счастлива, что все уже закончилось. Я прекратила пить после инцидента на балконе и теперь у меня болела голова, в качестве приятного напоминания о моих слабостях. Роман выглядел таких же изнуренным как и я, когда окинул взглядом наше грязное жилище.
— Забавно, да? Ты затеваешь вечеринку на новоселье, чтобы представить в выгодном свете квартиру, и затем люди громят ее.
— Это убирается быстро, — сказала я, изучая все бутылки и бумажные тарелки с остатками еды. Обри слизывала глазурь с наполовину съеденного кекса, и я поспешила его отобрать у нее. — Но не сегодня. Помоги мне спрятать скоропортящиеся продукты, и мы уберем остальное завтра.
— Там нет «мы» и «убирем», — сказал Роман.
— Это даже не имеет смысла, — сказала я, накрывая остатки сальсы. — И ты знаешь, что Питер прав. Ты действительно должен здесь больше помогать.
— Я составляю хорошую компанию. Кроме того, как ты можешь избавиться от меня?
— Я обращусь к Джерому, — предупредила я, ссылаясь на своего босса — демона, который также являлся его отцом.
— Конечно. Сбегай и на жалуйся на меня. — Роман подавил зевок, демонстрируя, насколько он был обеспокоен гневом своего отца. Раздражало именно то, что он был прав. Я не могла избавиться то него самостоятельно, и я сомневалась, что Джером действительно поможет. Тем не менее, я не могла поверить, что Роман оставил меня убирать одну, когда сам отправился к кровати. Я не думала, что он зайдет так далеко.
— Мудак! — я крикнула ему вслед, получая в ответ только хлопок двери. В действительности, он как сосед был не так уж плох, но наше смутное прошлое часто вызывало у него желание меня позлить. И это работало.
Кипятясь я за пол часа закончила необходимую уборку и отправилась в кровать. Обри и Годива последовали за мной, и легли бок-о-бок на краю кровати. Они контрастировали по цвету, как некоторые из произведений современного искусства. Обри была белой с черными пятнышками на голове; Годива была буйством рыжих, коричневых, и черных красок. Мы все втроем сразу же уснули.
Некоторое время спустя, я проснулась под звуки пения … или, ну, в общем, это самое близкое описание. Это было то же, что я чувствовала раньше, очарование, навязчивое притяжение, говорящее с каждой частью меня. Теплое и яркое и красивое. Это было везде и всем, и я хотела достичь еще большего, идти к свету, который сиял неописуемыми цветами. Это ощущалось, как нечто настолько замечательное, что я могла бы раствориться в нем, если бы только смогла добраться до него. У меня было ощущение необходимости войти, просто толкнуть дверь и сделать шаг и…
Чьи-то грубые руки схватили меня за плечи и начали меня трясти.
— Проснись!
Как и прежде, исчезла сенсорная перегрузка. Я была оставлена в покое в тихом и пустом мире. Не было больше сладкой песни. Роман стоял передо мной с обеспокоенным лицом, его руки продолжали меня трясти. Я осмотрелась. Мы были на кухне. Я понятия не имела как мы здесь оказались.
— Как… что произошло? — пробормотала я.
Лицо, насмехающееся надо мной ранее, сейчас было переполнено беспокойством, это заставило меня немного занервничать. Почему кто-то, кто хотел меня убить, беспокоиться обо мне?
— Ты скажи мне, — попросил он, отпуская меня.
Я потерла глаза, пытаясь вспомнить, что случилось.
— Я … я не знаю. Я должно быть ходила во сне….
Его лицо все еще хмурилось и выражало обеспокоенность.
— Нет … здесь было что-то еще….
Я покачала головой.
— Нет, это был сон. Или галлюцинация. У меня такое уже случалось…. Я просто слишком много выпила.
— Ты что не слышишь меня? — это проступило снова, страх за меня скрытый под гневом. — Здесь что-то было, какая-то сила…. Я почувствовал ее. Она разбудила меня. Неужели ты вообще ничего не помнишь?
Я отвела взгляд, пытаясь припомнить свет и навязчивую мелодию. И не смогла.
— Это было …, это было восхитительно. Я хотела…, я хотела войти в это…, чтобы стать его частью… — в моем голосе прозвучали мечтательные, горящие желанием интонации.
