Нелли Макфазер - Заклятье луны
Пока Эннабел пела дифирамбы своему консультанту, Моррис Келлер сидел, скромно опустив глаза, хотя, по мнению девушки, скромность его была притворной.
– Я хочу, чтобы гений моего предка, наконец, оценили наши современники. Не правда ли, ужасно, что большинство творческих личностей умирают, так и не увидев плодов своего таланта. – Он заглянул в досье Эннабел. – Я вижу, вы весьма усердно изучали курс, посвященный английскому романтизму. Это похвально. Мой предок был в дружеских отношениях с Китсом и Байроном, а также с Шелли[6] и его женой Мери.[7] В вашей работе стоит уделить внимание этому факту и определить степень влияния их творчества на его произведения. Возможно, и его влияние…
– Подумать только, – мечтательно произнесла Эннабел, поглощенная мыслью о том, что ей предстоит заниматься творчеством великих романтиков в той стране, где они жили, и писали свои бессмертные произведения. – Вероятно, Ньютон Фенмор слышал рассказы Байрона о путешествиях Чайлд-Гарольда и беседовал с Мери Шелли о ее классическом романе ужасов.
– Должен заметить, что в отношении «Франкенштейна» именно так и было, Скажите мне, – подперев подбородок, Келлер внимательно рассматривал Эннабел, – каковы ваши планы? Вы остановились где-нибудь? Недалеко отсюда сдают очень хорошие комнаты, можно сказать, по соседству с моим домом на Даунинг-стрит. – Увидев удивление на лице Эннабел, он рассмеялся. – Я живу всего в двух кварталах от неповторимого и бережно охраняемого дома-резиденции сэра Уинстона Черчилля. В Англии не так уж много мест, которые не были бы связаны с какой-нибудь известной личностью.
– Я уже писала вам, что хотела бы остановиться в Кенте, как можно ближе к Шеффилд Холлу, где ваш предок написал два последних тома своих стихотворений.
Моррис Келлер недовольно сморщил нос.
– Не могу понять, как потомки семьи, которая приобрела замок у Ньютона, довели его до такого ужасного состояния!
Эннабел вопросительно посмотрела на Келлера. Декан продолжал:
– Ньютон Фенмор был членом парламента во время восстания, вспыхнувшего в ответ на принятие «хлебных законов».[8] Он помог правительству поймать и предать суду вожака мятежников. За это он получил в дар поместье, принадлежавшее смутьяну.
– На мой взгляд, не очень справедливая развязка. Вы упомянули о бесславном конце Шеффилд Холла. Его превратили в аттракцион для туристов? В бордель?
Во взгляде собеседника Эннабел прочла возмущение и сарказм. Видимо, Моррис Келлер воспринимал только собственный юмор.
– Хуже! Плохо уже то, что Ньютон Фенмор потерял этот замок из-за своей, так сказать, недальновидности.
– Если я правильно поняла, он поставил свое поместье на кон в карточной игре… и проиграл его.
Декан откашлялся.
– Зато теперешние владельцы имели наглость сдать Шеффилд Холл в десятилетнюю аренду какому-то американцу. Кажется, он занимается ужасным видом спорта. Должен сказать, что вы, американцы, слишком высоко цените своих спортсменов. Я слышал, что этот человек заплатил за аренду поместья полтора миллиона наличными.
Эннабел не была большой поклонницей спорта, поэтому ее интерес был вызван научными соображениями:
– Этот американец установил везде гидромассажные ванны и между ними поставил статуи Свободы, раскрашенные во все цвета радуги?
– Нет, просто этот парень превратил замок в паб. По дороге из Мейдстона он поставил рекламные щиты с указателями, расхваливающими его заведение. – Келлер даже поморщился от отвращения. – «Все дороги ведут к Роману» или что-то в этом роде.
– Радуйтесь, что это не плакат Мадонны, на котором она изображена почти без ничего. А теперь давайте договоримся о встрече, чтобы выработать план работы.
– Конечно, мы сделаем не только это. Вы ведь никого не знаете в нашем городе. А я как раз весь месяц веду холостяцкую жизнь. Жена уехала погостить к сестре в Йорк. Предлагаю посетить несколько ресторанов и магазинов. Позвольте показать вам настоящую Англию.
«Спорю, это не все, что вы покажете мне», – с усмешкой подумала Эннабел.
Она никогда еще не встречала таких неприятных людей, как декан Келлер. Хотелось думать, что его предок был более обаятельным человеком.
– Спасибо, но боюсь, ничего не получится. Я очень устала в дороге. Завтра еще предстоит рано встать и отправиться на поиски жилья. Думаю, перед этим следует хорошенько выспаться.
Эннабел видела, что декан не столько разочарован, сколько рассержен. Видимо, этот человек не привык получать отпор от желторотых аспиранток. Выходит, она не единственная, кому придется кое-чему научиться!
– Я попрошу мисс Пенбакл позвонить вам и назначить встречу. Дайте мне знать, если поменяете адрес. Вы поселились в… – Келлер взглянул в ее карточку и с нескрываемым презрением произнес название гостиницы. – Моя дорогая, вам следовало бы предоставить мне заботу о подобных вещах!
– Я буду держать вас в курсе моих дел.
Выпив пива в гостиничном баре и посмотрев телевизор в холле, Эннабел вернулась в свою крошечную, комнатку. Она достала драгоценную папку с записями о жизни и творчестве Ньютона Фенмора и окунулась в волшебный мир поэзии этого замечательного мастера.
Как всегда, ее очаровала лиричность ранних произведений поэта. Некоторые стихотворения вызывали у девушки слезы, особенно те, которые были посвящены его дружбе с Китсом и Шелли. И вновь она пыталась понять причину внезапного перехода к банальному, временами неровному ритму, который присущ стихотворениям Фенмора, написанным в последние годы жизни.
– Каждый гениальный человек кажется странным. Настоящий художник в своем творчестве переживает взлеты и падения. Может быть, этим и объясняется неравноценность стихотворений Ньютона Фенмора?
«Прекрати! Просто тебе не понравился его потомок, и ты начинаешь придираться ко всяким мелочам». – Эннабел перевернула последнюю страницу сборника. Надо попросить Келлера показать копии рукописей. Иногда в них можно найти авторские пометки или замечания, которые объясняют, что чувствовал поэт, когда писал такие, казалось, нехарактерные для него произведения.
Эннабел посмотрела в окно. Светила все та же луна, мерцали все те же звезды, что и во времена Китса.
Почему такой слизняк, как Келлер, может иметь предка, написавшего «Фелиции, в ее саду»? Ответь мне, большой кусок зеленого сыра!
Луна молчала, зато раздалось пение возвращающихся из паба голландцев. Эннабел закрыла окно.
Пора спать.
Ночью девушке ничего не снилось. Может быть, потому, что Эннабел По была в Англии и шла навстречу своей судьбе.
