Шеррилин Кеньон - Начало
Полужелая пойти своей дорогой, Ашерон знал, что не сможет. Если он не покажет им, как противостоять и убивать даймонов, все закончиться их смертью. Очень незавидное существование — быть мертвым без своей души. Он знал это лучше всех.
— Хорошо, — сказал он. — Я буду их тренировать.
Она улыбнулась.
Ашерон перенесся из ее храма назад к Сими и приказал ей оставаться на месте еще некоторое время. Демоница только усложнила бы и без того непростую ситуацию. Убедившись, что она останется, он телепортировался в Фолоссос.
Он обнаружил троих мужчин, жавшихся в темноте, как и сказала Артемида. Они тихо переговаривались, греясь сидя у костра, и все же их глаза слезились от яркого огня. Они, более не человеческие, не выносили сияния любого источника света.
Ашерон должен был столькому их научить. Он вышел из тени.
— Кто ты? — спросил самый высокий, как только заметил его.
Мужчина с длинными черными волосами, несомненно, был дорийцем. Высокий и хорошо сложенный, он до сих пор был одет в боевые доспехи, сильно нуждавшиеся в починке. Мужчины с ним были светловолосыми греками. Их доспехи были в состоянии не лучшем, чем у первого. У самого молодого была дыра в центре нагрудной пластины, там, где его сердце пронзило копье. Они никогда не смогли бы выйти и смешаться с живыми людьми в таком виде. Каждому из них требовалась забота. Отдых. Наставление.
Ашерон опустил капюшон своего черного химатиона и оглядел их, одного за другим.
Когда они заметили клубящееся серебро его глаз, они побледнели.
— Ты бог? — спросил высокий — Нам сказали, что боги убьют нас, если мы появимся перед ними.
— Я Ашерон Партенопэус, — сказал он тихо. — Артемида послала меня тренировать вас.
— Я — Каллабракс из Ликоноса, — сказал высокий. Он указал на мужчину, стоящего справа — Кирос из Секлоса, — а затем на самого младшего. — Иас из Гроэзии.
Иас стоял позади с пустыми темными глазами. Ашерон мог читать его мысли так же четко, как если бы они были его собственными. Боль мужчины тронула его и заставила сердце сжаться от жалости.
— Сколько времени прошло с момента вашего создания? — спросил Ашерон.
— Несколько недель, — ответил Кирос.
Каллабракс кивнул:
— Я был создан приблизительно в это же время.
Ашерон поглядел на Иаса.
— Два дня, — сказал тот пустым голосом.
— Он до сих пор не оправился после обращения, — вставил Кирос. — Мне потребовалась почти неделя, чтобы приспособиться.
Ашерон подавил желание горько рассмеяться. Это было подходящее слово.
— Вы уже убивали даймонов? — спросил он.
— Мы пытались, — ответил Каллабракс, — но убийство даймона сильно отличается от убийства солдат. Они сильнее, быстрее. Они не умирают легко. Мы уже потеряли двоих.
Ашерон содрогнулся при мысли о двух неподготовленных мужчинах, выступивших против даймонов, и ужасном существовании, которое ожидало их после смерти. За этой мыслью последовало воспоминание об его первом бое. Он выкинул его из головы.
— Вы трое ели сегодня?
Они кивнули.
— Тогда идите за мной наружу, и я научу вас всему, что нужно, чтобы убивать их.
Ашерон работал с ними почти до рассвета. Он поделился с ними всем, чем мог за одну ночь. Обучил их новой тактике. Рассказал об уязвимых местах даймонов. Закончив, он оставил их у пещеры.
— Я найду вам место получше, чтобы прятаться от солнца, — пообещал он.
— Я — дориец, — гордо заявил Каллабракс. — Мне нужно не больше, чем я уже имею.
— А мы — нет, — сказал Кирос. — Мы с Иасом были бы очень рады кровати. А еще больше — возможности помыться.
Ашерон кивнул, затем движением головы приказал Иасу присоединиться к нему.
Он задержался, пропустив Иаса вперед, затем отвел его в сторону, где другие не могли их услышать.
— Ты хочешь вновь увидеть свою жену, — тихо сказал Ашерон.
Тот удивленно поднял на него глаза:
— Как ты узнал?
Ашерон не ответил. Даже будучи человеком, он ненавидел личные вопросы, потому что они приводили к разговорам, вести которые ему не хотелось, бередили воспоминания, которые он хотел бы похоронить.
Закрыв глаза, Ашерон отпустил свой разум бродить в космосе, пока не нашел женщину, преследующую мысли Иаса. Лиора. Она была красивой женщиной, с волосами черными, как крыло ворона и глазами, голубыми и чистыми, как открытое море. Неудивительно, что Иас скучал по ней.
Женщина рыдала, стоя на коленях.
— Пожалуйста, — молила она богов. — Пожалуйста, верните мне мою любовь. Позвольте моим детям снова увидеть отца.
Увидев ее и услышав звуки ее рыданий, Ашерон почувствовал жалость. Никто еще не сказал ей, что случилось. Она молилась о благополучии человека, которого больше с ней не было. Эта мысль преследовала его.
— Я понимаю твою печаль, — сказал он Иасу, — но ты не можешь позволить им узнать, что ты живешь теперь в этой форме. Они будут бояться тебя, если ты вернешься домой и попытаются убить.
Глаза Иаса наполнились слезами и, когда он заговорил, он порезал губу о клыки.
— У Лиоры больше нет никого, кто мог бы о ней позаботиться. Она сирота, а моего брата убили на день раньше меня. Моих детей некому кормить.
— Ты не можешь вернуться.
— Почему? — со злостью спросил Иас. — Артемида сказала, что я могу отомстить человеку, убившему меня, а потом буду жить, чтобы служить ей. Она ничего не говорила насчет того, что я не смогу вернуться домой.
Ашерон крепче сжал свой посох.
— Иас подумай немного. Ты больше не человек. Как ты думаешь, повела бы себя твоя деревня, если бы ты вернулся домой с клыками и черными глазами? Ты не сможешь выходить днем. У тебя есть обязательства перед всем человечеством, а не только перед твоей семьей. Никто не может быть предан обоим одновременно. Ты никогда не сможешь вернуться.
Губы мужчины задрожали, но он понимающе кивнул.
— Я буду спасать жизни людей, пока моя невинная семья обречена, голодать без чьей-либо помощи. Так вот какова моя сделка.
Ашерон отвел взгляд, потому что сердце его болело за мужчину и его семью.
— Иди внутрь с остальными, — сказал Ашерон.
Он наблюдал за возвращением Иаса, размышляя над его словами. Он не мог это так оставить. Ашерон был способен переносить одиночество, но другие…
Закрыв глаза, он перенесся назад к Артемиде. В этот раз Артемида заморозила голосовые связки своих женщин, когда они открыли рты, чтобы закричать.
— Оставьте нас, — скомандовала она.
Женщины бросились к дверям так быстро, как только могли и захлопнули их за собой.
Как только они остались одни, Артемида улыбнулась ему.