Как украсть драконье (сердце) пламя (СИ) - Боброва Елена

Выбравшись из леса, увидела ровную дорогу и отправилась по ней. Подумала, что, судя по глубоким бороздам, по ней явно часто проезжают тяжелые телеги. И не ошиблась. Меня нагнала смирная лошадка, запряженная в обычную деревенскую телегу, на которой ехал мужичок, заросший настолько, что не было понятно, сколько ему лет, но не шибко молодой, скорее постарше. Да и его хрипловатый голос подтверждал немалый возраст.

— Девонька, далече идешь? Можа подвести?

— А вы куда едете?

— В деревню Соленое Озеро, слыхала про такую?

— Конечно, — не то, чтобы слышала, но зато теперь увижу. — Туда и собиралась.

— Садись, милая, вмиг домчим.

Я залезла на телегу, которая и хода не сбавила, а продолжала медленно-медленно двигаться вперед, мерно покачиваясь на колдобинах.

— Ты что ж это одна по дорогам бродишь, случилось чегой-то?

— Все хорошо, путешествую я, — ответила мужичку.

— Одна?

— Не совсем, — сказала уклончиво, мало ли.

— Понятно. Сиротка значится, таких сейчас по миру много бродит. А все треклятые драконы, чтобы у них глотки окаменели! — удивленно посмотрела на мужичка, а он согнулся еще сильнее и грустно шмыгнул носом.

— У вас что-то случилось? — мне стало очень жаль его, от сгорбленной фигуры повеяло тяжким горем.

— Сынок, — только и ответил мужичок и замолчал.

А я задумалась. Возможно, именно поэтому охотников отправили на поиски драконов. Наверно у того самого непримиримого заказчика кто-то погиб, вот он и решил отомстить. Что ж, не у него одного. Мое сиротское сердце тоже требует отмщения за родителей. За их лютую погибель. Мой тяжкий вздох вторил настроению возницы.

Дальше разговор не вязался, под мерное покачивание телеги я задремала, а когда проснулась, мы уже въезжали в большую, оживленную деревню.

Глава 4. Деревенские легенды

— Благодарю! — сказала вознице, легко соскакивая с телеги.

— Не хворай! — попрощался мужчина.

Очевидно, я оказалась на центральной улице, осмотрелась и тут же заприметила самый большой и крепкий дом. Это точно либо таверна, либо дом старосты. Подошла поближе, по шуму и вкусным запахам убедилась, что первый вариант верный.

Зайдя внутрь, будто дома оказалась. За одним из столиков крикнули: «Девушка!», и я чуть было не дернулась идти и принимать заказ. Потом моргнула раз, другой, кто-то толкнул меня в спину, со словами: «Чего на входе стала», и пошла к свободному столу, рассчитанному на небольшую компанию, удачно пустующему в уголке.

Ко мне не скоро подошла усталая девушка, людей в таверне было предостаточно. Как раз обеденное время. Попросила принести самое вкусное, что есть, и сразу щедро заплатила, чтобы вызвать доверие и нормально пообедать. Знаю я, как настораживают приезжие гости, особенно одинокие.

Стол мой в один миг был уставлен всякой всячиной. Мне принесли и пироги, которые я в итоге завернула с собой, и густую ароматную похлебку, и мелкую речную рыбку, поджаренную до золотистой корочки, и даже салат из каких-то корешков и трав. Кувшинчик холодного молока и пышная горячая булка завершали трапезу. Ела я долго и с удовольствием. В кои-то веки не хватала в спешке, торопясь к посетителям.

Дальше решила прогуляться по местному рынку, поглазеть на товары и погреть уши. Рынок нашла очень быстро, как и таверну до этого. В этой деревне удачно располагались улицы, все самое нужное и интересное было в центре. Впрочем, и в нашей Золотаревке было так же.

Глаза разбежались, стоило мне зайти на рынок. Чего здесь только не было, особенно мне понравились цветастые платки, которые я обычно повязывала, работая в таверне. Разнообразные узоры с множеством символических значений завораживали. В основном, конечно, их делали защитными, но бывали и те, что могли привлечь внимание мужчин или, наоборот, оттолкнуть нежеланного поклонника.

— Что ищешь, девонька? — спросила крупная розовощекая торговка. — Любовь али защиту? Можа отпугнуть или приветить кого хочешь? На любой вкус узоры и вышивки, цвета яркие, заговоренные, не бледнеют, стирай, сколько душеньке угодно.

— Не любви ищу, а дракона, — буркнула я, но женщина прекрасно расслышала, слух у нее прямо-таки не человечий.

— С драконами раньше продавались платочки, но сейчас под запретом любые упоминания иродов этих, а спросом-то пользовались.

— Это вы об чем толкуете, Лалка? — к нам подошла скучающая торговка из соседнего ряда.

— Да вот, девушка дракона потеряла, Тикуся.

— Свят-свят, на кой тебе это чудище?

— Пошутила я, да и нет их вовсе, — сказала, уже пожалев о своих словах.

— Как же нет, по-твоему, легенды врут все, а пожары сами собой случаются?

— О чем легенды? — решила расспросить деревенских кумушек, глядишь, и узнаю что-нибудь дельное.

— Об их нападениях. Говорят, в пещерах эти ироды прячутся, звереют там, голодают, а потом вылетают из них, как пробки из бочек, да кидаются на все живое. Жрут, жгут, к себе тащат людей, да золото.

— А людей к себе на кой? — удивилась Лалка.

— Так про запас, чтоб опосля доесть, — убежденно ответила Тикуся.

— Слушайте, а где эти пещеры могут быть? — женщины перевели на меня удивленные взгляды, будто лишь сейчас заметили мое присутствие.

— Так то ж легенды, места точного никто не знает, — я вздохнула. Те еще осведомители. — А кто-то знает поточнее, хотя бы направление, где их поискать?

— Сдались они тебе, ограбить что ль хочешь? — насторожилась Тикуся.

— Почти, — честно ответила я.

— Ох, девонька, тебе жизнь не мила али как? Молодая еще, чтобы с ней таким способом распрощаться, — запричитала Лалка. — Коли не передумаешь драконов искать, возьми этот платок, он тебя защитит, за пол цены отдам, — я усмехнулась, сплетни-сплетнями, а о торговле не забывает.

Мимо как раз пробегал худющий пацаненок и остановился прямехонько напротив нас, усердно делая вид, что завязывает несуществующий шнурок.

— Ты чего тут трешься, оборванец? — заметила его Тикуся и поторопилась вернуться за свой прилавок, пока товары целы.

Пацаненок распрямился, обиженно глянул и медленно побрел вперед. Я, глядя ему в спину, постаралась скорее расплатиться за нарядный защитный платок, поблагодарила Лалку, попрощалась с Тикусей, и помчалась нагонять пацана.

— Стой, — крикнула ему в след, а он со страху вдруг припустил, что и не догнать, но не рассчитал и врезался в огромного пузатого, как тумба мужика. Тот поймал его за шкирку и сильно встряхнул беднягу, и он потерял-таки свой не зашнурованный башмак. Подбежав, попросила: — Пустите его, прошу, он ничего плохого не сделал.

— А бежал быстро, будто сделал, — прогромыхал мужик.

— Отпустите его, помилуйте, — попросила я, постаравшись сделать голос ласковым, приветливым.

— Ну уж, если красна девица просит, разве ж я могу отказать, — мужчина улыбнулся мне, заигрывая, а я быстро схватила пацаненка за руку и кивнув, проговорила:

— Благодарю, — и бодрым шагом направилась в другую сторону, крепко держа тощую ладошку. Спешила, пока мужчина не опомнился и не пошел следом. Знаю я эти улыбочки, после них у некоторых руки становятся уж больно шаловливыми и местами подгорают.

— Ты чего убегал? — спросила, когда мы свернули на другую улицу.

— Испугался, что к властям опять потащите, сколько раз уже сбегал. Меня, как сироту все пристроить хотят, а я народ вольный, мне путешествовать нравится.

— Понимаю, — улыбнулась. — И я сирота, но меня приютили. Что случилось с твоими родителями?

— В пожаре сгинули.

— И мои, — мы с парнем погрустнели, но я встрепенулась и спросила: — есть хочешь?

— Всегда, — грустно проговорил пацаненок.

— Держи, — достала из сумки кусок пирога, — помыть бы тебя еще. Не знаешь где тут баня?

— Знаю, конечно, но там дорого.

— Ничего, разберемся.

Мы с Якушей прорвались в баню с боем, нас одиноких и подозрительных и за деньги пускать не хотели. Отмылись дочиста, аж заблестели и сели на террасе чай пить. Тогда Якуш и рассказал мне о том, как остался сиротой, и что его деревня была аккурат вблизи Дальних гор, и что дракон там точно есть, все деревни в округе сжег.