Оплодотворенная человеком-волком (ЛП) - Райли Лионн

Я слышу опасное рычание, и на этот раз большие мясистые руки хватают меня за задницу, впиваясь в нее когтями.

— О, я так и сделаю, — говорит человек-волк Билл.

Что-то мягкое и влажное проталкивается ко входу, и эти когти снова широко раздвигают меня, максимально обнажая. Он дышит так тяжело, что я чувствую это спиной. Это что-то скользит дальше, всего лишь кончик, но… он большой. Действительно большой. Хотя это говорит о том, насколько я подготовлена, ведь почти не испытываю неприятных ощущений.

— Твоя пизда вся истекает, не так ли? — говорит Билл, крепко сжимая меня. Я стону, когда он призывает меня раздвинуться, и он фыркает мне в спину. — И я собираюсь втрахнуть в нее самого замечательного детеныша.

Два

РАСС

Черт. Черт.

Она так идеальна. Такая совершенная, абсолютная, блаженно невероятная, а я едва успел засунуть в нее кончик члена. И, черт возьми, она тугая. Я ожидал, что она будет маленькой, учитывая, что она человек и все такое, но ее горячая, влажная киска заставляет мои яйца сжиматься, а спину дрожать. Я практически вибрирую от того, как сильно мне уже нужно кончить в нее.

Насколько могу судить, она прекрасна, идеальной формы для ношения моего детеныша. У нее широкие бедра, узкая талия и грудная клетка, ее груди скрыты под рубашкой. Я могу составить хорошее представление об их размере, и знаю, что они тоже будут идеальными. У нее длинные темные волосы, заплетенные в косу, которая ниспадает на шею. Хотел бы я увидеть, как выглядит ее лицо, но это против правил.

Не успеваю я даже наполовину погрузиться в ее крошечную розовую киску, как мое тело поет для нее. Она идеально совместима со мной, так же как и я с ней. Не потребуется много визитов, чтобы наполнить ее моим детенышем. Очень жаль, что я смогу оплодотворить ее здесь не чаще нескольких раз. А потом меня будут держать подальше от нее, пока не родится детеныш.

Моим инстинктам это не нравится, совсем нет. Но я знал, что так будет, когда столкнусь с этим, и я готов обуздать себя, чтобы получить то, что я хочу.

Я не погружаюсь полностью, потому что знаю, что ее тело уже растянуто до предела. Сначала мне нужно разогреть ее, чтобы мой член не повредил ее крошечную человеческую пизду.

Должно быть, она усердно работала, чтобы хоть часть меня поместилась.

Затем я замечаю смазку, которая все это время стояла рядом. Мне следовало использовать ее до того, как войти. Но я слишком хотел ее, чтобы обращать внимание на вещи вокруг.

Я толкаюсь неглубоко, всего несколько раз, чтобы впитать тепло и пульсирующее сжатие. Она скулит и постанывает при каждом ударе, хотя я даю очень мало. Она чувствительная штучка, нужно это запомнить. Я загипнотизирован тем, как широко раскрываются для меня ее нижние губы, эти нежные черные волоски украшают ее безупречными завитками.

Когда я выхожу, она протестующе скулит.

— Почему ты остановился?

Мне нравится, что я уже превратил эту болтливую женщину в месиво.

— Я вернусь, — говорю я ей, затем тянусь за смазкой. Я намазываю лапу, затем провожу ей по всей длине. Для пущей убедительности я растираю сперму, стекающую с кончика, по киске, прежде чем снова войти в ее восхитительную пизду.

— Ах! — вскрикивает она, падая вперед на скамейку.

На этот раз я вхожу глубже, но не настолько, чтобы причинить ей боль. Мне нужно, чтобы она открылась мне, чтобы я мог завязать в ней узел.

Способ убедиться, что сперма останется глубоко. Я оплодотворю ее своим детенышем, без сомнения.

Я снова вхожу в нее, мой путь становится проще благодаря смазке, и больше моего члена исчезает внутри. Она выгибается, и хорошо, что ее ноги пристегнуты. Я сжимаю ее бедра когтями, погружаясь глубже, затем выхожу, затем снова вхожу еще глубже. Мои яйца уже практически дрожат от потребности наполнить ее.

— О, Билл, — говорит она в подушку для лица, так что это приглушает голос. — Это… это так…

Я наклоняюсь, поднося кончик своей морды к ее уху.

— Как?

— Пожалуйста, — в ее голосе слышится удивительное отчаяние. — Еще, пожалуйста, Билл.

О, да. Хотя мне действительно не нравится звучание выбранного мной имени — это было паническое решение.

Я даю ей еще больше, восхищенно наблюдая, как она поглощает меня. Мой узел набухает, две выпуклости по обе стороны от члена пульсируют от потребности освободиться. Я обнимаю ее и впиваюсь когтями в прорезиненное дно скамейки, которое предназначено именно для этого. Я трусь пушистым животом о ее кожу, когда вытаскиваю член, а затем снова вонзаюсь в нее, каждый толчок вызывает стон или вскрик и мягкое сжатие сладкого влагалища.

Абсолютно безупречно. Я делаю все, что в моих силах, чтобы не сорваться сейчас.

— Откройся для меня, — шепчу я, отводя мордой ее волосы в сторону. С этим движением я погружаюсь глубже, так что начало узла начинает проникать внутрь нее. — Впусти это.

Я замедляю скорость, обдумывая каждое движение бедер, все дальше и дальше проникая в ее маленький туннель. Ее крики становятся громче, и она быстро кивает головой.

— Я пытаюсь, — стонет она. — Пожалуйста. Я хочу этого. Дай мне все.

Она настолько безудержна по отношению ко мне, что это заставляет встать дыбом каждый дюйм шерсти, и я проделываю когтями дырки в резине с нижней стороны скамейки. Мои ноги царапают плитку, когда я трахаю ее сильнее, наблюдая, как ее сладкая, растянутая киска раскрывается еще шире для моего узла. Она вся изнывает от желания, розовые губы сияют в ярком свете ламп дневного света, когда я вонзаюсь в нее снова и снова.

— Возьми это, — говорю я, зарываясь носом в ее волосы, чтобы вдохнуть запах. О, черт, она идеальна и все, что я всегда хотел. — Возьми мой узел.

— Да, — стонет она, когда я толкаю его еще сильнее. При каждом толчке раздается влажное чавканье, две выпуклости у основания моего члена сжимаются почти до упора, прежде чем я снова вынимаю его, и ее влага капает на нас обоих. — Еще, Билл! Еще!

Я подчиняюсь, и при следующем толчке мне удается засунуть в нее всего себя. Она громко вскрикивает, падая вперед на скамейку. Теперь мне нужно устоять, чтобы получить желаемый рычаг воздействия, потому что я собираюсь трахать ее своим узлом до тех пор, пока она не начнет кричать.

Как я так долго сдерживался, понятия не имею.

Я вонзаю в нее весь свой член, затем отклоняю бедра назад, только чтобы снова погрузить его в нее. Каждый раз, когда она выкрикивает мое имя, волосы на гриве и спине встают дыбом.

Как бы я хотел, чтобы это было мое имя.

Я трахаю ее еще быстрее, колотя узлом, и она начинает напрягаться вокруг меня. Теперь я едва могу поместиться внутри, и ее стенки сжаты так сильно, что кажется, член вот-вот выскочит. Она лучше, чем само чистое блаженство.

— О, черт, Билл, — всхлипывает она, и моя грива встает дыбом от того, как сладко и безумно звучит ее голос. — Трахни меня сильнее, человек-волк, п-пожалуйста, я т-так близко…

Я подчиняюсь, трахая ее так, словно от этого зависит вся моя жизнь, сильно сжимая бедра и задницу, чтобы я мог врезаться в нее снова и снова.

Когда она, наконец, кончает, это божественно. Она крепко сжимается и вопит, ее руки сжимают рукояти. Ее ноги затекают, и внезапно мне становится трудно двигаться из-за того, какой напряженной она стала.

Пришло время. Я вдавливаю свой узел в нее так сильно, как только могу, и он проскальзывает через напряженный, набухший канал. Затем он, наконец, оказывается там.

Я издаю мучительный стон, когда позволяю плотине прорваться и вся моя сперма вырывается наружу, больше, чем, я думаю, я когда-либо кончал раньше. Выпуклости узла набухли от прилива крови, и в ближайшее время я ни за что не вытяну это из нее. Края ее блестящей киски сомкнулись вокруг него, почти душа мой член.

— О, — стонет она, внезапно извиваясь, а затем снова сжимается. Мини-оргазм. Ее тело уже хорошо приспособилось к моему. Я глажу ее по спине, когда туман моего собственного оргазма начинает рассеиваться. Но я все еще привязан к ней, и пройдет некоторое время, прежде чем мы сможем расстаться.