Отвергнутая невеста генерала драконов (СИ) - Лунёва Мария

— Папа! — я рванулась к нему, но мама резко оттолкнула меня обратно на сидение.

Она в таком ужасе смотрела на умирающего отца. Из его груди торчали три стрелы.

— Карвин... — ее голос дрогнул.

Глава 4

— Линнель! — брат, не замечая ничего вокруг, продолжал тормошить свою истинную.

«Для него жизнь кончена» — почему-то именно эта мысль пробилась через панцирь ужаса.

Снаружи шел яростный бой. Что-то снова вжикнуло, и совсем близко раздался хлюпающий стон.

Возница!

Я моргнула. Мама продолжала таращиться на отца, будто не веря в произошедшее. Бледная, испуганная...

— Как же... — шептала она, еле шевеля губами.

Рядом с моими дверями кто-то загорланил. Не успела я обернуться, как чья-то рука, обхватив меня за шею, потащила наружу через окно.

— Папа! — заголосила я, ещё не совсем понимая, что он никогда больше не придет мне на помощь.

Но пришла мама! Она, что кошка, кинулась на врага и вцепилась в его запястье зубами. Грубая ладонь разжалась, и в окно просунулся арбалет. Свистнула тетива... Мама вздрогнула и обмякла.

Меня снова принялись тащить из кареты наружу.

Я билась в ужасе.

Извивалась, не давая себя прикончить.

Где-то рядом грозно ревел брат.

Его убивали, а он изо всех сил старался защитить заливающуюся слезами дочь.

Пока меня волокли по земле в сторону леса, я пыталась высмотреть хоть кого-нибудь из сопровождающих нас воинов. Но видела лишь красноглазых.

Мерзкое бешеное племя обезумевших оборотней!

Брат вскрикнул, и Филлия заверещала.

«Она же ребенок» — билась в моей голове единственная мысль.

В душе вскипело пламя гнева. Она маленький ребенок! Она никому не делала зла. Зарычав, я вдруг впилась в руку обидчика клыками, разрывая кожу и вены. Выпуская ему кровь. Красноглазый детина зашипел и попытался меня ударить, но я увернулась.

Поскользнулась и все-таки получила оглушающий удар по голове.Мир погас, остался лишь мрак. А еще гул в ушах, через который я слышала надрывный плач племянницы.

Жива! Она все еще была жива.

Это и вынудило мое сознание вынырнуть из вязкого омута. Распахнув глаза, подняла руку и стерла с лица холодную кровь. На макушке нестерпимо щепало. Видимо, удар пришелся туда. С трудом повернувшись набок, оглядела поляну. Нападающих осталось немного, Максен все еще стоял на ногах, но из его груди торчали стрелы. Только плач дочери удерживал его.Моя челюсть затряслась. Я была на грани того, чтобы разрыдаться, но вместо этого, заверещав от ярости, схватила оброненный кем-то в пылу битвы тяжелый клинок. Не смотря под ноги, шатаясь, кинулась вперёд.

Один из красноглазых обернулся и, выпучив глаза, уставился на меня не мигая. Именно в этот момент я всадила ему острие в живот, и провернула, как некогда отец учил делать на тренировочной площадке брата.

Кто-то заорал за моей спиной. Мелькнула тень, и я, отскочив в сторону, на секунду ослепла от золотого сияния. И с удивлением сообразила, что приземлилась на четыре лапы. Зверь в моей голове тихо зарычал, задвигая меня и отбирая контроль над телом. Я не сопротивлялась ему. Мы были сообща. Одни мысли и цели.

Проворный молодой снежный барс метался по дороге, отвлекая на себя красноглазых и позволяя умирающему брату собрать силы на оборот.Филлия ревела не переставая.

Поляну охватило свечение, и второй огромный серый барс кинулся в свой последний бой. На светлом меху расплывались пятна крови. Он не медлил, не щадил. Убивал жестоко, невольно показывая мне, как это делать.

Увернувшись от очередного нападающего, я запрыгнула ему на спину и как брат впилась клыками в шею воина, пытающегося обернуться. Не успел! Моя кошка дернулась, разрывая ему позвонки.

Я в ужасе тихо заскулила и тут же ощутила ярость своего зверя, напоминающего мне, кто все эти бешеные и зачем они здесь.

Максен слабел. Сообразив, что он просто не справится, я уже сама, подгоняя своего зверя, кинулась из последних сил на оставшихся красноглазых.

Мне еще было за кого биться. Было ещё кого спасать.

«Не брата» — это понимала душой. Зверь ощущал его смерть. Внутренне содрогался и пытался принять этот факт. Но он чувствовал и другую жизнь.

Маленькая избалованная Филлия.

Я билась за эту крикливую непослушную поганку, чья жизнь вдруг стала для меня бесценна. Магия в крови бурлила, требуя защитить «своего».А вокруг лежали тела. Воины отца... и красноглазые убийцы. Запах крови забивался в нос, мешая мыслить.

В какой-то момент я осознала, что на дороге остался стоять лишь один бешеный. Максен пал. Мой враг скалился, готовый обернуться. Его зверь жаждал разорвать меня. Уничтожить! Но он отчего-то медлил, будто сомневался.

Не давая ему шанса, я кинулась вперёд. Он недооценил молодую кошку. Посчитал еще детенышем. Зря! Позволив себя поймать в прыжке, проворно изогнулась и впилась врагу в горло так, как годами на моих глазах отец учил брата.

Так, как убивают снежные барсы!

Смело, люто и наверняка!

... Мой зверь ликовал, я же, убитая горем, не могла прийти в себя.Все мертвы.

Отец, мать и брат...

Я ещё слышала, как со свистом вырывается воздух из его груди, но...Подобравшись к нему, положила мохнатую голову на его израненную грудь. Он снова принял человеческий облик.

— Слишком ранний оборот, Рьяна, это всегда плохо, — прошептал он. — Но я горжусь тобой, сестра... Я никогда так никем не гордился. Ты билась как истинная дочь рода Снежных Барсов. Отец тоже горд, поверь.

— Он мертв, — шепнула я, зверь медленно отступал, и теплая магия окутывала тело. Я снова была угловатой, немного полной девочкой с вьющимися волосами цвета молочного шоколада. — Все мертвы. Мы отбили только Филлию. Твоя дочь жива, Максен. Ты можешь спать спокойно, брат.

— Береги её, я тебя прошу. Только береги. Она часть Линнель, — голос брата становился тише. — Без Линнель я не смогу, даже ради дочери — не смогу. Обещай мне, Рьяна.

— Я все сделаю для нее, Максен, — выдохнула, давясь слезами. — Не переживай, у нее будет все.

Филлия все еще сидела в распахнутой карете рядом с телом своей матери.

— Не беспокойся о ней, брат. Я никогда не оставлю ее, она будет в безопасности.

— Никому не верь, сестра, — взгляд брата становился пустым и холодным. — Никогда никому не верь. Особенно драконам и магам. Нас предали... Ловушка... Никому не верь, надейся только на себя... Ты сильная... Я так горжусь тобой... Но я не смогу без Линнель. Не смогу...

Его глаза остекленели, и изо рта вырвалось облачко пара. Сердце Максена остановилось...

...Тяжелые сумерки опустились на землю, а я все сидела у тела брата, не в силах заставить себя подняться и утешить бедную Филлию, осиротевшую так же, как и я.

Глава 5

Я никогда не знала, как бывает холодно ночью. Не понимала, как ещё могла двигаться, но найдя в карете брата одеяло, закутала в него хныкающую перепуганную Филлию, которая, кажется, так до конца и не осознала, что произошло. Вручила ей найденный в уцелевшей корзинке сладкий пирожок и взвалила племянницу себе за спину.

В такой темноте ей было бы сложно идти самой. Слишком маленькая. И я это хорошо понимала.

Вот и пришлось мне резко стать ради нее взрослой.

Мой взгляд упал на красивое белоснежное платье, вывалившееся из опрокинувшихся сундуков вместе с остальной одеждой. Именно в нем я должна была явиться к трону императора. А теперь оно лежало посреди этой грязи. Как назло, поднялся ветер, грозясь тем самым дождем, о котором говорил отец. Его резкие порывы трепали легкий шелковый подол и рукава белоснежного дорогого наряда.

Это странно завораживало.

Я не могла оторвать от этого куска ткани взгляд. Хотелось забрать его отсюда.

И это была не мелочность.

Мне казалось — оставь я его здесь и более никогда не познаю счастья.Но... Не в руках же тащить. Да и времени складывать его не было... И всё же я колебалась.