Хозяин Тьмы. Сбежать от бывшего (СИ) - Солейн Анна
Поверит?
Я встретилась взглядом с Рейвеном, и в его глазах мелькнуло что-то мягкое, беззащитное.
Совсем как раньше — когда ре смотрел на меня с нежностью.
— Рейвен, — позвала я, вставая. — Позволь объяснить…
3.1
Несколько секунд мы смотрели друг на друга и больше всего мне хотелось одного: бросится Рейвену в объятья.
Как же я его любила.
Продолжая на меня смотреть, Рейвен брезгливо поморщился, как будто перед ним был червяк.
От этого шрам на его правой щеке стал заметнее, исказил правильные черты.
Рейвен повернулся к бургомистру, не удостоив меня ответом.
— Она умертвие! Вы с ума сошли⁈ Какие разговоры? Какая служба⁈
— Во имя господа нашего, упокойте эту грешную душу! — присоединился к Рейвену пылающий праведным гневом проповедник. — Избавьте нас от тьмы!
Я снова посмотрела на его босые ступни и поежилась. Умерщвление плоти — это, конечно, хорошо и праведно, но всему же есть пределы! Мороз на улице.
Понятно, почему он такой злой.
И пафосный.
«Избавьте нас от тьмы», надо же.
Попроще не мог сказать?
«Убейте гадину» как-то честнее.
Я терпеть не могла церковников, по правде говоря. И у меня были на то причины.
— Нет! — выпалил бургомистр. Лица его я не видела, только седой затылок и фигуру, закутанную в широкое серое пальто. — Средства из бюджета уже потрачены! А проклятая нечисть добралась и до моего дома! Медлить нельзя! Нам пригодится любая помощь.
Он обернулся, и я наконец сумела разглядеть его лицо: на вид бургомистру было около пятидесяти лет, глаза прятались за очками в золотой оправе, седые волосы были зачесаны на аккуратный пробор, подбородок — гладко выбрит.
— Прошу вас, леди Элизабет, — кивнул он мне. — Обсудим условия нашего сотрудничества.
Я кивнула со всем возможным достоинством, учитывая, что мои волосы и лицо все еще были испачканы в грязи, на юбке платья красовалась огромная черная подпалина, а моя шляпка слетела с головы.
Взяв в руки шляпку и саквояж, я произнесла:
— Рада встрече с вами, господин бургомистр.
На Рейвена я старалась не смотреть — хотелось бы притвориться, что его не существует.
Но у моего несостоявшегося мужа, судя по всему, были другие планы.
Он решительным шагом подошел ближе и встал рядом с бургомистром.
— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? Это… — он снова посмотрел на меня.
Взгляд у Рейвена был тяжелым, брезгливым, серые глаза как будто пронизывали меня насквозь. От этого стало жарко, хотя я уже давно забыла, каково это — чувствовать внутри даже не жар, а хотя бы тепло.
Чувствовать, как кровь ускоряет свой бег по венам от взгляда на любимого человека, как бьется сердце от его близости, как приятным томлением и предвкушением отзывается все тело в ответ на поцелуи.
Мы с Рейвеном не заходили дальше, конечно: ждали свадьбы. А потом меня убили, и я вынуждена была предать Рейвена, чтобы спасти его жизнь.
Да, именно в таком порядке.
Но жизнь Рейвена всегда была для меня ценнее, чем моя собственная, так что я ни о чем не жалела.
— Рада встретиться с вами, лорд Тенербен, — выдавила я, стараясь говорить спокойно. — Думаю, произошло небольшое недоразумение.
— Поднимемся в мой кабинет, — предложил мне бургомистр. — Боюсь, на улице слишком холодно, чтобы вести деловые беседы.
Я кивнула.
— Если ты думаешь, что я отпущу это умертвие, то ты ошибаешься! — рявкнул Рейвен. — Я давал клятву его величеству беречь королевство от таких, как она. И я не позволю ей…
— Ты мог бы говорить со мной напрямую, Рейвен. Я могу все объяснить. Поверь, я не представляю угрозы.
Брови бургомистра взлетели вверх. Конечно, обратиться к лорду Тенербену по имени — не каждый рискнет.
— Вы отлично знаете, бургомистр, — проговорил Рейвен, игнорируя меня, — что умертвия — хитрые и опасные твари. В какой-то мере опаснее любой другой нечисти, потому что они умеют втереться в доверие, притвориться живыми, чтобы выпить по капле силы из человека, который оказался рядом.
— Но…
— Вы также отлично знаете, — повысил голос Рейвен, — что умертвиями руководит только голод и жадность. Впрочем, — он сделал паузу. — Даже если бы по какой-то причине передо мной оказалась живая Элизабет Фортескью, то мне было бы нечего ей сказать.
Рот бургомистра открылся, и он снова посмотрел на меня уже другими глазами: взгляд был оценивающим, любопытным и ехидным.
— Ах, Элизабет Фортесью… та самая девушка, которая бросила вас у алтаря и выставила на посмешище? Что ж, это многое объясняет. Пройдемте в мой кабинет, лорд Тенербен, леди Элизабет? Нам нужно о многом поговорить.
Рейвен сжал кулаки, и я отступила назад. Он ведь не попытается меня убить?
Глава 4
Если бы выбор оставался за мной, я бы никогда не бросила Рейвена.
Мне даже мысли такой не приходило в голову.
В день нашей свадьбы я была самой счастливой невестой во всем королевстве Эмеральд.
Я любила Рейвена так сильно, как не думала, что смогу кого-то любить.
И мне до самого последнего момента не верилось, что этот мужчина — мой.
«Окрутила его!»
«Я слышала, она продала душу дьяволу, чтобы выйти замуж за Тенербена!»
«Городская бабочка!»
«Да она прокаженная! Я сама видела!»
«Сидела бы в своей деревне, принесло ее в столицу!»
«У нее блохи!»
Разумеется, никто и слова не смел мне сказать при Рейвене. А вот когда его рядом не было… в салонах, в магазинах, где я покупала все необходимое к свадьбе, да и просто на улице.
Шепотки следовали за мной, как голодные по общению призраки.
В ушатах грязи, которые вылились на мою голову, не было ничего удивительно. Еще бы!
Герцог Рейвен Тенербен, некромант, состоящий на службе его величества короля, — и вдруг женится… на мне.
На никому до того момента неизвестной девушке Элизабет Фортескью, сироте без намека на богатое приданое.
Это был скандал.
Лорду Тенербену в пару подошла бы другая девушка! Из этих самых девушек могла бы выстроиться целая очередь и все как на подбор красивые, статные, из хороших семей: Рейвен был завидным женихом. Дружен с королем, знатен, богат, к тому же — глава рода, могущественный некромант, заслуживший негласный титул Хозяин Тьмы. И — красивый. Стройный, сероглазый, всегда — с насмешливой улыбкой.
У моего отца не было титула — он был младшим сыном графа Фортескью, так что все, что у нас было: фамилия, небольшое имение на юге Эмеральда и доход чуть меньше ста фунтов в год.
Когда мне было двенадцать, родителей не стало — их жизни унесло восставшее умертвие.
Никто не мог точно сказать, почему один покойник — собственно, успокаивается легко, а другой — никак не желает прощаться с этим миром и цепляется за жизнь.
Но факт оставался фактом — однажды к нам в имение в дождливую ночь постучался путник, вымокший до нитки и замерзший. Отец, разумеется, приказал его впустить, хотя в деревне говорили, что пускать в дом незнакомцев ночью — не к добру.
Путник был вежлив, обходителен и — слеп. Это потом я поняла, что он просто прятал фиалковые глаза под очками, а тогда… тогда его уложили спать в гостевой спальне, а утром — никто, кроме меня, не проснулся.
Я одна спустилась в гостиную, заглянула в кухню, где не горел очаг, позвала родителей — и увидела спускающегося по лестнице ночного гостя. Очков на нем не было, фиалковые глаза заворожили меня.
— Крепкая малышка. Иди сюда.
Губы его двигались, но его голос раздавался как будто у меня в голове.
Я поняла, что не могу пошевелиться, а в следующую секунду накатила такая слабость, как будто я не спала несколько дней. Стало тяжело, муторно, я готова была заплакать — это потом я узнала, что так действуют на людей умертвия. Выкачивают из живых всю силу, погружая их в транс, сплошь состоящий из ужаса.
