Ласточка в Академии Штормового ветра (СИ) - Марлин Юлия

Долгое и тщательное расследование имперских законников окончилось безрадостным вердиктом: обвал произошел вследствие размытия горных пород. Дело перевели в разряд несчастных случаев и быстро закрыли. Лишь благодаря усилиям дальнего родственника по материнской линии, поиски отца возобновились, а он вновь был внесен в список временно живых.

Поскольку с исчезновением папы ежемесячные выплаты по долговым обязательствам прекратились, родовое поместье и все принадлежащие роду дель Сатро земли (наследниками коих являлись мы с братом, ибо матушка к этому времени давно почила), изъяли за неуплату и выставили на торги.

Так я и Эд стали нищими.

… Я прошлась пальцами по растрепанным волосам, отбросила за спину и поднялась. Темные отголоски сна еще бурлили в крови, отнимали жизненные силы и чтобы хоть немного укрепить ослабшее тело, я склонилась к тазику с водой и ополоснула лицо.

— Опять проспала? — Раздался за спиной грубый окрик.

В проходе стояла тетка Матильда и недовольно постукивала мыском сапога о пол. Дородная, великовозрастная, с пышным бюстом и острая на словцо, хозяйка придорожной таверны «Медовый источник» по праву считалась грозой здешнего городка. Черные волосы, сплетенные в косу, лежали на мощном плече. Руки уперты в необъятные бока. Из темных глаз сыпались искры. Даже ее муж — дядя Роберт редко вступал с Матильдой в спор. От того, если миссис ван Хольт начинала бушевать, утихомирить ее было некому.

Правда, быстро вскипая, она так же быстро остывала, а после падала на стул и, перехватывая поднесенное подавальщицей полотенце, принималась обмахивать пунцовое лицо в капельках пота. И вокруг на долгие минуты опускалась звенящая тишина.

— Чего замерла, — рявкнула «тетушка». — Даю десять минут. Одевайся. С самого утра в таверне от посетителей нет отбоя. А тут дрыхнешь, бессовестная. Забудь прежнюю жизнь. Ты теперь — нищая. Скажи спасибо, что приютили, а то бы сейчас побиралась по кварталу бедняков, или работала на панели, как та девица из обедневшей семейки Бессаро. Как там ее… мисс Сюзанна.

Я скрипнула зубами.

Матильда ван Хольт являлась дальней родственницей Галлена дель Сатро. Про таких говорят: седьмая вода на киселе. Когда наши земли отнял суд, Матильда и Роберт милостиво приютили его дочь у себя. Правда, сразу же поставили условие. Кров над головой надо отрабатывать. В итоге, уже на следующее утро я нацепила форму подавальщицы и отправилась разносить заказы.

Первый месяц от унижения и стыда я рыдала в подушку.

Отчаяние разрывало душу на части и пронзало сердце иглами безысходности. Мир перевернулся, растоптав дворянскую гордость и благочестивое воспитание. Я оказалась прикована к месту, от которого к горлу все чаще подкатывает тошнота, к людям, что меня ненавидят, к реальности, где мне уготована жизнь прислуги.

Последний лучик за который я отчаянно цепляюсь — мой Арт. Мы по-прежнему обручены. До свадьбы еще долгих пять месяцев, но, если такова воля Изначальных, я не буду лить слёзы. Артур штель Ферр благородный человек, и сдержит данное отцу обещание, возьмёт меня в жены.

— Быстро, быстро, — звонко хлопнув перед носом, Матильда вышла в коридор. С лестницы донесся скрип подгнивших ступеней и шелест платья.

Я плеснула водой в лицо, сбросила ночную сорочку и натянула бордовое платье грубого кроя и белый передник.

О мутные стекла маленькой спальни бились капли летнего дождя.

На дворе стояло позднее утро, было холодно и серо. Небо закрывали синие тучи. Чернота в разрывах навевала мысли о голодных пастях чудовищ. На заднем дворе таверны был разбит маленький садик. Кучерявые кроны яблонь и слив раскачивал сильный ветер, гнул к траве лилии и орхидеи.

К вечеру город накроет туман, и я опять буду сидеть в своей комнате в одиночестве и перечитывать старый роман.

Будь родители живы, мы бы уже укатили на юг Норденвэлла к горячим целебным источникам, а потом отправились в долгое путешествие по Империи; ночевали в лучших гостиных дворах и посещали ярмарки и балы.

Пустота пробралась в душу могильным холодом.

Стало так горько, что я невольно всхлипнула, но сразу задавила порыв. Нельзя. Когда Матильда это видит, то начинает обвинять в неблагодарности. Хватит. Наслушалась за полгода. Больше не позволю над собой измываться.

Собрав волосы в шишку, обула туфельки без каблуков и выскочила на лестницу. На правой туфле зияла дыра, забавно обнажая мизинец. Я как-то сказала об этом тётушке, попросив новую обувь, на что получила грубый ответ:

— С твоими запросами по миру пойдешь. Довольно того, что ты занимаешь в моем доме кровать, и ешь три раза в день. Ступай работать, Анжелина.

* * *

В таверне было очень шумно.

Под потолком толклись облачка табачного дыма. Посетители занимали столики, громко смеялись, бренчали посудой и требовали добавки.

Едва я приблизилась к стойке, тетя вручила тяжелый поднос.

— Неси к столику номер пять. И мигом обратно.

Там кутила компания нетрезвых молодых людей. Двое слушали, а третий о чем-то выразительно рассказывал, размахивая кружкой имбирного пива с пенными хлопьями.

— … а я ей отвечаю, тебе только троллей соблазнять. Ни один в здравом уме с тобой не ляжет. Ты уродлива, как побочная дочь падших демонов Арруана…

Его приятели расхохотались. Я приблизилась, и сальный взгляд рассказчика предсказуемо пробежался по моей фигуре.

— Здравствуй, милая. Давно работаешь «В источнике»?

— Не очень, — ответила, выставляя на стол тарелки.

— Я тебя раньше не видел, — он уперся откровенным взглядом мне в грудь. — Хотя часто сюда захаживаю, когда еду в Хэтум. Я — Таин, торговец из Памилары. А тебя как зовут?

Я закинула поднос под мышку.

— У меня много работы.

— Стой, — наглец схватил меня за руку и с силой рванул на себя, рассчитывая посадить на колени. — Давай поболтаем.

Я чудом удержалась на ногах.

Полгода в «Медовом источнике» научили не только держать язык за зубами и равнодушно смотреть на посетителей, но и ловкости, какой раньше не обладала. Вырвалась из крепких рук и заняла оборонительную позу.

— Еще раз дозволите себе вольность, позову законников.

Каждый третий посетитель пытается завести разговор, каждый пятый непристойно намекает на продолжение вечера на верхнем этаже. Поначалу я бледнела, краснела и терялась, ведь прежде никогда не сталкивалась с таким обращением. Ни дома, ни в Пансионе, где училась.

Месяцы труда на миссис ван Хольт дали свои плоды, постепенно я училась защищаться.

— Ууу… — дружки Таина смачно загоготали. — Попал, приятель.

Таин обтер жирные губы о рукав камзола.

— Понял, мисс. Прошу прощения, — а у самого в глазах играют смешинки.

Что-то замышляет?

Я повернулась, думая, что инцидент исчерпан. Как бы, не так. Через секунду на весь зал прогремел громкий шлепок. Ягодицы обожгла неприятная боль.

— Чертовка, — довольно бросил торговец мне в спину. — Я бы тебя объездил.

От обиды щеки обожгло. Не поднимая головы, бросилась к стойке. Наверняка все смотрят и ухмыляются. Хорошо, матушки давно нет. Она бы не пережила такого позора.

Когда я вернулась, тетка вручила новый заказ.

— Столик номер девять. Бегом, Анжелина. Бегом!

Я метнулась через столы. Потом, перебежав зал наискось, отправилась в сторону горящего камина. Кроме меня в «Медовом источнике» было еще две подавальщицы. Немолодая блондинка Мири с пышным бюстом и грубыми чертами лица и единственная дочь Матильды — Лиз. Вот только она редко вспоминала о работе. Большую часть дня Лиз проводила за столиком в компании жениха и двух его друзей-собутыльников.

Сегодня Лиз (как всегда) сидела на коленях у белобрысого парня и страстно целовала в губы под веселый свист дружков. Парня звали Эмиш ле Брок.

Сын местного ювелира-барона.

За свои двадцать три года он успел заработать славу пьяницы и дебошира. Страшненький, буйный и выпивоха, ну и что? — улыбается Лиз украдкой. Зато выгодная партия. Дочь Матильды тайно надеется после свадьбы осесть в особняке будущего мужа. Справедливости ради надо сказать, никакого обручения у них еще не было. Лиз называет Эмиша женихом, а вот он, по-моему, просто развлекается с доступной девицей.