Любовь сквозь мрак (СИ) - Шатз Ардана

4.

Я молчала, глядя в окно на медленно светлеющее небо. С появлением каждого нового оттенка таяло моё время. Парень так же молча смотрел на меня. Я порывалась было что-то спросить, но каждый раз в голове звучал его голос “Тебе это ни к чему. Ты всё равно скоро умрёшь.” Когда я начала различать пейзаж за окном, у меня появилась мысль, как ещё я могу попробовать спастись. Мерзкая до ужаса, но сейчас было не до нравственных мук. Я спрыгнула с парты, сделала шаг вперёд и легонько коснулась его руки, проводя пальчиком снизу вверх. Постаралась придать голосу самое эротичное звучание, но из-за паники слова прозвучали хрипловато:

— Может быть, я смогу тебя переубедить?

Резким движением подняла взгляд, смотря ему прямо в глаза. Давай, глотай наживку. Мне бы только тебя зацепить, а там как-нибудь выкручусь. Облизнула губы и чуть подалась вперёд, касаясь его бедра. Жаль, что на мне сейчас дурацкая футболка с круглым вырезом. Даже не спустишь её в сторону, оголив плечо. Нужно было как и на предыдущие экзамены надевать рубашку, сейчас смогла бы расстегнуть столько пуговиц, сколько ему нужно было бы для согласия. Давай, давай же!

Изучающий интерес, с которым он рассматривал меня до этого, сменился скучающим выражением. Он легко соскользнул на ноги, прижимаясь ко мне всем телом, но не остановился, а продолжил движение, сделав пару шагов в сторону. Повернулся и снова посмотрел на меня. Не отрывая взгляда, щёлкнул пальцами и слегка поморщился. Воздух рядом с ним задрожал, словно плавясь, рассеивая внимание. Я зажмурилась, убирая неприятное ощущение, а когда открыла глаза, увидела полностью обнажённую девушку. Она прильнула к парню и подобострастно смотрела на него, словно ожидая приказа. Просто шикарная фигура, бархатная кожа — это было видно даже на расстоянии, длинные светлые волосы волнами спадали на спину. А невинное личико с розовыми губами завершало идеальный образ.

— Кара знает всё, чего я хочу. Умеет всё, что я только смогу однажды пожелать. И появляется, — он усмехнулся, — по одному щелчку. Так на что мне ты?

Он взмахнул рукой, и прекрасная дева растаяла в дрожащем воздухе.

Я начала отчаянно перебирать варианты своих способностей, которые могли бы хоть как-то заинтересовать моего собеседника. Сдался мне этот филологический! Была бы я на пятом курсе какого-нибудь инженерного вуза, оставалась бы хоть какая-то надежда, что я могу быть полезна этому жестокому миру. Но нет. Всё, что я знаю — несколько славянских языков, и то весьма поверхностно, никому не нужную латынь и всевозможные литературные направления вместе с биографиями их представителей. Бесполезные знания даже в моём мире, что уж говорить об этом. Бесполезное образование, бесполезная я!

— Совсем скоро рассветёт. Мне пора. Желаю тебе… — он помолчал, подбирая слова, — лёгкой смерти.

Равнодушие, с которым это было сказано, сломало последний кирпичик в плотине, сдерживающей панику. Я осела на пол, упираясь спиной в парту, осознавая, что единственный, кто хотя бы не желал мне смерти, сейчас уйдёт, а я останусь здесь, ожидая, когда появятся палачи. Или те, кто меня к ним отправит. Слёзы полились вместе с рыданиями. Парень брезгливо дёрнул плечом и начал отворачиваться. Я зарыдала сильнее. Больше всего мне хотелось сейчас чем-нибудь в него швырнуть, чтобы хоть немного выплеснуть своё отчаяние. Но швыряться я могла только словами. Терять мне было уже нечего, так что я осыпала спину равнодушного мерзавца самыми ядовитыми эпитетами на всех известных мне живых языках. Хотела добавить что-нибудь на латинском, но вспомнила, из-за кого я здесь оказалась.

— Грёбаный инквизитор! Грёбаный латинский! Volo te mori sicut canis!

Я спрятала лицо в коленях. Последнее, что я увидела, была замеревшая уже у самой двери фигура моего бывшего собеседника. Так что когда кто-то коснулся моей руки, я чуть не подпрыгнула и моментально смолкла. Подняла голову и увидела, как он, нахмурившись, склонился надо мной.

— Ты знаешь латынь?

Я кивнула.

— Как хорошо?

Я наморщила лоб, гадая, как можно обозначить мой уровень латинского. Свободно говорю, пишу со словарём? Могу читать, но живая беседа была только с преподом? Понятия не имею, сильно ли хромает произношение, так как носителей языка нам не подвезли?

— Быстрее! — Он больно схватил меня за локоть и рывком поднял на ноги. — Читать и переводить сможешь?

Я уверенно кивнула. Точно смогу. Хотя, если бы он спросил, смогу ли я станцевать чечётку на крыле летящего самолёта, сейчас я кивнула бы с такой же железной уверенностью.

— Идём! Тебя наверняка уже услышали, так что здесь скоро будет кто-то из Бессменных. Тьма и её обитатели, да шевелись же ты!

Он тащил меня за собой, еле слышно ругаясь. А я, наконец, отмерев, изо всех сил старалась не отставать и молилась, чтобы он не выпустил мою руку из своей.

5.

Мы бежали по длинным коридорам, сворачивая то влево, то вправо. Я старалась смотреть только под ноги, до смерти боясь споткнуться и упасть. Несколько длинных лестничных пролётов вышибли из меня остатки дыхания. Сердце подскакивало к горлу, а лёгкие горели, но тело подгонял дикий страх, и оно не желало останавливаться даже тогда, когда мой спаситель резко замер перед одной из дверей. Я чуть не врезалась в стену, но он скупым движением дёрнул меня на себя, одновременно проводя рукой по дверной ручке снизу вверх, словно поглаживая её. Дверь распахнулась, и парень толкнул меня вперёд, проскальзывая вслед за мной. Звук закрывающейся двери выпустил из меня остатки сил. Я опустилась на колени, а потом растянулась прямо на потёртом ковре. В комнате было уже почти совсем светло, значит, солнце скоро встанет, а я всё ещё жива. Парень переступил через меня и прошёл к дальней стене. У меня не хватало сил поднять голову, так что я видела только его ноги. Он некоторое время топтался у какого-то шкафа, а затем развернулся и подошёл ко мне. Наклонился и положил у моего лица толстую книгу с распухшими страницами.

— Открой.

Я оперлась на руки и приподнялась. Подтянула к себе уставшие ноги, села на колени и взяла в руки книгу. Она оказалась тяжелее, чем была на вид. Я наобум раскрыла книгу и посмотрела на страницы. Огромная красная буквица, вслед за которой вился мелкий, но чёткий почерк. Разбирать текст было не в пример сложнее, чем на привычных печатных страницах, но адреналиновый всплеск пока не улёгся, и я заскользила глазами по строчкам, выхватывая знакомые слова, которые в прямом переводе дали бы весьма косноязычный результат. Но бесконечные часы практики как на парах, так и дома намертво вбили в сознание привычку охватывать предложение целиком, видя не отдельные слова, а их сочетание и, как итог, смысл. Я медленно двигалась взглядом по странице, давая вскипевшим мозгам привыкнуть к почерку и вникая в неизвестный текст. Не дожидаясь команды, я вернулась к началу абзаца и начала читать вслух. Каждое следующее предложение давалось легче, и я мысленно выдохнула, радуясь, что мне не отшибло память на ненавистную латынь.

“Далее, в бесконечном множестве тел заключено уже бесконечное количество

мяса, крови, мозга; хотя они и обособлены друг от друга, но тем не  менее

существуют — и каждое в бесконечном количестве, а это уже бессмысленно. А

что они никогда не разъединяются, это говорится не вследствие достоверного

знания, но правильно, так как свойства неотделимы.”

— Отлично. — Он снова наклонился надо мной и выхватил книгу из рук. Захлопнул её и выпрямился. — Переводить ты умеешь.

Я слегка напряглась от его резких движений, но не удержалась от комментария:

— Ты уверен, что я не сочиняла на ходу, пользуясь твоим незнанием?

Он даже не моргнул. Смотрел всё так же спокойно, без малейшего намёка на сомнение.