Нимфоманка для альфы (СИ) - Блэк Айза
Меня заталкивают в полицейский фургон. И везут прочь от родительского дома. Я подбегаю к окошку, смотрю, как удаляется моя прошлая жизнь. Тогда я видела родительский дом в последний раз.
В этом фургоне нет даже окошечка. И снова моя жизнь сворачивает на невидимую мрачную тропу. Что ждет меня впереди?
Я так кричу, что охрипла. Сорвала голос напрочь. Ужас парализовал. Даже нет сил заплакать. Замкнутое пространство – это самая короткая дорога к моим кошмарам. Детские ужасы воскресают с новой силой. Тьма питает их, и они, окрепнув, набрасываются, съедая живьем.
Сколько я варилась в котле собственных страхов? Вечность? Когда фургон остановился, и открылись двери, пропуская свет, я приняла это за очередной мираж.
Оборотень вытащил меня. Свежий воздух с болью проникает в легкие. Хватаю его жадными глотками. Все еще неспособна думать, анализировать, соображать.
Мешок опускается мне на голову.
- Пожалуйста… нет… - не уверена, что произнесла это вслух. Сил нет, даже молить о пощаде.
Он поднимает меня на руки. Несет. Еще немного и задохнусь. И я хочу скорее упасть в пропасть. Чтобы отключились все чувства. И этот леденящий ужас прекратил стискивать железными клещами мое сердце.
Мы идем недолго. Или слишком долго. Забвение все не приходит. Не спешит. Продлевает агонию. Опускает меня на пол. Снимает мешок. Я в каком-то сыром помещении. Без окон. Деревянная лавка у стены. Не говоря ни слова. Даже не взглянув на меня, выходит, хлопнув дверью.
- Нет… не надо… - ползу к двери. – Только не так…
Также в детстве захлопнулась дверь в больнице, куда меня привезли после потери родителей. Навсегда отрезая меня от нормальной жизни. Тогда впереди меня ждал детский дом. А сейчас, что ждет меня, когда эта дверь откроется?
Глава 4
Этот подвал почти такой же, как в детском доме. Тот же запах. Плесень. Сырость. Я домашний ребенок, тогда впервые оказалась в стае. Людской. Ополченной против меня. Меня возненавидели уже за то, что я дочь богатых родителей.
Впрочем, пока я подрасту, от их наследства ничего не останется. Меня обокрали. Разграбили. Папа всегда говорил, что трудиться, только ради того, чтобы у нас с мамой было все. Прости, папочка. Ничего не осталось. Мне сказали ты банкрот. Залез в долги. И все имущество ушло на погашение задолженностей. Все ложь. Я это понимала. Но что я могла доказать. Ничего.
Жизнь в детском доме – это школа выживания. Это побои. Борьба за кусок хлеба. Это мир жестокости. Зависть. Несправедливость. И никакого просвета. Ничего доброго и искреннего. Один раз в жизни я поверила, возможно, все меняется к лучшему. Доверилась. Ошиблась. Теперь я в принципе не верю в добро. Его нет. Есть корысть. Эгоизм и все та же жестокость. И неважно, кто передо мной оборотни или люди.
Острый приступ клаустрофобии спал. Осталось только удушающее чувство безысходности. Хочется лезть на стену. Хожу из угла в угол. Медленно схожу с ума. В таком состоянии я не могу соображать. Разум отключается. Выхода нет. Я погребена тут заживо. Паника. Тихая. Острая. Жгучая. Подчиняет меня себе.
Плесень вместе с воздухом проникает внутрь. Расходится по венам. От сырости выкручивает кости. И это ощущение прошлого, страхов и настоящего. Все смешалось в невыносимой разрушающей симфонии.
Когда дверь со скрипом открылась, я уже валялась без сил на полу, держалась руками за голову, и пыталась вырвать себе волосы. Только бы заглушить панику, пусть путем физической боли.
Смерть пришла за мной? Первая мысль, которая пришла в мой воспаленный мозг. Седые длинные волосы, худое изможденное лицо, воспаленный взгляд. Глаза красные. Меньше всего это существо походит на оборотня. Но это именно он и есть.
Смотрит с интересом, склонив голову набок. Словно я какой-то невиданный зверек.
- Где я нахожусь? Что вам от меня нужно? – не выдерживаю молчания. От его взгляда хочется провалиться сквозь землю.
Лицо искажает улыбка. Нет. Это не улыбка, скорее оскал смерти. Отползаю дальше. Никогда за свою жизнь не встречала таких оборотней. А уж я их на своем веку повидала немало.
- Полагаю, я тут по ошибке! – не могу смотреть в эти красные пытливые глаза, и нет сил отвести взгляд.
- Думаешь? – выгибает дугой белую густую бровь. Голос у него на удивление приятный.
- Да! Я под защитой Девида, и его стаи. Вы можете выяснить, они все подтвердят! – после приступа клаустрофобии, мой мозг работает хаотично, одно предположение сменяется другим. Возможно, мне не следовало произносить имя альфы. Надо было сначала разобраться, понять, кто он и зачем я тут. Но вылетевших слов назад не поймать.
- Конечно, я знаю Девида, - заливается смехом. А глаза при этом жесткие, колючие. – Как же не знать, родного дядюшку. Как он? Здоровье не подводит? Давно не имел счастья лицезреть его, - голос становится обманчиво учтивым.
- Нормально он… - пытаюсь сообразить. Вспомнить разговоры в стае. Ни о каком племяннике я не слышала. Но у Девида столько сыновей, дочек, жен и прочих сородичей, что всех не запомнить. У него нет истинной пары, но количество любовниц и жен, наверное, можно сравнить с гаремом. И, по всей вероятности, этот жуткий племенник не принадлежит к стае. Или я что-то упускаю. Страх все еще мешает соображать. - А может быть, вы и есть Жан? – вдруг именно под крыло своего племянника меня отправил альфа.
- Нет, я не Жан. И полагаю, тебе так и не доведется с ним познакомиться, - присаживается около меня на корточки. Принюхивается. – Действительно… весьма любопытно… никогда не встречал подобного у человеческой особи…
Учуял. Что вполне закономерно. Мне бы попробовать применить свои умения, чтобы его задобрить. Вызвать расположение, но почему-то ничего не выходит. Рядом с ним это не работает. И я не вижу желания в его глазах. Не чувствую ничего, за что бы могла уцепиться. Очень странный оборотень.
- Зачем вы меня тут держите? Я ничего не понимаю, - шепчу, отползая в угол.
- Предателям и не положено что-либо понимать, - усмехается. Поднимается. Возвышается надо мной. Точно смерть, только без косы. Но тут хватит и этого красного взгляда, чтобы убить.
- Я вас впервые вижу! О каком еще предательстве может идти речь? Если вы повздорили с Девидом, так и решайте вопрос с ним!
- Непременно решим. Жасмин, не стоит примерять на себя овечью шкуру. Она тебе не идет. Свои грехи ты прекрасно знаешь, их горечь сочится из тебя непрерывным потоком.
- Не вам судить о моих поступках! – стискиваю руки в кулаки.
Он слишком много чувствует. А ведь не должен. И от этого мне даже жутко представить свою участь. И еще я понимаю, что обязана любыми способами вырваться на волю. Я не имею права предать стаю. Слишком высока цена.
- А я и не беру на себя роль судьи, - подходит к двери. – Следуй за мной. Твои страхи доведут тебя до безумия. А это для тебя слишком большой подарок.
- Подарок? – бормочу, с трудом поднимаясь на ноги. Держась за стену, пошатываясь, иду к выходу.
- Безумие помешает в полной мере прочувствовать последствия твоих деяний, - его голос, словно обматывает меня колючей проволокой.
Выбираюсь из подвала. Вокруг деревья. Темнота. Ночь. Свежий воздух. Падаю на колени. Не могу надышаться. Кружится голова. Легче не становится. Что-то меня душит. Страх не отпускает. Мне нужны силы. Я должна собраться, сохранять спокойствие и здравый рассудок. А меня колотит как в лихорадке. Ноги не идут.
Оборотень ждет, когда приду в себя. Когда поднимусь. Не делает попыток притронуться.
- Вперед, - показывает рукой во тьму.
- Куда вы меня ведете? – держась за дерево, все же поднимаюсь на ноги. Способность двигаться понемногу возвращается.
- Ты ехала танцевать. Вот и станцуешь для своего нового альфы, - я даже не хочу знать, какой чудовищный смысл скрыт в его словах.
Глава 5
- У меня есть альфа, - иду за ним, пытаюсь анализировать местность. Сейчас для побега нет сил. Нет шансов. Но момент обязательно будет. И я должна быть готова. Нельзя раскисать. – Я верна стае и Девиду.
