Наталья Павлищева - Авантюристка. Возлюбленная из будущего
И тут я сообразила еще одно:
– Король хочет на тебе жениться?
– Да. Знаешь, Людовик XIV превратился в настоящего красавца. Таким увлечься ничего не стоит. Он хорош собой, внимателен, добродушен, очень неглуп. Конечно, королева-мать Анна Австрийская и наш с тобой дядюшка кардинал Мазарини сделали все, чтобы отодвинуть его от власти, а его учителя не слишком старались внушить тягу к знаниям, но я уже многое исправила.
– Ты?
– Я. Ладно, пора ужинать, сейчас постарайся не запутаться, а потом я тебе все подробно расскажу. Дядюшка у королевы, ужинать будем втроем с младшей сестрой Марией-Анной, она еще маленькая, ей десять, потому не бойся, хотя будь осторожна, эта язвочка весьма проницательна. Я сказала, что у тебя болит голова, но, думаю, выйти тебе стоит, меньше будет вопросов.
Я рассмеялась:
– Снова я у тебя в обучении. Но я рада, правда, Мари, рада.
– Я тоже.
Мы уже шли по коридору большого, явно больше Малого Люксембурга, в котором я жила в прошлый раз, дворца.
– Как тут все изменилось… Мы в Люксембургском дворце?
– Нет, у нашего дядюшки свой дворец Тюбеф по соседству с Пале-Кардиналь. Кстати, королеве Анне понравился дворец моего предыдущего дядюшки кардинала Ришелье настолько, что она перебралась туда. А потом еще и нашего нынешнего дядю-кардинала к себе перетянула. Но теперь формально Мазарини живет в Тюбефе, в действительности с королевой в Лувре. После того как Его Величество дважды серьезно напугали в его собственной спальне, королева решила перебраться в Лувр, прихватив с собой и кардинала. Конечно, это совсем рядом, но все же…
– А Версаль?
– Версаль? – удивилась Мари. – В Версале симпатичный, как говорят, охотничий домик. А почему ты спрашиваешь?
– А дворца еще нет? – шепотом поинтересовалась я, радуясь, что успела задать этот вопрос сейчас и не попала в неловкое положение где-то в обществе придворных. Я не помнила год начала строительства Версальского дворца, но искренне полагала, что он бы уже должен стоять.
– А будет дворец? И большой?
Я изумленно уставилась на Мари. Что значит «будет», как она может не знать о Версале?
– Ну да…
Я вдруг осознала, что за много лет она могла попросту забыть слишком многое из той жизни, откуда пришла. Бедная Мари, надо постепенно ей напоминать.
– Ну, а мы, несчастные, ютимся здесь, – Мари повела рукой, показывая на роскошную лестницу, достойную королевских апартаментов. – Привыкай, ты в самом центре Парижа и событий. Между прочим, дядюшка намерен оставить эту хижинку тебе.
– Почему мне?
– Ты у него любимая племянница. Если будешь вести себя хорошо, получишь все – дядин дворец, немыслимое приданое и его титул.
Я чуть натянуто рассмеялась:
– Что значит «хорошо», Мари?
– О… это интересно, но расскажу позже. Если коротко, то нужно просто выйти замуж за того, кого выберет кардинал.
– Ты сказала, что мне тринадцать…
– И что? Повторяю: у тебя три соискателя руки, которые почему-либо не устраивают дядюшку, и еще десяток воздыхателей, которых он вообще в расчет не принимает.
– Боже, зачем мне все это?! Арман не мог придумать что-нибудь попроще?
– Мог, но не захотел. Ты еще не знаешь, на что он способен. Думаешь, почему я осталась?
– Ну, и почему?
Мари тихонько рассмеялась:
– Расскажу… Время будет, мы с тобой дружные сестренки. Арман хитер, продержал тебя там все время Фронды и опалы кардинала, а теперь вот вернул.
Я вдруг сообразила:
– Мари, а где все это время была ты?
– В монастыре, – пожала плечами красавица. – Кстати, у тебя целых три бурных романа с Карлами – с королем Англии Карлом II, герцогом Савойским и герцогом Лотарингским. Все недурны собой, умны и вполне достойны твоей руки. Кого еще дядюшке нужно, не пойму. Меня выдавать за Людовика не желает, тебя за Карла тоже, а ведь был бы тестем двух королей. Скромник, чтоб ему! Да, учти, что Гортензия родилась через четыре года после твоего тогдашнего исчезновения, не забудь об этом и не пытайся сказать что-то вроде «мы с Сен-Маром…», посчитают идиоткой.
– А что тут было?
Сестра предостерегающе подняла руку:
– Потом расскажу, когда ты будешь в состоянии держать себя в руках. Пока просто выброси все из головы. Слышишь?
Я только кивнула. Мари права, я могу забыться.
Во время обеда я сидела, словно глухонемая, пытаясь понять, что изменилось в правилах этикета с тех пор, как я бывала здесь, кто вокруг меня, каковы взаимоотношения сестер, кто есть кто. Это оказалось не так трудно, правила не изменились, разве что мода немного, сестры между собой недружны, Марианна, которой всего девятый год, мнит себя взрослой и сует свой нос не в свои дела, гувернантка мадам Венель крайне занудная особа, от которой следует держаться подальше, как и от младшей сестрицы, ввиду их крайней прозорливости…
Остальное еще не забылось – те же запахи, звуки, привычки, глупости…
«Выживу», – решила я. Конечно, больше всего хотелось увидеть Людовика де Меркера и поговорить с Мари наедине и обстоятельно. Первое удалось не скоро, второе сразу после обеда. Мари попросту прогнала Марианну, и мы остались вдвоем. Я услышала еще немало интересного и удивительного, прежде всего о планируемом браке короля Людовика XIV и матримониальных планах Мари.
– Да, идут разговоры о том, что Луи должен жениться на испанке, Анна Австрийская спит и видит будущей королевой свою племянницу, испанскую инфанту. Но им этого не видать. Король влюблен, и я его страстью воспользуюсь.
– То есть?
– Его Величество влюблен в меня, я верчу им, как пожелаю. И женится он на мне. Так что перед тобой будущая королева Франции, будь добра приседать пониже и быть повежливей.
Услышав столь самонадеянные рассуждения, я ахнула:
– Ты с ума сошла?! Людовик был женат на испанской инфанте Марии-Терезии Габсбургской.
Она усмехнулась:
– Это в твоем мире.
– А… в твоем? – в мое сердце заполз неприятный холодок. Арман говорил, что ничего менять нельзя, иначе возвращаться будет некуда.
– А в моем такого короля не было вообще, потому лично мне позволительно крутить с ним роман и даже женить на себе. Ты мне поможешь?
– Нет! Тогда я не смогу вернуться.
– Не бойся, ты уйдешь раньше. Когда там должна состояться свадьба с этой испанской толстухой?
– Кажется, в середине 1660 года. Я точно не помню дату. Мари, разве обязательно расстраивать эту свадьбу, король вполне может иметь фаворитку, ты же являешься ею? К чему тебе эти королевские обязанности?
– Анна Австрийская не посмела бы и слова сказать против меня, будь я королевой или официальной невестой короля.
– Мари… если в твоем мире не было Короля-Солнце, то что же было?
