Марта Акоста - Счастливый час в «Каса Дракула»
Из-за нижней половинки двери вынырнул молодой мужчина, чье упитанное тело обтягивала футболка. Его волосы были черными, гладкими и блестящими, совсем как мои, а вот кожа казалась гораздо смуглее.
— Да, я Эрни.
Отодвинув лошадь в сторону, он облокотился на полудверь. Мужчина обшарил меня медленным оценивающим взглядом; мне же необязательно было видеть нижнюю часть его плотного тела — и так понятно, что она тоже мощная и мускулистая. Его черты, как у других мексиканских индейцев, отличались резкостью и угловатостью, а легкая улыбка под усами была удивительно сексуальной. Такие усы Нэнси называет порнографическими. Было ясно: он пытался понять, кто я такая.
Обычное дело. Встречаясь с другими латиноамериканцами, всегда пытаешься понять: откуда они, приехали недавно или уже ассимилировались, предпочитают говорить по-испански или по-английски. А на самом деле важно вот что: можно ли расслабиться в обществе друг друга, можно ли рассчитывать друг на друга и понимать друг друга.
Первая фраза, произнесенная Эрни, рассказала о нем очень много.
— Ты, должно быть, Милагро, потому что, на мой взгляд, ты настоящее чудо. — Его неторопливая речь звучала переливчато.
Я улыбнулась, хотя слышала это не впервые.
— Да, так говорят.
Он обтер руку о футболку и протянул ее мне для пожатия.
— Mucho gusto' [38].
— Encantada'[39].
У него были красивые, сильные руки. Что плохого в том, что я восхищаюсь мужчинами во всем их удивительном многообразии?
Я поведала ему, что Эдна посоветовала мне спросить у него, может ли он снабдить сад оградой.
— Конечно. Как долго ты здесь пробудешь?
Мне стало интересно, хорошо ли Эрни знаком с этим семейством. Спрашивать помощника на ранчо, знает ли он, что его хозяева вампиры, казалось мне дурным тоном.
— ¿Quien sabe?' [40] — пожав плечами, сказала я. — Несколько недель mas о menos' [41]
— Ладно, хорошо. Я дождусь, пока Оз осмотрит лошадь, а потом приду к дому и что-нибудь соображу.
— Оз? Ты имеешь в виду Освальда?
— Ну да, он разбирается в животных. Вот у этой девочки, Стеллы, какая-то инфекция. Видишь? — Он снова пропал за нижней половинкой двери, и мне пришлось опереться на нее, чтобы увидеть то, на что он указывал, — опухшую переднюю ногу лошади. — Мы обычно не вызываем ветеринара, потому что у нас есть Оз.
— Ах да, он говорил мне, что хотел стать ветеринаром.
— Оз сумасшедший, — заметил Эрни, рассмеявшись. — Хотя с животными он действительно умеет обращаться.
Эрни рассказал мне о ранчо, о том, что только около гектара земли использовалось под выращивание синей люцерны для скота и как коровы поели почти весь виноградник.
— У нас почти восемнадцать гектаров по эту сторону речки и еще двадцать по другую, но там только на лошади можно ездить — кругом холмы. В этом месте хорошо просто жить.
Собираясь уходить, я вспомнила, что у меня есть еще один вопрос:
— Эрни, а что такое сборище?
— Так у нас называют ферму.
Рядом с конюшней я заметила большое прямоугольное строение. И была удивлена, когда, распахнув широкую дверь, увидела закрытый бассейн. В общем, все правильно: ведь вампирам для отдыха нужна защищенная от солнца зона. Я окунула руку в воду и поняла — она настолько холодная, что я не решилась бы поплавать в ней даже в здоровом состоянии.
Ранчо располагалось в большой долине, вокруг которой возвышались холмы с повисшими на них лентами тумана. В нескольких загонах пасся привычный набор животных, как на ферме у старика Макдональда' [42]. Я пошла по дорожке, которая, огибая поля, вела к быстро текущей речке.
На берегу ручья росли сосны и канадские багрянники, покрытые розовыми цветами. По другую сторону водоема долина отлого поднималась вверх, к лесу.
На обратном пути к дому я сделала крюк и прошла мимо коттеджа Освальда. Прямоугольная гранитная скульптура, стоявшая в центре ухоженного садика, не очень-то характеризовала обитателя домика как «честного, простого провинциала». Пытаясь заглянуть в окна белого здания, вид на которое мне закрывала буйная растительность, я услышала чей-то веселый голос:
— Меня ищешь?
Я запаниковала и, повернув голову, обратила пристыженный взор на улыбающегося Освальда. У него были совсем не вампирские белые зубы и ямочки, которые тоже вряд ли ожидаешь увидеть у вампира. По всей вероятности, эта генетическая особенность была призвана сбивать с толку жертву.
— Нет, конечно, — возмущенным тоном ответила я. — Я просто осматривала твои растения. У тебя, видимо, плодородная почва, раз все так хорошо растет.
— Да, у меня действительно хорошая почва. Вулканическая.
Поскольку Освальд смотрел мне прямо в глаза, у меня создалось неприятное впечатление, что он прекрасно знает, какие непристойные мыслишки (об извержениях, взрывах, излияниях лавы и так далее) просочились в мое сознание.
— Повезло, — пробормотала я, слегка кивнув, и пошла прочь, стараясь двигаться как можно медленнее.
Эрни шагами измерял периметр огородного участка.
— Босс сказал, чтобы я занялся этой работой. Думает, летом садик порадует Эдну.
Несмотря на то что у меня не было никаких причин радоваться возведению забора на принадлежавшей другим людям территории, я была очень довольна, о чем и поведала Сэму, который как раз вышел из дома.
— А еще нам понадобятся растения и семена. К тому же я должна знать, что вы хотели бы здесь видеть.
— Уверен, что мы с удовольствием воспримем любые ваши решения, касающиеся сада, — произнес Сэм своим успокоительным тоном.
— Надеюсь, вы не будете разочарованы, — сказала я.
— Уверен, что нет. А еще и я, и вся наша семья будем очень благодарны вам, если вы подключите к своей работе бабушку.
Как запросто можно превратить ясный день в ненастье!
— Мне показалось, она не испытывает интереса к садоводству.
— У бабушки никогда не было возможности заниматься этим, но я убежден, что подобный эксперимент доставит удовольствие всем нам.
Я подумала, что практика в отстреле кроликов наверняка принесет ей гораздо больше радости, однако говорить это не стала.
— В нашем округе существует несколько питомников. Съездите вдвоем и всё купите. Естественно за растения я заплачу.
Тучи рассеялись, и для меня снова засияло солнце.
— Я с удовольствием научу Эдну работать в саду, — пробормотала я. — А еще, Сэм, мне хотелось бы иметь возможность писать, когда…
— Я не забыл о нашем уговоре. Убежден, что уважение — основа положительных и стабильных отношений, — заявил он. Его карие глаза были честными, как у пса.
