Елена Звездная - О смертельных схватках и их победителях
Оббегая дом первый раз, заметила как из одного из окон на первом этаже висит веревка сделанная из связанных вместе простыней. Тут у Гаэр-аша под домом имелся двухуровневый подвал, поэтому первый этаж здания практически был полуторным, так что да, спуститься можно было только по веревке. Вопрос лишь в том — кто тут по веревкам из дома шастает. Но пока я бежала мимо, удивленно таращась на связанные простыни, из окна высунулся Гобби, увидев меня радостно рукой помахал, и начал втягивать свое средство домопокидания обратно. М-да.
Когда вновь оказалась во дворе, ректор уже сражался не со столбом, а с Эдвином. От Эдвина щепки не летели, но искры очень даже, в смысле от клинков, едва те скрещивались. Тяжело дыша и полусогнувшись, так чтобы можно было руками упереться в колени, я остановилась, надеясь, что увлеченный фехтованием Эдвин меня не заметит.
Зря понадеялась!
— Упала, отжалась, — крикнул некромант, уходя от выпада Гаэр-аша и получая порез на рубашке, в которой, в отличие от полуобнаженного ректора, находился. — А затем еще круг.
Эдвин орудовал двуручником, ректор длинным несколько нестандартной формы мечом, который держал одной рукой. Но сражались они практически на равных.
Упав опять на снег, отжалась, подскочила и вытирая руки, снова побежала, чувствуя как настроение поднимается и вообще, мне неожиданно бегать понравилось. Когда вновь мчалась мимо окна Гобби, самого гоблина там уже не было, и веревки из простыней, и даже рама была закрыта, то есть никаких следов. Зато начала просыпаться прислуга, и в высокой ограде открылась калитка, пропуская двух служанок с корзинками, идущих видимо с рынка, а так же одного мужика, волочащего здоровенную рыбу. Все они остановились, проводив меня взглядом, и порывом ветра до меня донеслось: "Бедная девочка". Пожалеть себя, что ли…
Оббежав дом, выбежала во двор и остановилась, восстанавливая дыхание. Меня уже ждали — Эдвин в прорезанной местами рубашке и совершенно целый лорд Гаэр-аш, в черной видимо только что надетой сорочке. Оба стояли, сложив руки на груди и с видом опытных палачей взирали… на меня. Да, я решила, что мне определенно стоит себя пожалеть.
И не ошиблась, едва Эдвин произнес:
— Боевое плетение Кейвен.
Это он решил повторно прогнать материал, который мы повторяли в дилижансе во время полета. Выпрямившись, глянула на свои испачканные руки, тяжело вздохнула и начала было:
— Четвертое силовое плетение, аркан шесть "Би", вливание резе…
— Не говори, демонстрируй, — перебил ректор.
Ыыы, вот спелись.
— На ком? — спросила, надеясь, что Гаэр-аш сейчас парочку умертвий из склепа призовет.
Но ответ был не утешающим:
— На мне.
Закрыла глаза.
— Челка, — раздалось от Эдвина.
— И не так явно закрывай глаза, — ректор.
"Ыыы" три раза!
Растрепала волосы, и так к слову недорасчесанные с утра, потому что кое-кто даже толком причесаться не дал. После чего глаза полуприкрыла, и начала создавать плетение Кейвена, вплетая в него спиралевидный аркан "Энг". Получилось что-то вроде туго затянутой пружины с силовой волной, то ей как бы пробкой на конце.
— Удар, — скомандовал Гаэр-аш.
Приоткрыла один глаз, удивленно глядя на ректора, тот холодно повторил:
— Удар.
Выдохнула — нанесение удара при помощи аркана требует точности, так что никаких посторонних движений, даже дыхания, напрягла живот, мне почему-то так легче было, нанесла удар. Аркан Энг, высвобожденный мной и несущий на себе боевое плетение Кейвена сильнейшим порывом ветра ударил в грудь Гаэр-аша. От подобного удара глава Некроса должен был как минимум отлететь на пару шагов и упасть. Эдвина, стоящего рядом с ним снесло метра на три, но Гаэр-аш лишь пошатнулся и теперь стоял, вопросительно глядя на меня.
— Бах, — пробормотала почему-то.
— Это даже не "бах", Риа, — мрачно произнес он, — это легенький такой тычок, способный снести противника некроманта, но никак не боевую нежить. И это все, на что ты способна?!
Откровенно говоря да, но сказать об этом я не решилась.
Эдвин рывком вскочил, отряхивая снег с куртки подошел к ректору, глянул на меня, улыбнулся, причем одобрительно, и уже Гаэр-ашу:
— Она поняла принцип, это главное. Сила удара тоже вполне ничего.
— Не согласен.
Вновь поглядев на меня, Гаэр-аш приказал:
— Позанимайся с ней. Через полчаса Риаллин в мой кабинет. Оденься прилично.
Теперь вопросительным взгляд стал у меня, но ректор ничего не ответил. Кивнув на прощание Эдвину, повернулся и ушел в дом. Я осталась на растерзание…
— Вызвать тебе умертвие, или будешь бить по мишени? — весело поинтересовался Эдвин.
— По мишени, — печально ответила я.
— Взбодрись. Столб перед стеной видишь? Уменьши количество вливания энергии в аркан. Начали.
Тоскливо посмотрела на истерзанный ударами и острыми колющими предметами столб, до которого от меня было шагов пятьдесят, тяжело вздохнула и…
— Упала, отжалась.
— Эдвин, да я просто настраивалась! — вспылила вполне справедливо.
— Ты тормозила, — безжалостно констатировал некромант. — Упала, отжалась. Живо.
А что б тебя!
****
Через полчаса я только выползла со двора. Хождением это сложно было назвать, я по стеночке передвигалась, ненавидя всех, вся и конкретно аркан Энг. Я его до зубного скрежета возненавидела.
И вот я с трудом поднимаюсь по черной в готическом стиле выполненной с горгульями по перилам лестнице, а позади окрик:
— Риаллин!!!
Крутанулась на голос, и совершенно неожиданно для себя сжала рукой вмиг созданный аркан Энг, выплела за долю секунды боевое плетение Кейвена, выплеснула в конструкцию минимум энергетического резерва, вдох — удар!
А затем, совершенно потрясенная как собственной реакцией, так и тем, что от удара по натертому до блеска полу пронесся и врезался в стоящее у дверей изваяние воплощенного черного демона мой отчим Кассиан Даге, я беззвучно опустилась на ступеньку. У меня был шок, и кажется даже двойной.
Из распахнутой двери в кабинет ректора вышел Гаэр-аш, посмотрел на меня, на распластанного по полу моего отчима и удовлетворенно произнес:
— Вложила минимум?
Я потрясенно кивнула.
— Превосходно. Ступай, переоденься и спустись ко мне. — А затем сбежавшимся на грохот слугам: — Приведите лорда в чувство, он мне нужен живой. Пока живой.
И развернувшись, ректор вновь вошел в свой кабинет. Именно туда вслед за ним слуги внесли отчима. А я внезапно поняла, что руки, они дрожат… Сидя на холодных до блеска отполированных каменных ступенях подняла ладони, посмотрела на испачканные оттаявшей землей пальцы — дрожали. И руки. И ком в горле и… Это был какой-то дикий ужас, страх не прошедший с детства, и вот сейчас, даже когда я способна дать отпор, проявляющийся вот так. Меня трясло. Меня трясло именно так каждый раз, когда приходилось ехать домой на каникулы. И если летом удавалось оставаться и подрабатывать в мастерских, то зимние праздники неизменно проводились дома… с отчимом.
