Эдриан Феникс - Взмах крыльев
— Нет. Но я чувствую, что Данте верит.
Глаза ДеНуара открылись. Золотые искорки блеснули в них.
— Действительно, — пробормотал он.
Расстегнув ботинки Данте, он стянул их с его ног. Они упали на пол с глухим стуком.
— Он думает, что неуязвим, и это убьет его, — продолжила Хэзер, приближаясь к матрацу.
ДеНуар промолчал, переместил руку с виска Данте на волосы, затем убрал. Он поднялся с пола и застыл.
— Я не позволю, чтобы это произошло, — сказал ДеНуар, повернувшись к ней.
Она уставилась на него, ошеломленная таким пренебрежением. Сделала шаг вперед и схватила его за предплечье. Оно было твердым и прохладным, как мрамор. Но огонь прошел сквозь нее, натянув мышцы.
— Там есть человек, который хочет... который жаждет замучить его, — голос звучал низко и твердо. — Насилие. Увечья. Убийство. Это не в вашей власти. Не вам принимать решение.
Она отпустила его руку.
ДеНуар застыл на некоторое время, завитки его длинных волос приподнялись, вокруг тела вспыхнул едва заметный синий свет. Кожу Хэзер начало покалывать. В воздухе появился острый запах озона. Данте пошевелился на кровати, внезапно чем-то обеспокоенный, на бледном лице появилась тревога. Сильвер выпрямился в дверном проеме, сверкая настороженными глазами.
Затем словно удар грома или взрыв высосали весь воздух из комнаты, и все закончилось. Никакого синего света. Никаких шевелящихся волос. Только высокий мужчина, неподвижно стоящий около кровати. Голос Этьена прошептал в голове Хэзер: «Падший».
— Я не позволю, чтобы это произошло, — снова сказал ДеНуар.
Наклонившись, он накрыл Данте пледом, потом сел на край кровати. Коснулся рукой его виска.
— Спокойной ночи, агент Уоллес, — пробормотал ДеНуар.
Хэзер вышла из комнаты, задев Сильвера, ее тело было так же напряжено, как и кулаки. Она сказала Данте, что не бросит его. И именно это имела в виду. ДеНуар мог засунуть свое «спокойной ночи» подальше. Она стремительно спустилась вниз по лестнице, скользя одной рукой по отполированным деревянным перилам.
Когда Хэзер вошла в гостиную, Симона, сидящая в мягком кресле, подняла взгляд от книги на коленях. Джордан все еще лежал, растянувшись на диване с приоткрытым ртом, одна его рука свисала на пол.
— Спасибо, что приглядели за ним, — сказала Хэзер.
Симона закрыла книгу, затем поднялась.
— Я искала время почитать, — ответила она, пожав плечами. — Как Данте?
Хэзер покачала головой.
— Он без сознания, но хотя бы кровотечение из носа прекратилось. ДеНуар, кажется, думает, что все, что ему нужно, это отдых.
— А... — вздохнула Симона.— Ему нужен не отдых,— пробормотала она, двинувшись в сторону зала.
— Сколько вы знаете Данте? — спросила Хэзер.
— Три, четыре года.
— Его головные боли стали хуже?
Симона застыла на пороге.
— Oüi. Почему вы спрашиваете? — Она бросила взгляд через плечо с настороженным выражением лица.
— Ему нужна помощь.
— Мы поможем ему, — сказала Симона, — вы не сможете. Он говорил вам правду, m’selle. Он создание ночи.
Симона вышла из комнаты.
Вздохнув, Хэзер опустилась в кресло напротив дивана и спрятала лицо в руках. Они все безумны. Помешанные.
Или они все были вампирами. Как она напишет об этом в отчете?
Объект не прислушался к предупреждению, потому что он вампир. Когда я проинформировала объекта, что серийный убийца способен прострелить его сердце, он рассмеялся.
«Расставь сети», — сказал он.
Отведя руки от лица, Хэзер уставилась в пол, ее пульс участился. Поставить ловушку. Вампир он или нет — а она еще не была готова признать это, но если есть такая возможность — может ли план сработать? После трех лет, могла ли она выманить ублюдка? Реально ли выманить его и накинуть сети? Если это сработает...
А если нет? Если ее преступник будет извиваться в сетях с зажатым в челюстях Данте? Она встала и направилась на кухню, открыла дверь и замерла, остановив взгляд на полу, забрызганном кровью и бренди. Напряженный голос Данте всплыл в памяти: «Позволь ему меня взять».
Что если ее плохой парень верит, что Данте вампир?
Большинство фан-сайтов «Преисподней», казалось, верят в это. Журналисты спрашивали, и Данте ушел от ответа.
Просыпайся. Просыпайся С.
Что если он хотел, чтобы Данте проснулся? И что если С в первом послании — это настоящая фамилия Данте? Он все время думал, что Данте соответствует своей вампирской репутации? Хотел ответ, который никогда не получали журналисты?
По привычке обойдя пятно крови, Хэзер поспешила к столу и сумочке. Вытащила свой мобильный и, вернувшись в гостиную, открыла телефон. Нет заряда. А ее зарядное устройство осталось в отеле. Может быть, здесь у кого-нибудь есть такое же.
Ее взгляд упал на телефон дремавшего Джордана, лежащий на полу около бумажника. Подойдя, она нагнулась и подняла сотовый. Четыре деления. Хэзер плюхнулась назад в кресло и набрала номер Коллинза.
Он ответил после второго гудка.
— Коллинз, — отрывисто сказал он, — кто это?
Хэзер поняла, что его телефон показывает входящий номер Элроя Джордана.
— Коллинз, это Уоллес. Я одолжила телефон.
— Проклятье, Уоллес, — в его голосе явно чувствовалось облегчение, — я пытался найти тебя…
— Слушай, — Хэзер прервала детектива на полуслове, стараясь скорее поделиться своим открытием, — я нашла Данте Прейжона и останусь с ним, если наш преступник появится.
— Но…
— Нет, послушай, ты можешь поехать в Лафайетт и поговорить с семьей Прейжон — разузнать что-нибудь о Данте? Контактировали когда-нибудь друг с другом Прейжоны и Спарреллы?
— В этом нет необходимости, — сказал Коллинз, — наш преступник больше никогда ни на кого не нападет.
— Что? — Хэзер резко выпрямилась.
— Как я понимаю, ты не говорила со своим куратором, — продолжил Коллинз, — ублюдка прихлопнули в Пенсаколе.
— Пенсакола? — повторила Хэзер.— Это невозможно. Он здесь. Самое меньшее, он был здесь утром, когда убил…
— Путешествующий мужчина. Уоллес, — прервал Коллинз, — ведь поэтому его назвали Странствующим Киллером?
— Верно, верно. Ты сказал, его прихлопнули. Ты имеешь в виду, убили?
— Ага. Другой агент сделал это, когда поймал его на месте преступления, — Коллинз замолчал, на заднем плане зашелестела бумага. — Жертву все же не спасли.
— Было ли другое сообщение?
Еще шелестение бумаги.
— Нет, но он так и не закончил, понимаешь?
