Лорд зверей (ЛП) - Кросс Джульетта

Мы вошли в общинную пещеру — почти весь клан был здесь. На зиму мы ставим шатры для сна между двумя горами, что зовутся Сёстрами: они фланкируют Гаста-Вейл и ломают лютые ветра. А эта пещера всегда служила нам общим домом: здесь мы едим, собираемся, а во время метели укрываемся все вместе.

Пещера — широкий пустотелый карман у основания одной из Сестёр, фланкирующих Гаста-Вейл. Дым уходит по узкому ходу, который веками проточили талые снега, и выходит наружу.

Очаг — длинный овал из камня: на одном краю — варево, а жар от него греет всю пещеру. На вход мы вешаем шкуры — держат ветер и тепло.

Часть моих воинов разгружала снаружи седельные сумы с зерном и носила мешки внутрь — на хранение. Я велел собрать всех мужчин, кроме тех, кто сейчас на дозоре, — пусть подходят, как закончат.

— Слава богам, — первой встретила нас Лорелин. — Утром я увидела дурную примету в небе и боялась худшего.

— Что видела? — Я отряхнул снег с головы и рогов; мы двинулись к огню.

— Раненого ворона, — печально сказала Лорелин. — Сломал крыло и упал в лесу. Я пошла — а его нет. Поняла: это видение. Иногда я не сразу различаю, где явь, где весть от богов.

Лорелин молода, но её видения всегда сбывались.

— В лес одна больше не ходи. Я скажу, от чего тебя хотели уберечь.

Я оглядел пещеру: из совета здесь были Вайзел, Мелгар и Боуден — отлично.

Люди уже подтянулись ближе, встретили нас после дороги, порадовались, что мы добыли припасы на зиму. Но стоило услышать мой голос — улыбки поблёкли; все притихли, ждали.

Джессамин осталась у полога, на самом входе, — мне это не понравилось. Я хотел её рядом, разберусь с этим позже.

— В пути мы встретили принца Торвина, теневого фейри, и двух жрецов. — Я не стал давить новостями о том, что Тайлока убили, а семья пропала: многие знали и уважали его. — Появились опасные твари — гримлоки. Они убивают наших. Похищают других.

— Гримлоки? — Вайзел поднялась, опираясь на трость, и подалась к огню. — Эти сказочные чудища? Принц теневых фейри ошибается.

— Не ошибается. Доказательства у нас перед глазами. Удвоим караулы. Хоть место у нас удобное для обороны, всё равно уязвимы. Детей держать в центре лагеря. В лес — за хворостом и прочим — ходить только с минимум четырьмя стражами. С воинами разберём график дозоров.

— Мы здесь в безопасности? — спросил Боуден, стоя возле своей жены — для женщины зверо-фейри она была хрупкая, маленькая.

— Настолько же, насколько были бы в Ванглосе. Твари идут с севера, из гор. Тут, окружённые горами, может, даже надёжней.

Боуден кивнул, люди загудели вполголоса; воины как раз вернулись после разгрузки. Я указал на лавки вдоль задней стенки — там можно говорить чуть уединённей.

Лейфкин буркнул им пару слов, и они прошли к дальней стене. А я направился к Джессамин — у входа она выглядела вымотанной, растерянной и тревожной.

— Дейн, — окликнул я: он как раз втиснулся в полог последним. — Отведи Джессамин в мой шатёр и разведёшь ей огонь.

— Слушаюсь, мой лорд.

— Ты выгоняешь меня? — Щёки у неё вспыхнули злостью.

Я обхватил её лицо ладонями и прижал к себе:

— Нет. Я отправляю тебя в мой шатёр — отдохнуть, согреться и ждать меня. — Коротко коснулся лбом её лба. — Ты вымоталась. Иди с Дейном. Не спорь.

Её пальцы сжали мои запястья, мягко — злость ушла. Она отступила, глянув мне за плечо. Мне и смотреть не требовалось, чтобы понять: нас разглядывают. Вопросы будут. И, да, возражения — тоже. Разберусь позже. Сейчас мне нужно одно: чтобы моя женщина была в тепле и под защитой. И — ждала меня.

— Дейн, — сказал я. — Держи над ней стражу до моего возвращения.

— Разумеется, мой лорд.

Когда они ушли, я повернулся к огню. Да, взгляды теперь были на мне. В основном — недоумённые, кое-где — злые. Вайзел и Сорка — в первых; Велга — в последних. Я встретил каждый взгляд — пока не опустили глаза. Здесь лорд один. И им придётся об этом вспомнить. Убедившись, что языки они прикусят — хотя бы пока я в пещере, — я присоединился к воинам: распределить оборону и поскорее вернуться к Джессамин.

Глава 19. ДЖЕССАМИН

— Спасибо, Дейн.

Красивый мужчина-зверо-фейри мялся у жаровни на треноге в центре шатра Редвира, только что разведя огонь. Дым тонкой струёй уходил в отверстие под потолком. Сбоку лежало огромное ложе из шкур, стояли корзины — похоже, с его одеждой и всяким добром; по другую сторону — овальная деревянная купель, сейчас наполненная холодной водой.

— Эм… тут есть вода, можно умыться, — он по-мальчишески почесал заТалок.

— Вы что, все моетесь в ледяной? — спросила я.

— Женщины иногда греют вёдра для детей. Но мы, зверо-фейри, крепкие. Нас холод почти не берёт.

— Я заметила, — хмыкнула я, косясь на его короткие рукава, хотя снаружи валил густой снег.

— Я буду прямо снаружи. Позовёте — зайду, — выдохнул он и юркнул за полог, оставив меня одну.

На тумбе у ложа Редвира стояла толстая круглая свеча. Я чиркнула ею о жаровню, зажгла и вернула на место — и посмотрела на купель.

Косо глянув на дверной полог, я начала раздеваться. С каждым слоем с меня слетала тяжесть пути и всего, что мы увидели и пережили. Плащ, платье, нижняя рубашка — стопкой, затем я стянула сапоги и подошла к воде.

Зверо-фейри могут и в ледяной, а мне нужна тёплая. Проведя кончиками пальцев по поверхности, я позвала свою магию. Кожа вспыхнула привычным свечением, по жилам побежал жар, и я прошептала воде, волью убеждая её измениться для меня. Согреться — для меня.

Через минуту вода потеплела, над ней поднялся пар. Моя кожа светилась, на руках, ногах и груди проступали узоры зелёных и синих отметин сиренскина. Я шагнула в купель.

— Боги небесные… — прошептала я, застонала, погружаясь до подбородка.

Ледяная скованность отпускала мышцы; мысли вихрем неслись от одного к другому: толпа в Хелламире; лунная провидица, привязанная к столбу, — её хотели сжечь; лорд Гаэл — мой жених — зовёт к ненависти и бунту; тело Тайлока без головы, пропавшая семья, его погребальный костёр; и наконец — глубокое, расплавляющее наслаждение с Редвиром в лесу, лордом зверо-фейри. Единственный мужчина, которого мне нельзя хотеть и которого у меня не будет.

По щекам потекли слёзы. Я стёрла их и ушла под воду, позволяя ей смыть всё. Всплыла, откинула мокрые волосы назад — и бархатное, рычащее мурлыканье вырвало меня из забытья.

Редвир стоял у огня, скрестив руки, и смотрел на меня. Я осознала, что всё ещё свечусь, что грудь обнажена — и всё же старое желание прикрыться не накатило. Наоборот, я упёрлась ладонями в края купели и выпрямилась.

Редвир стоял перед огнём, скрестив руки на груди и глядя на меня. Я осознала, что кожа всё ещё светится, а грудь обнажена, но привычного желания прикрыться не возникло. Вместо этого я положила ладони на края купели и выпрямилась.

В его золотых глазах вспыхнул внутренний огонь.

— Встань, Джессамин. Я хочу видеть тебя всю.

— Думаю, это приведёт к опасности.

— К какому виду опасности? — его голос прозвучал мягко, но низко, будто бархатная тень. У меня сжались соски.

— К тому, что я окажусь в твоей постели.

— Это неизбежно, — произнёс он, расправив руки и шагнув ко мне. Нагнулся, ухватившись за край купели, и наклонился так, что, между нами, почти не осталось воздуха. — Сегодня ночью ты станешь моей, Джессамин. Привыкай к этой мысли.

Я тяжело дышала, грудь вздымалась. К его чести, даже с хищным блеском в глазах он не отвёл взгляда от моего лица, словно бросая вызов — осмелься возразить.

— Считаешь, это разумно, лорд Редвир? — нарочно произнесла я его титул, напоминая, кто он.

— Мне всё равно.

— Я — светлая фейри.

— Я вижу. — Его взгляд скользнул вниз по моему телу, наполовину скрытому водой. — А если твой клан воспротивится?

— Я — их владыка. Они не воспротивятся.

— Может быть, не в глаза. Но не все обрадуются, если ты возьмёшь меня в свою постель.